Как лицу, которому предоставлено политическое убежище в нашей стране, вам следует быть благодарным и лояльным правительству. Однако мы в данном случае убеждаемся в обратном.
Говоря открыто, мы предоставляем вам выбор: либо в течение трех суток вы сумеете убедить своего информатора передать все сведения правительству Азербайджана, либо мы будем вынуждены считать вас косвенным соучастником угрозы террористического акта в дружественной державе. Это приведет к немедленной высылке вас из страны.
Министр перевел дух после неприятной речи, а господин Ольховский попробовал возразить:
— Но это с моей стороны всего лишь акт доброй воли — передать спецслужбе Великобритании сообщение, которое я получил от анонимного информатора!
— Не будем прятаться за юридическую недоказуемость вашей вины. Мы вовсе не собираемся предъявлять вам обвинения. Мы только потеряем к вам доверие и предпримем законные меры. Я больше не задерживаю вас.
Через полчаса состоялся телефонный разговор одного из богатейших людей планеты и отставного генерала. Разговор изобиловал нецензурной лексикой и велся на повышенных тонах — со стороны Ольховского. Суть его сводилась к фразе: «Ты перегнул палку, старый дурак!»
Приехав во «дворец» Давида Луарсабовича на своей потрепанной «девятке», Марат застал там в сборе весь «революционный комитет». Нынешнее собрание было кратким и посвящалось испытаниям импортной специальной взрывчатки, которую наконец доставили Суворову. Он сам настоял на том, чтобы произвести этот опыт.
Он потребовал обыкновенное жестяное ведро, которое нашлось в теплице с розами. Марат надел медицинские перчатки, вынул из кейса полиэтиленовый пакет с изрядным комком некой вязкой массы, напоминающей глину. Он оторвал пальцами от нее скромный комочек величиной с крупную вишню и прилепил его на дно ведра. В этот кусочек пластида он воткнул стеклянную трубочку с двумя контактами, от которых протянул длинный двужильный провод в гараж.
— Можно пощупать? — спросил князь.
— Вам не следует иметь на пальцах микроследы этого вещества, — сказал Марат. — Они будут стоить вам свободы до конца жизни.
Хозяин дома испуганно отдернул руку.
Ведро установили на землю в саду — днищем вверх. Затем все укрылись в гараже, осторожно выглядывая, а Марат присоединил проводки к клеммам обыкновенной прямоугольной батарейки. Как только второй провод замкнул электрическую цепь, со стороны сада раздался звучный хлопок. Ведро, мгновенно лопнув по шву и развернувшись в плоскую фигуру, вознеслось метров на тридцать вверх, а затем косо спланировало куда-то за ограду.
Подобным образом Марат развлекался еще в детстве, правда, использовал для этого картонные взрыв-пакеты, а не секретную взрывчатку.
— Надо принести, — сказал Суворов самым серьезным тоном.
— Зачем нам испорченное ведро? — поинтересовался Давид Луарсабович. — Ведь и так ясно, что пластид настоящий.
— Мы ради этого проводили опыт, — убедительно сказал Суворов, и никчемную жестянку вскоре отыскал и принес шофер Мамуки.
Марат вручил бывшее ведро депутату грузинского парламента Ираклию Сакварелидзе и сказал ему:
— Попросите, пожалуйста, пользуясь своими правами, сделать экспертизу этого предмета и выявить следы взрывчатых веществ. Если таковые найдутся, то пусть они установят тип взрывчатки. Это необходимо сделать как можно быстрее.
— Очень толковый шаг, — одобрил мысль Марата Рамаз. — Мы должны иметь гарантии.
Марат договорил его мысль до конца:
— Если на этом куске железа найдут следы применения взрывчатого вещества, то нашу операцию придется отменить, — заявил Марат. — У меня не останется времени, чтобы привезти из Москвы другой образец.
Вслед за этим он попросил прощения и отправился спать в гостевую комнату. Дело в том, что ему предстояло третью ночь подряд провести с мощным ночным биноклем на чердаке дома, стоящего ближе всего к станции подкачки. Днем эту работу выполнял Богуслав.
Давид Луарсабович проводил гостя до комнаты и сказал ему доверительным тоном:
— Мы обсудили вопрос о вашем гонораре и решили предложить вам скромный задаток в двадцать тысяч. Это на расходы, да и стыдно ездить такому человеку на такой машине. Купите себе хороший автомобиль.
— У меня есть хороший автомобиль, но он будет бросаться в глаза в поселке возле станции «Два».
