– Нет, я здесь ни при чем. Это вообще не мой профиль. Я просто хотел с ним познакомиться и наладить сотрудничество. Значит, это все-таки профессор. А убили кого?
– Двое, что с ним приехали. Они были его охранниками. И даже из Федеральной службы охраны. Профессионалы высокого уровня…
– Всякое бывает. А против любого профессионала могут найтись профессионалы более сильные. И не просто могут, но обязательно найдутся. И это должен каждый профессионал знать…
Мартинес замолчал, сообразив, что Арсанак не входит в число его курсантов и ему подобные лекции читать вовсе не обязательно.
– Если что услышишь интересное, звони мне.
– Обязательно, мистер Валентино.
* * *Случившееся нанесло сильный и болезненный удар по самолюбию полковника Мартинеса и вообще по всем его планам. Он долго и тщательно готовился к проведению такой важной операции, а тут кто-то опередил его всего на несколько часов. Просто обидно. Причем конкуренты действовали грубо, безжалостно, как профессионалы обычно действуют только в самых крайних случаях, когда торопятся, когда поджимает время и не позволяет работать планомерно и чисто. Мартинес намеревался начать работать перед рассветом, чтобы после рассвета знать, куда уходить, и видеть путь в горах, где нет дорог и навигатор не спасает. А кто-то начал работать еще глубокой ночью. Кто это мог быть, предположить было трудно. И потому Мартинес даже растерялся, не зная, что ему предпринять. Потом подумал, что многие разведчики проваливаются как раз из-за того, что начинают предпринимать что-то лишнее, когда не в состоянии сделать основное. И легко уговорил себя, что предпринимать ничего не следует. Нужно только вернуться в Грузию без происшествий. А вести в чужой стране поиск тех, кто украл профессора, чтобы у них, в свою очередь, снова его украсть, было слишком рискованным делом. Хотя, конечно, заиметь бы фоторобот того человека, которого видел этот спецназовец, было бы неплохо. Такие портреты обычно развешивают в людных местах на случай, если кто-то случайно узнает. Вообще-то полковник Мартинес раньше отрицательно относился к подобному методу идентификации личности и не очень верил, что с помощью фоторобота можно создать узнаваемый портрет. Однако опыт по созданию портрета Доку Умарова в полиции Сочи удался на славу. Доку узнали не только его близкие люди и Мартинес, но и сами полицейские.
Хотя, в такой стране, как Россия, с ее большими просторами и людскими ресурсами, отыскать человека по фотороботу возможно только в случае задействования всей государственной поисковой машины. Частным образом работать с фотороботом сложно. Тем более иностранцу. Тем более находящемуся в России в таком зыбком статусе, как у полковника Мартинеса. Тем не менее это был пусть маленький, в одну сотую процента, но шанс, который упускать не хотелось. Можно будет позвонить позже самому подполковнику Кольчугину или тому же Арсанаку, и попросить прислать портрет.
Полковник возвращался к своей группе тем же самым путем, каким уходил. Группа ждала его, но вопросов никто не задавал, надеясь, что полковник сам все объяснит. А он только мрачно одевался и ничего не объяснял. И только тогда, когда был готов к выходу, сказал Бексолтану:
– Звони тому парню, пусть готовит переход. Наша задача – до вечера добраться до границы.
Расстояние было стандартное для дневного перехода, и возможность выйти к границе к вечеру полковника не беспокоила. Это какие-нибудь туристы могут такую дистанцию целую неделю осваивать. Мартинес же привык все оценивать армейскими нормативами. Причем нормативами боевых действий. А его группа сейчас обязана жить только по этим нормативам. Выносливости им всем хватит. Тест доктора Купера все прошли успешно. Беспокоило только обеспечение свободного перехода. Но полковник готовил своих курсантов с полной отдачей и многому их научил. В том числе и работе с людьми. Подбору тех, с кем можно пойти в бой. И они своих людей подбирают не для полковника, а для себя. И на них надеются. Точно так же сам полковник Мартинес должен надеяться на своих курсантов. Это закон жизни, будь то разведывательной, армейской или гражданской. Даже не зная человека, который должен обеспечить свободный переход группы через границу, Мартинес обязан на него надеяться точно так же, как человек, останавливая на улице города такси, без боязни доверяет свою жизнь незнакомому водителю. Так уж устроена жизнь, и обойти этот закон жизни в современном цивилизованном обществе никак нельзя.
Бексолтан разговаривал. Разговаривал не по-русски, и потому опять понять ничего было невозможно. Но интонации разговора были вполне деловыми, даже командными. И полковник успокоился. Значит, возможность выйти есть.
