– У тебя желание завести бэбика?
– У меня хороший день.
– Не очень я в этом разбираюсь вообще-то.
– Ну я-то наверно разбираюсь?
– Верю, котёнок, верю. – Олег прилёг рядом на сиденье, обнял её и крепко поцеловал. Яна ответила долгим жарким поцелуем.
– Значит я у тебя первый?
– Это тебя смущает? Был ещё один человечек в прошлом году, ещё когда мы жили в Выборге.
– Где?
– В Выборге.
– Смешное слово.
– Так. Наверно ты уже понял, что я не люблю пошлостей.
– Не любишь пошлостей? – произнёс Олег удивлённо, затем что-то вспомнил, усмехнулся, на минуту оторвал руку от яниной груди и машинально потёр своё плечо. – Н-да, помню. Кто тебя этому научил?
– Не любить пошлостей? Матушка.
– Нет, приёмам таким кто тебя научил?
– Приёмам – отец. Он у меня инструктор-десантник, в прошлом – афганец, спецназовец. Был когда-то такой спецназ МВД «Каскад», ты уже небось про такой и не слышал. Ну и отец занимался контролем южных границ СССР, ловили контрабандистов – наркотики, оружие.
– А ты где была?
– Я была маленькая. После Афгана отец стал офицером, командиром, а мы с мамой переехали к нему – он выбил разрешение, чтобы жена и дочь жили с ним на заставе. Ну а в восемьдесят пятом его погранотряд расформировали и часть перебросили под Ленинград – уже на борьбу с бандитами и спекулянтами, и мы переехали с заставы на базу под самым Ленинградом.
– Не было же тогда бандитизима!
– Ну ничего себе не было! По два выезда в неделю. Всегда был бандитизм, только говорить об этом – не говорили. И взяточничество всегда было.
Олег помолчал.
– А почему бывший? Чего он ушёл из спецотряда?
– Ну… там долгая история. Знаешь как бывает? Сначала боец жизнью рискует под пулями, берёт бандитское гнездо, а потом начинается суд, взятки, процессы, пересмотры, снова взятки – и через пару месяцев бандит оказывается снова на свободе. Оправдали.
– Неужели так было раньше?
– Редко. Сейчас чаще, но и тогда тоже было. Короче когда отец на очередном задании случайно увидел перед собой человека с обрезом, и понял что именно его он сам вязал два месяца назад… Короче он приказал своим бить на поражение и сам начал расстреливать первый – там было девять бандитов, один только остался живым, оказался крепким, откачали в госпитале… А приказ начальства был – брать всех живыми. Ну короче был скандал, но дело потом как-то замяли – ну вооружённые бандиты, самооборона там, понятное дело… Но у отца отобрали командование, разжаловали до старшего лейтенанта и предложили либо идти в отставку, либо стать инструктором под Выборгом… А потом в восемьдесят седьмом его снова повысили до майора с переводом, и вот уже полгода как мы переехали в эту дыру под Ярославль…
– Да, крут у тебя папашка…
– А то! – сказала Яна с гордостью. – Майор Луговой – тебя не гонял?
– Да нет вроде, я же не десантник, мы солдатики инженерного взвода. Но так наверно видел. Постой-ка… Майор… Высокий такой, с громовым голосом?
– Главное чтобы он тебя не видел. – Яна улыбнулась. – Вот, а я как раз десантник. В принципе легко справляюсь со взрослым мужиком.
– Ну ты даёшь, десантница… Так что там было с тем парнем в этом самом городе… Нехорошее слово.
– В Выборге! – Яна в шутку пихнула его локтем.
– Ну да в Выборге.
Не отвечая, Яна потянулась, поморщившись.
– Ну и как же это, не получилось?
– В смысле? А, это… Да никак. Вот тебе сколько?
– Две.
– Что две?
– Девчонки две до тебя.
– Да нет, Олежек, лет тебе сколько?
– Двадцать один.
– Ну вот. Мне было пятнадцать, а тому мальчику четырнадцать… Я так поняла, что у вас в этом возрасте всё кончается раньше чем начинается.
– Ну не у всех.
– А я и не говорю что у всех. Я что, по твоему похожа на девчонку, которая делает это со всеми?
– Да нет, нет…
– Или ты думаешь, что если я тебе отдалась во вторую же встречу в этом гараже, то я любому бы отдалась сегодня в этом гараже?
– Нет, котёнок, успокойся, я так не думаю.
– Вот то-то.
– А с этим пареньком твоим вы долго встречались?
– Да… – Яна поморщилась, – мы с ним вообще не встречались. Это был день рождения у подруги, а он был её парень, а не мой.
– И чего?
– Да ничего. Пить мне нельзя, вот чего. А то начинаю себя вести странно… Короче помню что мы с ним заперлись в ванной, но у него всё закончилось ещё прежде чем мы успели раздеться…
– И чего, так и вышли из ванной?