— В случае, если акция удастся в полном объеме, — я имею в виду присутствие Нино Бурджанадзе — гонорар составит еще восемьдесят тысяч. Если нет, то вдвое меньше. Вы меня понимаете…
— Да, понимаю, — сказал Марат. — Ничего не имею против этой суммы. Вы помните, что сами настояли на оплате. Ну, так где же задаток? — совершенно нелогично закончил он свою речь.
Князь сначала растерялся, затем понимающе рассмеялся и обещал, что принесет деньги к тому моменту, когда надо будет разбудить Марата.
Немного поворочавшись, Суворов позвонил Бобу и сообщил другу, что им отвалилось по десять тысяч. На остальные деньги он, конечно, никак не рассчитывал…
Лев Давидович сообщил друзьям, которые сидели в его офисе, что экспертиза, которую депутат Сакварелидзе заказал, пользуясь мандатом, в криминалистической лаборатории МВД и за которую он заплатил сто долларов взятки — для ускорения процесса — подтвердила: пластид не дает никаких следов присутствия взрывчатых веществ. Официальное свидетельство будет ему вручено через час.
— А на самом деле что вы мне подсунули? — спросил Марат.
— Все честно, — заверил старый разведчик, — в таких делах мелочи решают все.
— Спасибо и на том.
— Нино Бурджанадзе согласилась участвовать в спектакле на станции подкачки. Так что все будет очень достоверно.
— Хорошо.
Боб не согласился:
— Что хорошего, укрепляем власть Саакашвили, позволим ему разгромить всю оппозицию, но они с Ниной — ярые враги Москвы. Что нам за выгода?
— Им предъявлены факты: излишне жесткая позиция порождает экстремизм, некоторые силы из Москвы — это вы имеетесь в виду — готовы спасать самую непримиримую противницу России. Вашей компании это точно пойдет на пользу, — здраво рассудил Лев Давидович. — Вы лучше о себе побеспокойтесь.
— Есть тревожные симптомы?
— А как вы думаете? Сегодня вы всем нужны, потому что закладываете ночью бомбу. Но как только рванет, вас постараются немедленно убрать — вы же главные свидетели. Ни один киллер не идет на политическое покушение за деньги, потому что знает — его немедленно ликвидируют.
— Тоже мне новость.
— Рамаз готовит сюрприз — в виде автобуса с боевиками. Если Нино уцелеет, он совершит обыкновенное покушение, воспользовавшись неразберихой и паникой. Если же все пойдет по плану, то вашу машину будут ожидать на дороге два десятка автоматчиков с двух сторон. От нее и воспоминания не должно остаться.
— Откуда это известно?
— За ним ведется круглосуточное наблюдение, прослушка и съемка с применением всех технических средств. Этот план он изложил твоему знакомцу Гиге. Его легко опознать по забинтованному уху.
— Значит, надо ехать на танке. ПТУРС у них есть?
— Напрасно веселитесь, молодой человек. И не расслабляйтесь сегодня ночью — никто из охраны объекта не предупрежден. Там наверняка есть человек Мамуки Сесиашвили. Так что стрелять по вам будут совершенно реально, если вы допустите неосторожность.
— Я буду осторожен, — заверил его Марат.
— Миллер спрашивал сегодня, допускаете ли вы сговор между младшим Смирновым и Губаренко?
— Допускаю. В его поведении много подозрительного. Однако мне кажется, что это не сговор, а влияние доктора, который сейчас с ним. Он его чем-то обкармливает или гипнотизирует, так что доверять секреты, касающиеся Губаренко, ему не следует.
— Понятно. Он сам хотел уже сегодня появиться здесь, но его задержали хлопоты с оружейным складом. Обнаружен схрон со взрывчаткой.
— Так вот это тоже дело Губаренко, информация о складе исходит от него, он пытается продать ее.
— Схрон нашли в северной части Нагорного Карабаха? Где-то на долготе Кюрдамира?
— Да…
— Кажется, я знаю, кто там бывал в 1995 году… — задумчиво сказал Марат. — Но это нам пока не поможет.
Он думал о Сергее.
Закладка «взрывчатки», которую Марат изготовил из обыкновенного пластилина и только с краешка прилепил кусок настоящего пластида, была имитацией только со стороны его самого. Вневедомственная охрана, которая получала на этом объекте твердую зарплату без всяких задержек, работала честно, к тому же за последние дни ее несколько раз проверяли, давали накачки, опасаясь каких-либо проколов. Проникнуть через бетонный забор сверху даже ночью нечего было и думать.
