– С десяти, думаю, нормально будет... Снимай-снимай, майор, не стесняйся! И всем прикажи! Давай! Пусть ноги у пацанов хоть немного проветрятся...
Дальше произошло просто невообразимое. Они все разулись, сбросили носки в одну кучу и босиком, не обращая внимания на колючки и мелкие камешки и не сговариваясь, отошли от этой поленницы метров на пятьдесят, потому что назвать это носками было уже за гранью человеческой фантазии.
– Вот это да-а-а!!! – проговорил Задира, зажимая нос. – А эти ученые «толстолобики» все экспериментируют годами, создавая биологическое оружие! А че там думать? Прогнали взвод вояк недельку-другую по лесам-болотам, собрали носки-портянки, зарядили в ракету и нажали на большую красную кнопку! И все! «Good-bye America! О-у-о!!! Что я не видел никогда-у-а! Прощя-ай, навсегда-у-а! Возьми банджо, сыграй мне на прощанье! Ай на-на на-на на-най-на!..» – пропел фальшивым голосом Клим. – Или как там это у Славы Бутусова?
Они уже давно и дружно катались по красной пыли, держась за животы и ухохатываясь до слез.
– Так, Клима, так!!! Ох-хо-хо-й, бля!!! Только ты больше не пой, братишка, а то помру-у-у-у! – катался по земле Водяной.
– Ну и фуй вам, а не концерт! – деланно обиделся Задира. – А жа-аль!!! Я б щас попе-ел!!!
– Потом, ладно?! Потом!!! Щас не надо, капитан! – захлебывался смехом Ося.
Андрей тоже смеялся, но и наблюдал одновременно за своими бойцами. Такова командирская доля... И видел, что они наконец-то пришли в себя после новости, что им придется плестись по пустыне неделю без воды и еды. Теперь это опять была мощная и сплоченная команда профессионалов своего дела.
– Слушай сюда! – крикнул он громко. – Делай как я!!!
Сколько раз за всю историю русской армии, за все те войны, которые прошли русские солдаты, их командиры говорили, шептали, орали эту фразу истинно русского офицерства – «Делай как я!» И шли впереди всех, подставляя первыми свою грудь и голову... И солдаты, русские солдаты, всегда верили таким офицерам и шли за такими...
Андрей поднялся во весь рост и стал раздеваться. Он сбросил «разгрузку», затем куртку, брюки... Достал угрожающе огромный «Коммандо» и стал перекраивать свою одежду...
Его примеру последовали и все остальные...
Через десять минут Андрей осмотрел свое войско и произнес сакраментальную фразу:
– Ну, и где сейчас этот Фэ Коппола со своим засраным и сопливым Чарликом Шином в своем надуманном «Взводе»?!! Где он, этот фантазер, сейчас, я хочу знать! Я хочу, чтобы этот выдумщик, этот надутый индюк, который думает, что знает что-то об армии, и получает на своих фантазиях «Оскары», посмотрел сейчас сюда! – Андрей светился и орал во все горло: – Я хочу, чтобы этот придурок посмотрел сюда-а-а!!!
Это был по-настоящему «звездный час» Кондора. Его любили, уважали и «смотрели в рот», в готовности выполнить любой приказ...
– Ну? Че смолкли, военные?
– Непривычно, немного, а так... Даже здорово! И коки тереть перестало! – высказался первым Гот.
Мартин был самым красочным персонажем среди остальных. «Два и два» роста, сто двадцать кэгэ живого тренированного тела, на котором мышцы бугрились здоровенными бронзовыми узлами, он предстал перед своими друзьями в камуфлированных «шортиках и топике», поверх которых была надета «разгрузка» со всеми военными бебехами, перепоясанный крест-накрест через грудь двумя пулеметными лентами. Большой тяжелый пулемет в одной руке, пистолетная рукоять «помповика» за плечами и здоровенный боевой нож, покоящийся в кожаных ножнах и привязанный кожаным шнурком к мощному бедру... А главное – высокие коричневые берцы, обутые на свежие носки!..
– Каков, а? – спросил Андрей и обернулся к Стару.
– А че там? Гот – он и в Африке Гот! Только сейчас он больше на норманна похож или даже на викинга...
Так же выглядели и остальные.
А самое удивительное было то, что среди этой ватаги «башибузуков» самым щуплым и «неказистым» выглядел их командир. С расплющенным носом и «фонарями» под обоими глазами. С перебинтованным грязными бинтами торсом, от груди и вниз до самой кобуры. С красной, с бурыми разводами, повязкой на руке. Похудевший, заросший щетиной, с какими-то мутными глазами... Он скорее походил на их пленника, чем на командира.
– Ну вот... – произнес Андрей, оглядывая свое войском взглядом Наполеона. – Теперь нормально... А то совсем завонялись... Ну? Полегчало на душе?.. Вот и здорово! Теперь пойдем дальше налегке... Воду экономить! Будем собирать эти арбузы... Они, говорят, очень водянистые...
21.40
...Андрей открыл глаза и увидел над собой озабоченные лица Оси и Стара.
