Анатолий Чехов - Передаю цель...

— А этот? — подполковник приоткрыл дверь в соседнюю комнату, где с двумя конвоирами находился задержанный. Журба как будто хотел сказать: «Чем не хорош?»

Нарушитель был действительно «хорош». Богатырского роста, с объемистой талией, в запыленных сапогах и форме капитана погранвойск, с подсохшими потеками пота на лице.

Кайманов попросил его показать одну и другую подошву сапог. Сапоги были те самые, не новые, с косячками на каблуках: один косячок подбит тремя гвоздиками, другой — четырьмя.

Вид у задержанного самый внушительный: из-под насупленных бровей угрюмо смотрят свирепые глаза. Дышит тяжело, широко раздувая ноздри, хотя гонка от границы до Ашхабада закончилась два часа назад, и на последнем этапе — не пешком шел, ехал на машине.

Кайманов жестом предложил нарушителю перейти со своего места. Едва взглянув на след, сказал:

— Можно увести в КПЗ.

Когда они остались с Журбой одни, добавил:

— Пособник. Бутафория. Ему только и не хватает черной повязки на один глаз да финку в зубы…

— Ты уверен в этом, Яков Григорьевич? — спросил подполковник.

— Абсолютно. Пройти всю погранзону, отправить на тот свет трех проводников и все только для того, чтобы примитивно попасться патрулю у железнодорожной кассы, — такого не бывает…

— Что ты предлагаешь?

Кайманов пожал плечами:

— Все должно решиться при посадке пассажиров в самолет. Нарушителю деваться некуда. Любые промедления для него увеличивают степень риска. Это во- первых. А во-вторых, раз уж у него был пособник, отводящий удар на себя, значит, и билет он ему брал на ближайший рейс.

…Кайманов с Журбой, переодетые в комбинезоны, «следили» за наполнением заправочной автоцистерны в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от самолета, под плоскостями которого и у шасси копошились «технари» в комбинезонах.

От здания аэропорта в сопровождении дежурной двинулась толпа пассажиров, среди которых Кайманов еще издали наметил того, за кем гнались от самой границы.

В первую минуту он усомнился в своем выборе: высокий человек в темных очках, в светлом демисезонном пальто и такой же шляпе нес чемодан и вел под руку ярко одетую женщину в легком малиновом плаще. Рядом с женщиной, держась за плащ, шла девочка лет пяти. Все трое на ходу переговаривались, спутница неизвестного смеялась.

Кайманова прошиб холодный пот: «Неужели ошибся?» Только вблизи он мог бы сказать, тот ли перед ними преступник, ради задержания которого они ведут поиск с четырех часов утра.

Выждав, когда группа уже подошла к самолету, Кайманов поднялся на подножку бензовоза, скомандовал водителю: «Поехали…»

Тот медленно направил машину к самолету, остановился под плоскостью у самого трапа.

Кайманов рассчитал точно: как раз в это время импозантный «отец семейства» протягивал билеты стоявшей у подножия трапа дежурной. Глаза ее и подошедшего сбоку Кайманова встретились, но никакого знака ему уже не требовалось: он и сам увидел смазанные йодом легкие царапины на тыльной стороне кисти «пассажира». По знаку Кайманова «техники» Воронцов и Гуляев, Пинчук и Семин — по два человека с каждой стороны — схватили нарушителя за руки, с силой завели их ему за спину, где подполковник Журба едва успел защелкнуть на кистях наручники.

В то же мгновение Кайманов перехватил движение задержанного, потянувшегося ртом к плечу, на котором были нашиты клапаны в виде погончиков с декоративными пуговицами, сорвал с погончика пуговицу, другой рукой вытащил из кармана пальто задержанного вороненый «вальтер».

— Продолжайте посадку, — скомандовал подполковник дежурной, быстро проверяя, нет ли у задержанного еще оружия или ампул с ядом.

— Вас тоже прошу в машину, — сказал он женщине с девочкой. Та попыталась было разыграть возмущение, но, увидев пистолет, изъятый из кармана ее спутника, сразу вдруг успокоилась и, ни слова не говоря, села в подъехавшую крытую машину техслужбы.

— Но у меня в самолете вещи, — спохватилась было она. — Я с этим гражданином только здесь познакомилась.

— Ваши вещи не пропадут, а знакомых следует выбирать, — заметил Кайманов, жестом приглашая в машину и лихорадочно оглядывавшегося, словно ожидающего помощи задержанного.

