— Ну давайте.
Сергей перебрал пластиковые полулитровые бутылки, выудил одну и протянул девушке.
— Вот, какая-то местная, но жажду утоляет лучше, чем любая кола. Да, и перебирайтесь сюда, на переднее сиденье, а там сейчас Димка засядет с аппаратурой. Вы же языки знаете, да?
— Знаю, — подтвердила Наташа, вскрывая мгновенно вспотевшую бутылку. Следующие несколько минут она пила ледяную шипящую воду, не чувствуя минерального привкуса.
А Сергей продолжал:
— Мы-то с Димкой знаем арабский на разговорном уровне, а связисты у них говорят с сумасшедшей скоростью, не успеешь за ними.
— Ага, — неохотно оторвалась от горлышка Наташа, — Саша меня предупредил, что надо будет прослушивать переговоры.
Она допила остаток минералки тремя большими глотками, с сожалением глянула на пустую бутылку.
— Не волнуйтесь, — успокоил ее водитель, — холодильник полон.
— Выбросить бы куда…
— Только не на улицу. Давайте сюда. Он вытащил пластиковый мешок, забросил туда пустую бутылку.
— Даже если все пройдет нормально, мы поднимем такой шум, что после нашего отъезда они всю пустыню на уши поставят. Вы же не хотите оставить им свои «пальчики», верно? — улыбка Сергея была невинна и светла, как майское утро, но Наташу почему-то передернуло от озноба, несмотря на 25 градусов жары (в салоне, конечно). — Вы перебирайтесь вперед и отдыхайте пока. Дима включит прием на динамик, все будет хорошо слышно.
Девушка пересела на место рядом с водителем.
— А если сейчас какой-нибудь патруль проедет?
— Ну, с дороги нас не видно, — улыбнулся Сергей, — а ближе к вечеру солнце будет бить в глаза патрульным с нашей стороны дороги. Да и вряд ли патрульные будут разъезжать в двадцати километрах от лагеря. Наша техника с такого расстояния берет их волну легко, а вот им здесь просто делать нечего.
Наташа попыталась последовать совету Сергея и подремать, но сон не шел, и она просто сидела с закрытыми глазами, размышляя над ситуацией, в которую попала. Причем с подачи Андрея. Не то чтобы девушка была обижена или напугана: непосредственная опасность ей не угрожала, Корсар же подвергался опасности гораздо большей. Однако вся эта история ей не нравилась. Наташа не могла простить, что ее использовали помимо ее воли. Если бы девушку поставили в известность обо всей операции заранее, толку было бы больше. Хотя какой от нее толк вообще? То, что их с Казаком самодеятельная операция закончилась успешно, было случайной удачей, счастливым стечением обстоятельств. Если бы не Сашины ребята, сейчас они сидели бы в уютной камере — в лучшем случае. А в худшем… Наташу передернуло, и она постаралась не думать об этом.
По странной цепочке ассоциаций мысли перескочили на Казака. Немногим более приятная тема для размышлений, хотя, если бы не его помощь (и неоднократная), сейчас Наташи бы здесь не было. Когда на «военном совете» Наташа заявила, что хочет участвовать в спасательной операции и на нее посмотрели как на полную идиотку, Николай первым сообразил, как можно выполнить ее просьбу с наибольшим эффектом.
— Вы погодите отказывать, ребята, — Казак был абсолютно серьезен, и улыбки на загорелых лицах стали недоумевающими. — Саша, твои ребята очень хорошо знают языки?
— Не то чтобы хорошо, но нам хватает, — пожал плечами глава секьюрити.
— А прослушивать эфир вы собираетесь? И машина наверняка слишком близко к лагерю подбираться не станет, так?
— Вообще, там от магистрального шоссе к лагерю ведет грунтовка километров 20 длиной, залитая гудроном, а километров на пять раньше от шоссе ответвляется еще одна дорога. Пользуются ею редко. Вот по ней километра 4–5 ребята проедут и зашухерятся в пустыне до вечера.
— В боевых действиях участвовать не будут?
— Погоди, ты предлагаешь… Казак улыбнулся.
— Я эту девушку знаю. Лучше пусть будет в относительно безопасном месте, под присмотром, а то ведь сама туда доберется, потом еще и ее спасать. Эй, подруга, не кипятись, — он положил руку на плечо вспыхнувшей Наташе, и ее возмущение неожиданно испарилось. — Я шучу. Ты не хуже меня в клинике держалась, только незачем тебе на передний край с автоматом. Пуля разбирать не будет, а что я потом Корсару скажу?
Наташе стало непонятно почему неловко.
— Ну, что скажешь, Саша? Посадим ее к твоим связистам?
— Под твою ответственность, — пожал плечами гонщик. — Оно и проще, чем здесь, в гостинице, ее охранять, а опасность невелика. Люди нам в лагере понадобятся, а за женщиной и трое мужиков не уследят, особенно за такой.
