Казак глянул вправо: пульт управления автоответчиком вот он, под рукой. Стоит всего лишь щелкнуть тумблером, и вместо родной, СМ-овской программы, заработает другая, и на всех системах контроля воздушного движения возникнет еще один тайваньский самолет, с тем же самым бортовым номером и экипажем. Если все произойдет так, как задумано, одновременно с этим ответчик настоящего «Пайпера» должен замолчать и молчать все оставшееся время, пока его летчик будет преодолевать две сотни километров до Ирана.
Казак вздохнул: ох, липа… Вся надежда на то, что у наземников будут более серьезные дела, чем следить за мирным частником.
«Интересно, сколько этому „частнику“ отвалили за то, чтобы он взялся за такое дело? — невольно подумал молодой летчик и даже позавидовал: — Наверное, немало. А я еще думал — раз Лев Сергеевич банкир, так у него и чувств человеческих нет. А он уже столько денег на Корсара выкинул!» Если бы Казак узнал, что конкретно эта часть операции не стоила банкиру ни цента, он бы очень удивился.
Между тем А Вонг, пилот и владелец «Фэмили Пай-пера», удивлялся совсем другому. Неделю назад русские «пасаны» начали его проверять, а позавчера он понял, что его раскусили окончательно, и проклял тот день, когда решился заняться своим обычным бизнесом именно здесь.
Наркотики в Дубае были запрещены столь строго, что торговля ими сулила большие деньги. Настолько большие, что можно было рискнуть залезть на территорию, уже кем-то контролируемую.
Риск А Вонга не оправдался, и последние два дня он ожидал расправы, даже не пытаясь уйти. Но «пасаны» поступили странно: забрали уже вырученные деньги, неразошедшийся товар, но вместо всего остального просто отвезли к еще каким-то непонятным людям. Непонятные люди объяснили, что требуется сделать, и предупредили, чтобы он никогда не возвращался в Эмираты. Вот уж излишняя забота! Возвращаться А Вонг и не собирался — даже если бы его не предупредили, что на следующий день после отлета вся информация на него будет передана властям.
Тем временем аэродром «Галф-Бизнес» продолжал работать в своем обычном режиме, разве что появившиеся в большом количестве автомобили-топливозаправщики придавали его облику новый колорит. На территории, которую не заняла выставка, жизнь шла своим чередом: приземлившиеся самолеты рулили на стоянки, улетающие катились к полосе и останавливались, ожидая своей очереди на взлет, да и около неподвижных машин кое-где кипела работа — обслуживание, заправка, предполетный осмотр… Незнакомый с постановкой дела человек удивился бы: как все эти люди и самолеты ухитряются не мешать друг другу, не сбиться в одну бестолковую кучу?
На самом деле вся жизнь аэродрома, конечно же, находилась под контролем, мощные вычислительные системы и опытные диспетчеры постоянно контролировали и направляли ее, заранее предвидя развитие ситуации на несколько этапов вперед. Конечно, даже опытный диспетчер способен ошибиться или что-нибудь забыть, но компьютеры помнили все.
Сколько «бортов» находятся в воздухе, ожидая посадки, сколько их запросило взлет, сколько заявок на вылет подано на следующий час. Сколько самолетов сейчас взлетает в разных странах мира, направляясь сюда, и сколько их находится на маршруте. Приходилось учитывать не только имеющуюся на данный момент ситуацию, но и прогнозировать ее на будущее. Поэтому для каждого самолета рассчитывалась вероятность, что его хозяину вдруг понадобится срочный вылет, и исходя из нее выбиралось место на стоянке, формировался график вылетов, резервировались временные окна.
Какая-то из ячеек памяти компьютера содержала данные и о российском самолете «Бе-32», стоящем на такой-то стоянке в таком-то секторе. Среди многих прочих параметров, про которые помнила машина, была и вероятность неожиданного вылета. Вероятность эта, по мнению умного компьютера, была равна нулю… А то, что в середине дня к русскому самолету подошли два человека и довольно долго возились вокруг него, а под конец возни даже запустили двигатели — так мало ли какие работы могут вестись на поставленном на прикол аэроплане.
Серо-стальной «Мерседес» с удлиненной базой почти не привлекал внимания прохожих на улицах — модель не самая последняя, куплена по дешевке на распродаже. Вот если бы это был новый «Ягуар» или, скажем, «Бентли» — тогда да, уважительные и завистливые взгляды провожали бы его до конца улицы.
Впрочем, отсутствие интереса было новому владельцу «мерса» только на руку. Не интересовало его и плачевное состояние подвески, насмерть убитой весом брони, бездумно навешанной второразрядным ателье на и так-то нелегонькую машину. Зато то же самое ателье форсировало двигатель, уменьшив, правда, при этом его ресурс раза в три, — но вот уж о долговечности машины заботиться теперь не приходилось.
