на этом вырванном из леса клочке земли закончилась вовсе.
Свояк немного замедлил движение, но тотчас услышал за спиной недружественное предупреждение.
– Иди вперед, москаль, если не хочешь неприятностей.
Резко развернувшись, Свояк с ходу ударил прикладом автомата в лицо самостийника и почувствовал, как под прикладом хрустнула челюсть. Прежде чем лес огласил отчаянный вопль, он нажал на курок, целясь в фигуру, шагавшую слева. Пуля нашла цель – бандеровец повалился мгновенно, как это случается с картонной мишенью в тире, сокрушенной свинцовыми ударами.
Отскочил в сторону и залег за дерево, зная, что сейчас лес взорвется стрельбой. Боковым зрением Свояк успел увидеть, как за пригорок юркнул Жиган, как запоздало землю взрыхлил ворох пуль. Чиграш умело перекатился в сторону, с ходу подобрал автомат убитого бандита и прицельно дал короткую очередь в глубину леса.
Стрельба раздавалась со всех сторон. Яростно резали темноту трассирующие пули, отрезая пути отхода бандеровцам. Раздавались громкие команды. Звучал истошный ор, громкие стоны раненых. Доносился треск ломаемых сучьев.
– Засада! – отчаянно вопил Кандиба, стреляя по сторонам.
Рядом с ним, сбитые роем пуль, падали на траву бандеровцы, а краевой старшина, будто бы заговоренный, перебегал от одного дерева к другому, отстреливался короткими очередями и все дальше удалялся от эпицентра боя. Неожиданно за его спиной, будто бы из сгустившейся темени возникла высокая фигура. Удар с коротким замахом – и атаман опрокинутой копной повалился на стоптанную траву.
Стрельба закончилась так же неожиданно, как и началась. На какое-то время возникло ощущение, что окружающее пространство застыло. Вокруг установилась немота. Так бывает только в ночном лесу. Но вскоре безмолвное пространство раскололось с хрустом ветки под чьей-то уверенной поступью. Все встало на свои места. Кто-то громко и глубоко неподалеку вздохнул. Зашумел ветер в кронах. Лес ожил, задвигался, раздались отрывистые команды. Из травы два автоматчика-смершевца подняли затаившегося Свирида, выглядевшего потерянным: еще какую-то минуту назад все было так понятно – и поломалось в одну секунду, оставив за спиной всю прошлую жизнь. Впереди – корявая страшная неизвестность.
Осознав происходящее, Свирид попытался вырваться. Но его, яростно сопротивлявшегося, держали за руки два красноармейца. Обращаясь к стоявшему неподалеку Свояку, он выкрикивал злобные проклятия:
– Наши побратими тебе ще покарають! Вони тебе знайдуть, где б ти не був, и убъють!
– Твоим побратимам уже деревянные макинтоши шьют, – язвительно парировал Чиграш.
– Лейтенант Голованов, отставить уголовщину! – строго произнес Свояк. – Это не делает чести доблестному офицеру военной контрразведки.
– Есть отставить, товарищ капитан, – бодро отозвался Чиграш, широко улыбнувшись.
– Где Кандиба? Не упустили?
– Товарищ капитан, – подскочил к Свояку старший лейтенант Кочетков. – Кандиба здесь, его немного пуля зацепила. Сейчас пытаются кровь остановить.
– Смотреть за ним в оба глаза!
– Есть смотреть в оба глаза.
– А где абверовец?
– Удалось улизнуть в суматохе. Ищут. Отправили за ним разыскную группу.
– Этого недостаточно, темно сейчас, может ускользнуть. Где радист? Радиостанцию мне немедленно!
– Я здесь, товарищ капитан, – подскочил плечистый солдат с ранцем за спиной.
– Распаковывай!
Сняв с плеч ранец, солдат проворно извлек рацию, вытянул антенну-штырь; настроил ее на нужный диапазон, продул для порядка трубку и, убедившись, что рация в рабочем состоянии, произнес:
– Работает, товарищ капитан, можно говорить.