Так и решили, и вот теперь Наташа истекает потом в душном салоне джипа, слушает надсадное гудение кондиционера и ждет неизвестно чего.
— Ну, Серега, нас еще не вызывали? — Неслышно подошедший Дима быстренько забрался на заднее сиденье и зашуршал-загремел аппаратурой. Девушке лень было оглядываться и смотреть, что он там делает.
— Нет еще.
В самом деле, этот Сергей лаконичен до смешного. Интересно, когда стемнеет, он так и останется в зеркальных очках? Мог бы снять их уже сейчас, стекла джипа затемненные, но нет, бережет образ. Если бы волосы были не выгоревше-русые, а темные, — получился бы натуральный мафиози.
Дима протянул водителю провод с разъемом.
— Дай-ка электричества.
Сергей молча подключил провод, щелкнул тумблером. Дима Рыжий повозился еще, чем-то пощелкал, что-то подкрутил, и вскоре послышался треск радиопомех, а затем и гортанный голос, быстро говоривший на ломаном английском. Неизвестный радист потребовал отчета от патруля-6, в ответ хрипловатый голос с американским акцентом доложил, что на участке посторонних нет.
— Так, — мурлыкал себе под нос Дима, — подсоединим магнитофончик. Теперь по списочку… что у нас с этой волной?
Сергей поймал недоумевающий взгляд девушки и шепотом пояснил:
— У нас тут знакомые есть в одном управлении, так они узнали, какие частоты волн и когда зарегистрированы лагерем официально. Потом посмотрели, какие частоты в то же время заявлены резервными… Ну, вот мы и слушаем, может, что интересное услышим?
Действительно, следующая же частота тоже оказалась нужной: по ней шла связь с летчиками; еще две оказались незанятыми, вероятно, командными или резервными.
— Все, Серега, звони боссу, я их поймал. Водитель набрал номер на сотовом, дождался соединения и оказал всего два слова:
— Развернули, ловим.
Выслушал ответ и сразу же повесил трубку.
— Все по плану, — пояснил он Наташе, — так что говорить не о чем. Чем меньше переговоров, тем меньше вероятности, что нас засекут. Будем тихо сидеть и слушать. Вы с Рыжим будете слушать, а я следить за окрестностями, — уточнил Сергей, уже вылезая из машины с объемистым пакетом. Он быстро, не стесняясь девушки, переоделся в камуфляж-«песчанку», забросил одежду в машину и исчез за барханом.
Дима сидел молча, Наташе тоже не хотелось говорить, да вроде и не о чем было. В эфире ничего интересного не происходило; все те же стандартные доклады от патрульных, изредка связь с пилотами то ли самолетов, то ли вертолетов, по позывному «Птичка» не определишь. Единственный раз прошел доклад о цистерне с водой, следующей в лагерь.
Сколько можно сидеть в раскаленном джипе и слушать переговоры арабских боевиков? Арабских? Вот опять салон заполнил голос, говоривший с явным акцентом уроженца Штатов. Господи, о чем… о ком он говорит?!
— Этот русский как сквозь землю провалился! — рычал американец. — Он не мог уйти далеко. Оцепление стоит уже два часа, вертушки обшарили весь район до магистрального шоссе, значит, надо искать в лагере! Какого… вы там делаете, Вазир?
Наташа резко обернулась и встретилась взглядом с ошалевшим Димой.
— Меньше болтай! — рявкнул в ответ связист гортанным голосом. — Забыл приказ?
— Постой пару часов на солнышке, посмотрим, как сам запоешь! — огрызнулся патрульный, защищаясь.
— Живой, — почему-то очень тихо выдохнул Дима. — Живой!
— Живой, — прошептала одними губами Наташа.
— Нас вообще сменять будут, — поинтересовался американец, — или так и стоять, пока?.. Ну, в общем, сам понимаешь.
— Так и стоять, пока. Упустили, теперь не ной. Командир сказал — стоять, искать. Пока не найдете или пока командир не вернется, ищите. Конец связи.
— Конец связи, — буркнул патрульный, а связист уже вызывал по-арабски патруль-14.
Наташа и Дима молча смотрели друг на друга, не находя слов. Будь благословенна пустынная сухая жара и палящее солнце за то, что довели бедолагу-американца до бешенства, заставив нарушить приказ и распустить язык!
— Сообщим Саше? — спросила Наташа неуверенно.
— Не знаю. Может, подождем? Мало ли, о ком речь. Да и потом… — Дима замялся. — План все равно не изменить: прямо сейчас на выручку Корсару мы прийти не сможем, ребята просто не успеют. А до ночи… Ты только не пугайся, но до ночи его десять раз схватят. Ему не уйти, это пустыня, спрятаться здесь негде.