– Если б вышли – как раз никто бы ничего и не заметил. Но мы там ещё полтора часа обнимались-целовались.
– Ого, круто.
– Ничего крутого – подруга потом со мной разругалась навечно…
– А этот?
– Я наутро проснулась на кухне – там много было народу, какие-то коврики и спальные мешки всем расстелили, – и он возле меня крутится, типа кофе в постель принёс. Посмотрела на него трезвым взглядом… господи, да на фиг мне такой нужен? И как я вообще могла? Ладно, что ты вообще ко мне пристал с этим?
– Сама разговор начала…
– Наверно пора одеваться.
– Как, уже?
– А что, ещё?
– Конечно ещё. – Олег улыбнулся и поцеловал Яну.
– Больно будет. Но ладно. – Яна обняла его и потянула к себе.
Олег перекатился и лёг на неё, стараясь вжаться всем телом в её мягкую и податливую плоть. Он гладил её грудь, целовал её длинные плотные ноги, Яна глубоко дышала и что-то шептала ему, он снова вошёл в неё, и Яна двигалась навстречу ему, ещё более горячо и резко чем в первый раз, мотая головой и разбрасывая по лицу рыжую чёлку, поднимая ноги и сжимая его в объятьях, и всё повторяла: Ещё, ещё! И затем снова зашлась в стоне, не в силах его сдерживать.
– Котёнок, – прошептал Олег, лаская её грудь и обнимая за плечи.
– Неужели ты завтра уезжаешь? – спросила Яна грустно.
– Уезжаю…
– А может ты останешься на сверхсрочную?
– Хм… Нет, уж лучше вы к нам…
– К кому это – к вам? – насторожилась Яна.
– Фраза такая из фильма «Бриллиантовая рука»: «Будете у нас на Колыме…»
– А, помню. – Яна засмеялась. – А что, я приеду! Я девчонка боевая, соберусь и приеду. Двадцатипятиэтажка, говоришь?
– Двадцать четыре, если быть точным. Метро «Южная», а там пешком через парк Победы наискосок к Чертановской – сразу увидишь, там у нас одна башня.
– Этаж двадцатый?
– Как ты всё помнишь-то… Двадцатый.
– А квартира?
– Что – квартира. Обычная квартира. Только у звонка табличка висит «Осторожно, злая человека».
Яна снова рассмеялась.
– Отпад полный. Когда к тебе приехать?
– Да если будешь вдруг проездом в Москве… Там видно будет.
– А вот в мае?
– Не, не. В мае я буду к экзаменам готовиться.
– В училище что-ли?
– Ага.
– Слушай, а как ты думаешь, меня бы взяли в театральное училище?
– Я бы взял – усмехнулся Олег. – А так – не знаю.
– А что туда нужно сдавать? Математику, химию?
– Ты что, одурела? Туда басню надо. И стих. Выучить и прочесть. С выражением.
– С чем, с чем? С выражениями?
– И кто ещё тут пошлит!
– Нет, ну правда, что за стих-то? – хихикнула Яна, – как на уроке литературы, «Лес дремучий снегами покрыт, на посту пограничник стоит»?
– Вот-вот. Хотя бы его. Или параноик стоит.
– Кто-кто стоит? Опять какая-то пошлость?
– Нет, параноик – это тот, кто боится.
Олег приподнялся на локте, запрокинул голову и стал читать:
Лес дремучий снегами покрыт –
На снегу параноик стоит.
Возле самого леса овраг –
Может в чаще скрывается враг?
Мёрзнут уши и жмут сапоги –
Это порчу наслали враги.
Может хватит стоять на снегу?
Очевидно так надо врагу.
Всё задумано очень давно,
Всё рассчитано и учтено.
Но каких бы не встретил врагов –
Дать отпор параноик готов.
Яна от хохота чуть не скатилась с сиденья.
– Это чьё?
– Моё.
– Нет, ну правда?
– Правда моё. Только что сочинил, – глаза Олега блеснули в темноте.
– Ух ты… Да, мне конечно далеко до театрального, я так не могу.
– Нет, ну там не обязательно сочинять, надо только выйти и красиво прочесть, – ответил Олег и почему-то смутился.
– А ты напишешь мне слова, я выучу и расскажу. С выражениями!
– Ну что ты, такое нельзя, я пошутил, там полагается какую-нибудь басню, типа «Ворона, очки и муравей» или что-то в этом роде.
– Слушай, а это ведь идея. И всё? Больше ничего?
– Ну остальное ерунда, сочинение там ещё написать.
– Сочинение ерунда. Слушай, как просто! Всё, я серьёзно начинаю думать, не поступить ли мне в училище.
– Ну, дело твоё, – сказал Олег отстранённо.
