– Вам помогали детки.
– Это точно… Но ведь у меня почти получилось! – воскликнул Дмитрий Петрович. – Ведь мне удалось придумать правду?
– Удалось, – согласился Шатов. – Я чуть с ума не сошел, сволочь вы старая.
– Да что же они там тянут, – почти простонал Дмитрий Петрович. – Времени совершенно не ценят.
Открылась дверь и в коридор заглянул один из ребят, кажется, Сергей.
– Дмитрий Петрович, помогите нам пожалуйста, – вежливо попросил он.
– Ну, наконец-то, – выдохнул с облегчением Дмитрий Петрович. – Знаете, я до самой смерти так и не научился терпеливо ждать. И не переношу мятых брюк.
Дмитрий Петрович медленно прошел до двери, оглянулся, поднял руку и сказал, как всегда высокопарно:
– А у вашей жены – прекрасное имя. Жизнь.
И вышел.
Шатов встал и пошел следом. Он вышел в тоннель почти вовремя. Он успел увидеть, как семнадцатилетний мальчишка пропустил Дмитрия Петровича мимо себя, поднял пистолет и выстрелил старику в затылок.
Ноги писателя подломились, он опустился на колени. Постоял секунду, а потом упал лицом вперед.
Сережа оглянулся, увидел Шатов, пожал зачем-то плечами и быстро поднялся по скобам наверх.
Шатов подошел к телу Дмитрия Петровича. Аккуратный выстрел. Говорят, почти безболезненный. Человек умирает до того, как успевает боль почувствовать.
Ваш выход, Евгений Шатов.
Наверху солнце еще не встало. Только на востоке, за рекой, небо начало светлеть, словно под углями разгоралось пламя.
Тезка Шатова стоял на опушке и ожидал Шатова. Спортивная командировочная сумка стояла на земле, кажется на том самом месте, где Шатов ее нашел однажды утром, миллион лет назад проснувшись на тропинке.
– Мы уничтожили все данные о себе, – сказал тезка.
– Мы с Дмитрием Петровичем так и поняли.
– Перевели деньги на счета так, чтобы потом иметь возможность начать дело не с нуля, – тезка старательно избегал смотреть Шатову в глаза.
А тот не особенно старался заглянуть в глаза своему тезке.
– Зачем вам я? – Шатов почесал шрам на щеке.
– Вы нам нужны как легенда. Охотник, который смог убить Дракона и который смог вырваться из Гнезда, уничтожив весь состав Замка. И еще он сумел увести почти три десятка выпускников. И на все это ему понадобилось меньше недели, – сказал тезка. – Красиво?
– И что это дает вам? – устало поинтересовался Шатов.
– Нам? Нас не будут искать. Вначале станут искать вас и тех, кто за вами стоит. Если это вас интересует, то информация об организации Хорунжего дальше нашего Замка не пошла. Вы все еще героический одиночка. Легендарный одиночка. О вас знает здесь каждый, даже первоклашки.
– И те, которые били меня на лужайке?
– Эти сегодня поймут, что вы их пожалели. Что вы не убиваете молодь, а охотитесь только на крупную дичь. На хищников. На чудовищ. И искать будут вас. Найдут, но тронуть побоятся, потому, что вы уже легенда, и всякий, кто на вас решается напасть, неминуемо погибает.
– Спасибо на добром слове, – сказал Шатов.
– Извините, но мы вынуждены так поступить. Уже сегодня к вечеру начнется эвакуация школы, они начнут вывозить учеников, разбрасывать их в другие школы. Легенда об Охотнике поедет вместе с детьми. Мы позаботились о том, чтобы ее распространили, как можно шире. Вы очень неплохое пугало, и очень неплохое прикрытие для наших будущих акций в других районах. Это не мы будем подминать под себя всю систему, а жуткий мистический Охотник. А мы со временем, будем знать, где находятся эти другие школы. И мы сможем потом, со временем…
– Высоко замахиваетесь.
– Нас так готовили, – сказал тезка.
– Эвакуировать будут, чтобы я не успел сюда никого прислать?
– Да.
– А крестьяне и варвары?
– Нас это не касается.
– Понятно…
– Да что вам понятно? – чуть повысил голос тезка. Мы можем добиться многого. Мы хотим добиться много, но не для этих скотов, которые уничтожают друг друга и которые могут только насиловать и убивать.
– А вы не умеете убивать и насиловать?
– Мы умеем не только насиловать и убивать, – отрезал тезка. – Не только.
– Вы еще и вышивать можете, и на швейной машинке…
Семнадцатилетний мальчишка улыбнулся чуть иронично и, не прощаясь, пошел к подножью холма, где его ждали одноклассники. Оглянулся.
– Мы на всякий случай перечислили на имя вашей жены некоторую сумму денег.
