Коля на четверть наполнил сдвоенный пластиковый стаканчик коньяком из плоской фляжки, долил кофе из термоса и передал его майору. Второй стаканчик, проделав ту же процедуру, он подал своему начальнику, а себе налил из термоса только крепкого кофе.
— Коля, не надо было давать этим двум деревенским денег, — сказал Михайлов, пригубив из стаканчика кофе с коньяком. — Они их все равно пропьют.
— Это была моя инициатива, Алексеич, — подал реплику старший москвич. — Я сказал Коле, чтобы он выдал им по две тысячи рублей… в качестве премии, так сказать. Они ведь не только обнаружили богатыревский «Опель», но и помогли его выдернуть трактором из канала.
— Эх… друзья мои, не знаете вы местный народ, — вытирая пальцы и губы бумажной салфеткой, сказал майор Михайлов. — Деньги, которые вы им дали, они пропьют сегодня же. Потом подерутся, если не с соседями, то промеж собой. Если никого больше под руку не подвернется, поколотят своих баб. Потом добавят, сядут на трактор и начнут колесить по округе. И я не сильно удивлюсь, если назавтра эмчеэсникам придется вытаскивать из канала их трактор…
Заметив едущий в их сторону по навалованному берегу старый «уазик», Михайлов оборвал свой мрачный прогноз, поправил фуражку и направился к машине участкового, рядом с которым на переднем сиденье находился один из деревенских, которых часа примерно три назад отпустили по домам, разрешив им также забрать трактор…
— Вот, — сказал участковый, от которого пахло салом и луком. — Позвольте доложить…
— Докладывай, — зевнув в кулак, сказал майор Михайлов.
Обернувшись, старлей жестом подозвал знакомого уже Михайлову деревенского мужика, одетого в брезентовую куртку и болотные сапоги.
— Послушайте, что Федор еще мне рассказал… Мы к нему домой, значит, заезжали, чтоб бабу его успокоить, чтоб не думала, что где-то гулял всю ночь. Опять же, меня сразу завтракать пригласили…
— Ближе к телу, участковый.
— Давай, Федор, сам рассказывай, кого ты давеча видел…
От мужика, который этой ночью лазил в воду, чтобы зацепить «Опель» тросом, отчетливо попахивало не только салом и луком, но еще и хлебной самогонкой.
— Докладываю, значит, — сказал он, шмыгнув носом (видать, чуть подпростыл после сегодняшнего купания). — На днях я рыбачил тут неподалеку, где энтот канал в речку вливается…
— В какой именно день это было? — спросил Михайлов. — Точнее можешь сказать?
— В понедельник? Или же во вторник?.. Тут всего и не упомнишь…
— Ладно, с датой потом определимся. И что? Еще одна машина где-то в каналах притоплена?
— Не, я не про машину… Я тогда взял плоскодонку и встал в заводи, в камышах, где в окнах хорошо берут плотва и линь. Пошел клев, за час я поднял килограмма два…
— Оставь эти рыбацкие байки на потом, — оборвал его Михайлов. — Что ты там видел? Или — кого? Может, с бодуна все это было? И тебе русалка привиделась или болотный леший?
— Не, гражданин начальник, совсем я не был с бодуна, — вытерев нос тыльной стороной ладони, сказал мужик. — Сижу я, значит, в камышах… туман, как вот сегодня с утра был. Глядь, лодка плывет посередке: на веслах Петр Завидеев, а в лодке еще двое незнакомых мне парней. Никак, думаю, Петр собрался уток в плавнях пострелять — он охотник по этой части. И с собой взял двоих: к нему иногда из города какие-то люди приезжают… а он их на каналы отвозит, порыбачить там или какую живность пострелять…
Михайлов вопросительно посмотрел на участкового.
— Есть тут у нас один такой мужик, — сказал тот. — Раньше работал сотрудником рыбнадзора, а теперь и не поймешь, чем он занимается… Совершеннейший бирюк, даже жена от него ушла, еще в позапрошлом годе. Но живет по нынешним меркам богато: сделал себе пристройку к дому, новую надувную лодку с подвесным мотором прикупил, ружьишко новое и не из самых дешевых… «Ниву», опять же, почти новую купил, а это все немалых денег стоит…
— Рассказывай дальше, Федор, — сказал майор, с трудом справляясь с приступами зевоты. — Ну, плывут эти трое. И что из того?
— Петр обычно мотор цепляет, а тут, гляжу, без движка чапают, на одних веслах. Я хотел окликнуть его, но потом передумал… у него ведь даже закурить не допросишься. Они проплыли мимо камышей, и, кажись, меня не заметили. И только я отвернулся, чтобы поглядеть на поплавки, как услышал по-над водой такой звук…
Федор негромко хлопнул в ладони… затем еще раз.