– Ну? Ты как, командир?
– А че было-то? Че-то я даже не заметил, как заснул... Сколько времени?
– Времени 21.40, – ответил Павел. Смочив небольшой кусочек бинта из фляжки, он стал протирать лицо Андрея. – Ты заснул прямо на марше, ком. Два часа назад. Как-то резко, никто и среагировать не успел. Шел-шел, а потом – бац! И заснул...
– Хреново!
– Ниче! Нормально! Мы носилочки из веток соорудили... Дойдем!
– Какие еще новости, Паша? Хорошие есть или все такие?
– Да, в общем, нет. Идем помаленьку...
– Сколько протопали, как думаешь?
– Не меньше тридцати. Еще дней пяток, и будем на месте!
– Хорошо бы... Только бы коньки не отбросить...
– Я те отброшу! А Пауку докладывать и за все те «художества», что наворотили за десять дней, отвечать кто будет? Я, что ли? Не-е! Ни хрена у тебя не выйдет, капитан! Я «дежурной жопой» быть не желаю! У нас есть командир, помятый, но живой! Вынесем!
– Паш. – Все плыло перед глазами, и язык был чужим.
– Что, братишка?
– Ты в барханы не ходи. Там все загнемся... Иди по краю, по саванне. Здесь хоть какие-никакие кусты есть... И еды побольше, чем в песках, бегает...
– Добро... Ты это... Отдыхай, Андрюха... Разберемся! – Стар осторожно пожал его левую ладонь. – Все будет путем...
Андрей устало закрыл глаза и поплыл по цветным волнам забытья...
...Потом были еще два момента, которые отпечатались в памяти Филина неяркими, размытыми «короткометражными фильмами»...
Покачивающаяся лодка, которую несла на себе медленная и даже какая-то степенная река, плыла себе и плыла по воде, приближаясь к океану. Яркое, но не обжигающее солнце пробивалось сквозь прикрытые веки и не вызывало совершенно никакого желания открыть глаза... Вот так бы плыть и плыть, ни о чем не думая и ни о чем не беспокоясь. Подальше от людской суеты и забот... Только лодка в какой-то момент остановилась, словно кто-то бросил якорь посреди реки. А Андрею хотелось плыть! Так хотелось, что он все же открыл глаза...
Семь вооруженных до зубов оборванцев стояли полукругом в напряженных позах, повернувшись к нему спиной. И было видно, что они готовы в любую секунду начать бой.
Андрей «навел резкость», насколько ему это удалось, и увидел метрах в пятидесяти впереди пятерых чернокожих. Высокие, сухощавые, даже скорее худые, в жалких набедренных повязках, они стояли, наклонившись немного вперед, и держали в руках какие-то несерьезные, сделанные из тонких прутьев, полуметровые луки. В натянутых тетивах покоились, до времени, совсем уж тоненькие стрелы...
– Паша, медленно повернись ко мне. Никто не делает резких движений, все замерли.
Стар повернул к Андрею только голову, а тот заговорил так, чтобы слышать могли все:
– Это охотники кхо-фу. Стрелы смазаны ядом мамбы или гадюки. Если даже оцарапает, считай, что тебя укусила сама змея... Тех, что видите, это не все! Они обычно охотятся толпой, человек пятнадцать-двадцать... Бушмены не воины, а охотники, но охотники хорошие. Они дружелюбные и пугливые, мужики, и пульнуть могут только с перепугу... Им надо показать, что мы тоже мирные, иначе всем кранты! Медленно, без резких движений, сложите оружие на землю... – Эта речь отняла последние силы, и Андрей откинулся на носилки.
Дальше он увидел перед собой бронзово-коричневое, похожее на сморщенное печеное яблоко, лицо с наивными и какими-то по-детски добрыми глазами. Такого же цвета рука легла на его пылающий лоб. Лицо качнулось несколько раз из стороны в сторону и зацокало языком. Потом рука поднесла к его рту сосуд, Андрею показалось, что это была полая, высохшая тыква или что-то в этом роде, и в его рот полилась терпко-сладкая жидкость. Он сделал один глоток, потом другой, третий... Сосуд пропал, но все окружающее опять стало иметь четкие очертания... Через какое-то время все та же узловатая, коричнево-бронзовая рука стала намазывать на лоб Андрея что-то вязкое, буро-зеленого цвета... И все...
Щелчок! Свет погашен! «Конец фильма»!
Его опять, размеренно и убаюкивающе, понесло в лодке к океану. Только вот, видимо, течение реки немного ускорилось, но Андрею это нравилось даже больше...
Ах, какое же это было сказочное плавание! Цветное!.. Андрей то и дело посматривал на воды реки и замечал, что они были то бирюзовые, то зеленые, то ярко-синие, а иногда даже желтые!.. В прозрачной воде плескались сказочные рыбы с длинными разноцветными хвостами, похожие на водяных павлинов... В высоком ярко-голубом небе летали большие жар-птицы... Высоко, очень высоко! Но их красочное оперение было видно и отсюда, с лодки. И вот одна такая сорвалась из поднебесья и полетела прямо к лодке...