Едва отъехали от аэропорта, подполковник вышел с радиостанцией на дорогу и, пропустив «техпомощь» вперед по дороге, связался с начальником отряда.

— Приказано немедленно доставить в Управление к начальнику войск, — сказал он Кайманову. — Самим ждать в комнате дежурного.

Машина незаметно въехала в черту города и, промчавшись по прямым асфальтированным улицам, остановилась у здания с метровыми шарами по обе стороны главного входа.

Задержанных сдали дежурному, встретившему их у входа, конвоиры увели их в глубь здания.

— И все-таки, товарищ майор, — не выдержал присутствовавший до самого последнего момента младший лейтенант Пинчук, — как вам удалось установить, что задержанный на вокзале не главный нарушитель, а пособник?

— А вы наденьте чужой костюм, и вам сразу все станет ясно. К тому же, с таким животом, как у пособника, по горам и трех километров не пройдешь, а тот, что проводников своих как мух травил, звон сколько от границы отмотал. Для такой прогулки другую, жилистую конституцию иметь надо…

Дожидаясь в приемной генерала, Кайманов подумал, что после такой гонки неплохо бы принять душ да отдохнуть, но начальник войск, едва выйдя к ним и поблагодарив за успешно проведенный поиск, отпустил подполковника Журбу, предписав ему немедленно возвращаться в комендатуру, а Кайманова попросил еще подождать в приемной.

Спустившись вниз к выходу, раздумывая, что бы это могло значить, Кайманов почистил сапоги, отряхнул пыль с обмундирования, проверил перед зеркалом заправку, снова поднялся в приемную генерала.

Сколько раз он приходил сюда и по срочным делам и на совещания! За время его службы сменился не один начальник войск. Разные это были люди, с разными характерами, и ни у одного из них не было к нему, Кайманову, никаких претензий.

Что же сейчас заставляло генерала держать зам- коменданта в неведении? Хочет ли он узнать подробности преследования и задержания или есть для этого еще какие-нибудь причины?

Раздался звонок. Начальник войск вызвал дежурного по Управлению. Капитан с красной повязкой на рукаве пригласил Кайманова в кабинет.

Начальник войск — еще молодой, слегка полнеющий человек с бледным лицом и темными глазами вышел из-за стола, пожал майору руку.

— Прежде всего еще раз спасибо за отлично проведенный поиск, — сказал он. — Хотя должен вас огорчить: два проводника, которых вы задержали в урочище Кара-Тыкен, не доехали до комендатуры, скончались в дороге.

— Этого и следовало ожидать, товарищ генерал, — заметил Кайманов. — Первому проводнику-терьякешу понадобилось гораздо меньше времени, чтобы от той же отравы уйти на тот свет…

— Наверное, и сам понимаешь, Яков Григорьевич, — переходя на «ты», что он делал, когда говорил особенно доверительно, — продолжал генерал, — что не ради этого сообщения я тебя попросил остаться. Задержанный вами преступник уличен изъятыми у него документами и материалами, по которым уже сейчас ведется следствие. Он отлично понимает, что его ждет за такие «художества», поэтому попытается смягчить свою вину, как он выразился, «чистосердечным признанием». Нам его чистосердечность, в общем-то, не

Очень и нужна, но суть показаний этого отравителя в том, что навстречу с ним должен выйти сообщник, хорошо известный ему по Средней Азии, нарушив нашу северо-западную границу, заметь, в ближайшие сутки. После этого по их плану они уже должны были бы действовать совместно. Как действовать, с какой целью — этим занимаются, кому положено. Наша задача не допустить прорыва второго нарушителя в наш тыл и задержать его так же успешно, как и первого…

Чувствуя, куда клонит начальник войск, Кайманов пока ничем не выдавал свою догадку. Тот продолжал:

— Вполне понятно, что я сейчас же поставил в известность Главное управление и Северо-Западный округ. Там посовещались и решили: кто это дело начинал, тому и завершать. Короче говоря, поскольку ты с давних пор знаешь всех среднеазиатских главарей со всеми их связями да еще умеешь узнавать человека, не видя его, прислали на тебя запрос из Северо-Западного округа с просьбой откомандировать в распоряжение полковника Пересветова…

— Я знаю, товарищ генерал, кто эту мысль подал, — сказал Кайманов.

— Кто, если не секрет?

— Подполковник Аверьянов, начальник мангруппы у Пересветова. С Аверьяновым мы еще здесь, в Средней Азии, вместе служили: я, как и сейчас, заместителем коменданта, а он тогда — начальником резервной заставы.

— Есть соображения «против»?