— Че это они, думаю про себя, — продолжил он свой рассказ после того, как Михайлов угостил его, а заодно и своего местного коллегу сигаретой. — Стреляют, што ли? А ежели по камышам дробью жахнут, где я рыбачить засел? Но потом думаю: нет, не похоже на выстрелы из дробовика, слишком уж тихие были хлопки, а отплыли они недалеко, каких полста метров…
— Так, так, так… — Михайлов обернулся и, сложив руки рупором, крикнул Санычу, который о чем-то говорил на берегу со старшим эмчеэсником — те уже сворачивали работы, — чтобы тот подошел к ним. — Что же ты, Федор?! А чего же ты сразу об этом случае ничего нам не сказал?
— Это… как-то не сообразил, — слегка понурив голову, сказал деревенский. — Вот эти уважаемые граждане, — он кивнул на подошедшего к ним Саныча, — спрашивали давеча, не видели ли мы здесь каких-нибудь подозрительных людей?.. Я не сразу понял, об чем идет речь. А тут когда приехали с участковым ко мне домой, я думал, думал…
— Потом, когда опрокинул в себя сто граммов, сразу в мозгах просветлело? — высказал догадку Михайлов.
— Да вроде того, — не стал отпираться мужик. — Вот и решил рассказать все, как есть, нашему участковому…
— Сейчас, Саныч, минутку, — сказал майор. — Хочу узнать, какой конец был у этой истории, а потом я тебе все вкратце перескажу…
— А нет у нее конца, — пожав плечами, сказал Федор. — Спустя небольшое время, как я услышал хлопки, мимо меня проплыла лодка Завидеева, но самого его в посудине почему-то не было: один незнакомый мне парень заменил его на веслах… Я еще подумал про себя, что Петр переправился на другую сторону канала, а эти, значит, почему-то решили обратно вернуться…
— Мы сейчас по дороге к Завидееву заезжали, — подал реплику участковый. — На окнах — ставни, дверь на всех запорах, я покричал его с улицы, но он не отозвался.
Майор и Саныч сначала посмотрели друг на друга, потом уставились на деревенского мужика.
— А как выглядели те двое? — спросил Саныч. — Можете их описать?
— Так это… Молодые, лет двадцать пять или чуть поболее. Раньше, когда я выезжал с сельхозпродукцией на рынок в Калининград, я таких вот… похожих на них, на базаре видел. Их там «азерами» называли.
— Точно, это были азеры? — быстро спросил Михайлов. — Или у вас тут так всех кавказцев называют?
— Может, и кавказцы, — Федор пожал плечами. — Откуда мне знать… они ж мне свои паспорта не показывали.
Сотрудники МЧС, решившие было свернуть работы, теперь вновь принялись распаковывать свое оборудование. Участковый слетал на своем «уазике» в расположенную неподалеку деревню, и вскоре по отводному каналу к месту событий прибыла моторка с двумя старыми знакомыми, Федором и «трактористом». Эмчеэсовцы к этому времени подготовили к работе свою надувную лодку и спустили ее на водную поверхность канала.
Федор указал место, откуда он слышал звуки, похожие на «хлопки», необыкновенно точно: первый же заброс специальной сети оказался удачным — на дне канала был обнаружен труп мужчины с чушкой, прикрученной к ногам проволокой. Эта чушка заменяла хозяину посудины якорь. В затылке трупа имелась огнестрельная рана — это был местный житель, рыбак, охотник, большой знаток данной местности, примыкающей к литовской границе, нелюдимый и жадный до денег Петр Завидеев.
— Старая рыбацкая истина: если уж пошел клев, так только и успевай подсекать. — Майор Михайлов, сняв фуражку, провел тыльной стороной ладони по влажному от пота лбу. — Вот так, Саныч… Сто пудов, что Поплавскую привезли именно сюда… конкретно этот Богатырев ее привез… может, еще кто-то был у него в помощниках, из тех же кавказцев. И, судя по тому, как лихо эти ребятки обрубили кончики, они переправили девушку… да, теперь-то я в этом уверен… переправили ее к соседям, где и заныкали в одном из хуторов, которых до черта на той стороне…
Тракторист вдобавок к рассказу своего земели рассказал, что два или три раза видел, как к дому Завидеева приезжали какие-то люди на неновой «Ауди» темного цвета…
Саныч разложил на капоте джипа карту местности и подозвал к себе участкового:
— Можете показать, как тут проще всего к соседям, в Литву, перебраться? Так, чтобы их пограничники не обнаружили? Посуху, наверное, не очень удобно? А по воде?
Где-то с полминуты участковый вглядывался в карту, потом, почесав в затылке, сказал:
— А чего тут хитрого? Литовцы, конечно, укрепляют свою границу, но дырок еще до черта… Наши, когда ездят на моторках уток пострелять, частенько у соседей оказывались… особенно если спиртное с собой брали. Километрах в двенадцати отсюда на север расположена Вилейкяйская погранзастава литовцев, а сама граница километрах всего в четырех отсюда.