– На какой на всякий? – спросил Шатов.
– Вам придется идти пешком достаточно долго, и варваров еще никто не отменил. Это опасно, – объяснил тезка.
– Спасибо, – сказал Шатов. – Я постараюсь.
– С вами пойдет Сергей. Он поможет выбраться, а потом уже уйдет по своему маршруту.
Сергей неслышно вынырнул из-за дерева и остановился слева от Шатова. У того заныл затылок.
Снизу подбежала Светлана, обняла Шатов, легонько поцеловала в щеку и шепнула, что оставила Шатову в сумке подарок.
– Спасибо! – вдогонку крикнул Шатов.
Светлана помахала рукой.
– Пойдем, Серега, – сказал Шатов.
На первом же привале Шатов заглянул в свою сумку и обнаружил там пистолет. Ту самую «беретту», из которой Игорь собирался его убить.
Покойный Игорь.
Сергей оказался хорошим попутчиком. Им удалось проскочить мимо варваров, обойти несколько постов милиции, которая могла работать на Империю.
Они шли окружной дорогой, поэтому она заняла у них почти пять суток.
На четвертые закончилась еда, и идти пришлось под недовольное бурчание шатовского желудка.
Оказалось, что Сергей много читал, любит Германа Гессе, которого уважал Шатов, а также любил читать фантастику, знатоком которой себя считал и Шатов.
По вечерам они долго обсуждали разных авторов, отмахиваясь от комаров. Костров не жгли.
На третий день Сергей провалился в болото, и Шатов чуть не утонул сам, вытаскивая его оттуда.
Через пять дней они вышли к заболоченному берегу небольшой реки.
– Отсюда до трассы – километров десять, – сказал Сергей, указывая направление. – Вправо по реке – подвесной мост. Вон виден!
Сергей отошел в сторону, чтобы дать возможность Шатову посмотреть. Шатов улыбнулся, подошел к самому краю реки, а потом обернулся и выстрелил из пистолета. В лицо семнадцатилетнего мальчишки.
Его отбросило навзничь, в кусты. Из руки выпал пистолет, с накрученным на ствол глушителем.
– Вот такие дела, – сказал Шатов и приготовился ответить что-нибудь Дракону, который с самого начала путешествия предупреждал его.
Но Дракон уважительно промолчал.
Мальчишка умер сразу, не успев даже удивиться. Так и упал с сосредоточенным выражением лица. Он был очень старательным мальчишкой.
Шатов нашел в воде корягу и спрятал тело под ней. Подумал и зашвырнул оба пистолета в воду.
Всю ночь просидел на берегу реки, перекатывая на ладони стрелянную гильзу от девятимиллиметрового патрона.
С рассветом переоделся в чистую одежду из сумки и через три часа вышел к трассе.
Еще через сутки добрался до города.
Поднялся в лифте на третий этаж, достал из кармана ключ и открыл дверь.
– Шатов? – Мишка Хорунжий стоял на пороге кухни, ошарашенно-радостно разглядывая пришельца. – Ты где шлялся, чертушка? Почему не позвонил?
Шатов молча поставил сумку на пол, пожал плечами. Ну как ты ему объяснишь, что не смотря на все те уверенные объяснения по поводу жены, Шатов так и не решился разрешить себе, поверить окончательно в ее жизнь. Боялся сглазить, что ли.
– Что молчишь? Мы же тебя чуть не похоронили, – сказал Хорунжий.
– Никиту нашли?
– Да, – коротко ответил Хорунжий.
– Я ничем не мог помочь, – сказал Шатов, прошел по коридору, заглядывая в комнаты. – А где Вита?
– Господи, да ты единственный, кто этого не знает. У тебя сын родился. Понимаешь, сын! – Хорунжий наконец вышел из состояния оцепенения и стал ощупывать Шатова. – Уже три дня как ты отец. Вита ни в какую не соглашалась уезжать, твердила, что ты вот-вот вернешься. Мы ее загрузили в машину только под обещанье, что до ее возвращения тебя в квартире буду дожидаться я.
– Дождался, – спокойно сказал Шатов.
– Да что с тобой было? – спросил Хорунжий.
– Потом расскажу. Потом. Все равно ты не поверишь.
– Поверю, – пообещал Хорунжий.
– Вечером, – сказал Шатов.
– Хорошо, вечером, – согласился Хорунжий.
– У тебя машина здесь? – спросил Шатов.
– Конечно, сейчас запрягу.
– Пошли вместе, – попросил Шатов.
Остановив машину перед светофором, Хорунжий взглянул в лицо Шатову:
– Ты как будто обгорел.
– Может быть, – ответил Шатов.
Хорунжий пожал плечами и больше до самой клиник вопросов не задавал.