Взяв трубку, капитан Бакурин заговорил:
– Говорит Ястреб… Внимание всем постам. Из квадрата двадцать семь вышел немецкий агент. Его приметы: шатен, возраст около тридцати пяти лет, худощавый, среднего роста. Глаза карие. Может быть одет в форму офицера, при себе имеет удостоверение сотрудника Смерша. Командиру запасного полка Комарову приказываю: оцепить квадрат, установить на дорогах дополнительные КПП. Задерживать всех подозрительных! Главное, не дать ему уйти, шпиону! Конец связи.
* * *
Услышав короткую очередь, Макс Вейс прыгнул в темноту и, не разбирая дороги, побежал в глубину леса от усиливающейся стрельбы. Он пробежал километра два, совершенно не ощущая усталости, когда неожиданно наступила тишина, не сулившая ничего хорошего. Еще через минуту смершевцы выяснят, что его нет ни среди мертвых, ни среди живых, и отправят по его пятам разыскные группы. А уж они искать умеют!
Хорошо, что догадался надеть поношенный сюртук прямо на форму. Ведь предчувствовал нечто эдакое! Под пологом ночи нужно как можно дальше отойти от места стрельбы, а там, выбравшись на дорогу, уезжать на попутном транспорте.
Быстро сняв с себя верхнюю одежду, Макс Вейс остался в форме сотрудника НКГБ; вытащил из кармана полевую пилотку и натянул ее на лоб. Свернув брюки и пиджак, сунул их под самые корни разросшейся акации, для верности накидал на одежду хвои и устремился в сторону дороги.
Тонкой светло-серой рассеивающейся полоской на горизонте забрезжил слабый рассвет. Через какой-то час сумерки расширятся до половины неба и ворвутся предутренним туманом в лесную чащу. Тут уже не спрячешься. Нужно успеть!
О том, что дорога находится где-то в пятнадцати минутах быстрого хода, Макс Вейс понял по затяжному мерному гулу автомобилей, звучавшему с северо-запада. К ним добавился рычащий натуженный грохот, какой производят двигатели тягачей. По тракту в направлении фронта двигалась серьезная тяжелая техника. Оно и к лучшему, среди груды железа легче спрятаться, а потом на КПП такие машины задерживают редко.
Макс Вейс вышел на бровку леса. Некоторое время из-за ствола сосны он наблюдал за оживленной дорогой, вплотную подступавшей к чаще. Вперемежку с техникой двигались и легковые машины, ехавшие по каким-то своим штабным делам. А на той стороне дороги, построившись по четверо, шла рота новобранцев в новеньком обмундировании с шинельными скатками через плечо.
Уверенно, стараясь выглядеть беззаботно, Макс Вейс зашагал по обочине дороги. Проезжающие автомобили дымили черным смрадом, заставляли отступать в сторону леса. Едва не задевая крылом, прогрохотал танк.
Макс Вейс повернулся назад, в надежде тормознуть попутную машину. Вдоль самой обочины, старясь не попасть под гусеницы неспешно двигающихся танков, расторопно колесил штабной «ЗИС-101». Ступив навстречу, он вскинул руку в надежде остановить легковушку. Автомобиль немедленно прижался к обочине. Одновременно открылись задние двери, и на дорогу из салона выскочили два автоматчика и младший лейтенант.
– Стоять! – крикнул офицер. – Руки вверх!
Макс Вейс почувствовал опустошение. Сделав над собой усилие, поднял вдруг отяжелевшие руки. Бежать было некуда. Это конец.
Открылась передняя дверца, и из салона на дорогу вышел полковник Михайлов. Кого он не ожидал здесь увидеть, так это его. Посмотрев на небо, Алексей Никифорович произнес:
– Что-то похолодало. Похоже, что дождь зарядит! Вон какие тучи набежали! Оно и понятно, все это время такая жара несносная стояла. Вот сейчас погода сполна отыграется… Как вам ночная прогулка по лесу, товарищ капитан? Не страшно было? Или как вас правильнее называть… господин Вейс? А мы вас