Возможность выйти – и только. Но больше нет ничего. Нет ни профессора Скипидарова, ни его ноутбука. Нет даже переправленного через границу запаса оружия и взрывчатых веществ для работы группы, когда она станет не группой полковника Мартинеса, а боевой группой Бексолтана или, как они называют здесь свои группы, джамаатом Бексолтана. Это, по большому счету, полный провал, как чувствовал сам полковник и как хорошо знал. Можно, конечно, написать красивый рапорт-отчет на многих страницах, и придется его писать. Красота изложения часто способна заменить успешный результат. То есть, если нет успешного результата, это все равно не будет расцениваться как провал. Тем не менее и к заслугам это отнесено не будет…
* * *Отправив полковника Мартинеса в обратный путь, Давид Вениаминович проводил своего противника взглядом до тех пор, пока полковник не скрылся в темноте, и после этого вернулся в комнату к старшему лейтенанту Сичкарю. Старший лейтенант так и сидел за монитором, наблюдая за группой Мартинеса.
– Он один спускался? – поинтересовался Кольчугин.
– Остальные ждали, там где их оставил полковник.
– Честно говоря, не будь у нас системы спутникового контроля, я подумал бы, что Мартинес уже совершил похищение и теперь пришел поинтересоваться реакцией окружающей среды на это событие. И, естественно, попытался бы захватить полковника. А потом бы оказалось, что его и захватывать не за что. Вывод? Отсутствие информации формирует неправильное мышление. А наличие информации дает нам значительное преимущество перед противником. Только подскажи мне, Серафим Иванович, кто в настоящий момент является нашим противником?
Старший лейтенант Старобубнов, как видел Кольчугин, сидя в кресле, дремал с открытыми глазами, и потому задал вопрос именно ему. От вопроса старший лейтенант пробудился сразу, встал во весь свой гигантский рост и высказал предположение:
– В настоящий момент, товарищ подполковник, как я думаю, нашим противником являются грузинские спецслужбы.
Кольчугин от такого ответа остановился и замер, словно бы к чему-то прислушиваясь.
– «Устами младенца глаголет истина!» Вполне можно, пожалуй, и такой вариант допустить. Игорь Евгеньевич, ты обещал мне найти полковника Габиани даже в Америке. Там его искать, пожалуй, не надо, он просто физически еще не успел туда добраться. А вот поближе – поищи.
Старший лейтенант сразу же приступил к работе, и уже через десять секунд показал на мониторе новую светящуюся точку. Она удалялась в сторону гор.
– А сделай-ка мне, если не трудно, инфракрасный режим.
Сичкарь переключил режимы. И точек сразу стало пять.
– Вот оно что… – задумался Кольчугин. – А, собственно говоря, почему бы и нет?
– А почему бы и нет, – словно читая его мысли, повторил за отставным подполковником и капитан Молочаев. – Нужно догонять. Сичкарь, на карте покажи нам.
Игорь Евгеньевич включил карту.
– Можем по дороге проехать и выйти им наперерез. У нас преимущество в том, что нам не требуется прятаться и мы можем пользоваться транспортом. Они же себе такого позволить не могут. А не использовать свое преимущество – большой грех, товарищ подполковник.
Давид Вениаминович уже и сам доставал из чехла на поясе телефон капитана Молочаева, приняв какое-то конкретное решение. Он, несмотря на то что время было уже предутреннее и нормальные люди в это время видят самые сладкие сны, набрал номер генерала Кобылина и терпеливо ждал, когда генерал проснется и ответит. Генерал ответил. Его ровный, как обычно, голос, ничуть не казался сонным.
– Я слушаю вас, Давид Вениаминович.
– Не разбудил вас, товарищ генерал?
– Я прилетел в Сухуми не отсыпаться. Дел много, а времени мало. Но я могу вас поздравить. Стараниями спецслужб Абхазии и России предотвращены множественные террористические акты во время проведения Олимпиады в Сочи. Нынешней ночью захвачено целых десять богатых бандитских баз-«схронов». Оружие, взрывчатка, боеприпасы и все предназначалось для переправки в Россию. Ваши подопечные, как я понимаю, имеют к этому непосредственное отношение, но теперь они остались без поддержки материальной базы. И я не думаю, что Грузия сможет повторить такое массовое снабжение джамаатов Доку Умарова. Провал слишком крупный и резонансный. Для ознакомления с захваченным арсеналом приглашены журналисты из многих стран мира. Однако я что-то разговорился. Если вы звоните, значит, у вас есть что мне сказать, и, может быть, больше, чем мне.