— Что слышно? — не отрываясь от управления, спросил Саша-гонщик, и сзади послышался голос «аналитика» Сергея:
— Наши еще не взлетели. Может, обождем?
— Нельзя. На воротах все рассчитано.
— Тогда их могут не пустить в воздух?
— Могут. А могут и пустить. А вот нам точно ждать нельзя! — И с этими словами он выключил электронный контроль скорости и прибавил газу. Стрелка спидометра отлепилась от разрешенной шестидесятикилометровой отметки, легко проскочила сотню и ушла куда-то в правую сторону шкалы.
Запищал радар-детектор, и зеркало заднего вида отразило где-то вдали красно-синие вспышки полицейской мигалки.
— Занервничали… — презрительно процедил Саша и точным движением руля пустил машину в поворот. Завизжали задние колеса, но через несколько секунд машина выровнялась, и теперь она неслась к служебным воротам «Галф-Бизнес».
Сидящий на самом заднем сиденье Хомяк внутренне сжался: хотя он сам вызвался принять участие во всей этой авантюре, но все-таки на такой скорости он увереннее чувствовал бы себя за штурвалом самолета.
Въезд перегораживал сначала яркий шлагбаум, потом толстая цепь, и, наконец, последним препятствием для транспорта являлась широкая и высокая арка, оканчивающаяся подъемными воротами.
Шлагбаум был уже опущен, но цепь лежала на земле, а ворота были открыты — сквозь них сейчас неторопливо проезжал ярко-красный трейлер.
— Начали! — буднично предупредил Саша и добавил: — Держитесь там, что ли…
На самом же деле, вопреки спокойному, как всегда, тону, он был немного напряжен. По расчетам все должно пройти чисто, но расчеты имеют свойство не оправдываться!
«Мерседес» рванулся прямо на шлагбаум. Расстояние между машиной и воротами сокращалось гораздо быстрее, чем двигался трейлер. Между полуприцепом и проемом ворот уже виднелась щель, но сейчас в нее мог бы пройти разве что мотоциклист.
Осколки яркого пластика шлагбаума полетели в стороны, и ту же «мерс» мелко завибрировал: немецкие тормоза честно выполняли свою работу, замедляя машину так, как только можно, но при этом не давая ей потерять управление.
Мелькнули ошеломленные лица охранников, которые даже не успели сообразить, что произошло, — а Саша-гонщик уже дернул селектор коробки до упора вперед и отжал педаль газа до пола. Двигатель заревел, словно его убивали, из-под покрышек поднялись облачка тошнотворной резиновой гари, и «мерс» так резко дернулся вперед, что Хомяка отбросило к спинке заднего дивана… вместе с ручкой, за которую он хватался побелевшими пальцами.
Удар, звон стекла и скрежет металла! «Мерсу» не хватила десятка сантиметров, и он всей своей массой ударил в задний брус полуприцепа. Крыло и фары превратились в лохмотья, но бронекоробка двигателя удар выдержала, в свою очередь, отогнув брус под прямым углом. Саша продолжал давить на газ, и машина с громким скрежетом буквально протиснулась между стеной и трейлером, украсив свои борта вмятинами и глубокими царапинами во всю длину.
Сзади раздался глухой стук. Хомяк обернулся и увидел, что заднее стекло украсилось несколькими выщербинками.
— Быстро опомнились… — пробормотал сидящий рядом с ним «секретарь-референт». Хотя «мерс» продирался через узкую щель всего несколько секунд, Хомяк за это время успел передумать многое.
«Опомнились… А если нам наврали и на посту все-таки есть противотанковые снаряды? Никакая броня не спасет! Влез же я…»
Трехосный полуприцеп казался бесконечным, и когда за темным стеклом лимузина мелькнули тягач и изумленное лицо водителя в окне, Хомяк решил, что к воротам уже успела сбежаться вся военная полиция города. Но на самом деле с момента удара в шлагбаум прошло не больше пятнадцати секунд, и охрана при воротах только-только сообразила подать сигнал тревоги.
Оставив на память тягачу обломок заднего бампера, длинный «мерс» вырвался на поле и полетел вперед, не обращая внимания на разметку. От рывка смятое и задравшееся вверх крыло легло поперек лобового стекла, заслонив обзор, и Саша отчаянно завращал рулем, пытаясь сбросить помеху. Машина пошла юзом, завертевшись на бетоне, словно на льду, и приложилась обо что-то бортом. Внутри салона словно бы взорвалось подряд несколько петард, и надувные занавески вывалились из потолка, спасая головы пассажиров. Изуродованное крыло наконец-то отлетело в сторону и несколько раз перекувырнулось по бетону.
