– Мы эта, не можем ставить под угрозу новых граждан!
Первый очевидно уже и сам это понял, поэтому спросил:
– А журналисты есть в аэропорту?
– Да уже много приехало. – ответил Гриценко.
– Прекрасно – наберите добровольцев из журналистов.
– Но это никак… – запротестовал было Гриценко, но Первый его не слушал:
– Если среди них мы увидим хотя бы одного переодетого спецназовца, мы дадим очередь по всей толпе. Но если вы поступите благоразумно, то мы выдадим вам вашу беременную суку и покажем что мы честно выполняем свои условия. Да или нет?
– Минутку, я доложу руководству! – заорал Гриценко.
– Да или нет? Чтобы через три минуты у самолёта была толпа журналистов. Я повторяю последний раз – да или нет?
Гриценко держал паузу и смотрел на дверь – неожиданно она распахнулась и в комнату влетел молоденький сержант. Гриценко вскинул руку, приказывая ему замереть и крикнул испуганным голосом «коменданта Сидорова»:
– Да!!
– Конец связи. – объявил Первый.
В его голосе чувствовалось удовлетворение и превосходство.
Гриценко стукнул по клавише отбоя и рывком повернулся к вошедшему:
– Ну что, готово?
Вбежавший сержант отрапортовал:
– Все восемь бригад "Д" заняли позицию.
– Действуем по плану А1 – «журналист». – кивнул Гриценко. – Игра сработала!
Краем глаза Гриценко заметил, как один из присутствующих, заместитель начальника ФСБ Сырчуков, чуть приподнял свой массивный подбородок и потянул воздух ноздрями, как часть делают люди, когда собираются вдруг сделать вслух какое-то решительное заявление. Гриценко не любил Сырчукова, впрочем по служебной линии им приходилось пересекаться крайне редко. Не любил он его за твердолобость и излишнюю наглость, а особенно за то, что сам Сырчуков терпеть не мог Гриценко и при случае это демонстрировал. Вот и сейчас Сырчуков произнёс достаточно громко, чтобы слышал Крылов:
– Думаю не стоит радоваться прежде времени, вам поручили непосильное для вас дело, Гриценко, хотя пока вам везёт.
Гриценко не мог сейчас терять ни минуты времени, но Сырчуков произнёс слова, которые могли быть обращены против Гриценко если операция всё-таки пройдёт неудачно, и произнёс это специально в присутствии Крылова. Собственно говоря, по сути Сырчуков сейчас просто нагло заявил, что, мол, Крылов сделал ошибку, поручив операцию Гриценко. Одёрнуть зарвавшегося Сырчукова должен был сейчас сам Крылов, но Крылов промолчал – значит у него действительно были сомнения не сделал ли он ошибки, поручив операцию людям Гриценко, а не группе «Альфа». И Гриценко этого оставить так не мог. Он удивлённо приподнял одну бровь, повернулся к Сырчукову и веско произнёс:
– Везёт? Я не знаю такого слова – «везёт». Везёт – шофёр в личном автомобиле, и везёт он туда, куда проложены асфальтовые дороги. И если я проложил дороги, я имею право требовать, чтобы шофёр вёз меня туда, куда мне нужно.
– Действительно, комментарии сейчас неуместны. – проговорил Крылов, обращаясь к Сырчукову. Сырчуков наклонил голову в знак того, что понял замечание Крылова. Но Крылов снова повернулся к Гриценко и задумчиво произнёс, – Проложены дороги… Это хорошо, но всё-таки, что бы вы сделали, если бы террорист не потребовал новых заложников?
– Было маловероятно что он потребует новых заложников, но он потребовал. Да ещё из числа пассажиров аэропорта – это конечно был бы лучший вариант, но я не мог согласиться. Собственно на это я и не рассчитывал – я планировал навязать ему журналистов. Но это была только первая часть Игры – навязать новых заложников. Если бы она не прошла, я бы последовательно пробовал так же незаметно убедить его потребовать на борт не заложников, а тех же самых журналистов и телевизионциков, но для для открытого заявления, или, скажем, представителя ООН или депутатов, в конце концов разрешить пройти в самолёт врачам чтобы принять роды.
– Ваши люди врачи и могут принять роды? – недоверчиво спросил Крылов.
– Мои люди могут всё. – веско ответил Гриценко.
С этими словами он повернулся вышел из комнаты. Жест конечно был театральный, но ничего другого не оставалось. Сейчас он ставил на карту всю свою карьеру, даже больше – дело всей своей жизни, и сегодня он не опасался делать такие категоричные заявления. Он понимал, что если операция пройдёт успешно, то и Крылов и все присутствующие будут вспоминать и цитировать эти его слова. Ну а если операция провалится… Что ж, тогда уже будет совершенно безразлично что, кому и когда говорил бывший генерал Гриценко…
* * *Зал ожидания аэропорта притих – все уже знали что происходит что-то из ряда вон выходящее, все рейсы задерживались, пронёсся слух, что террористы заложили в аэропорту бомбу, и многие пассажиры разъехались в панике. Но в аэропорту появились и новые люди – это были журналисты. Никому не известно каким чутьём успевает журналист почувствовать сенсацию и направиться туда. Но всегда, где бы ни случилось что-нибудь серьёзное – всегда журналист оказывается на месте происшествия чуть ли не раньше представителя власти, пожарника, врача – в общем людей, которые действительно нужны в этот момент. С начала захвата самолёта прошло сорок минут, но уже в зале было с десяток журналистов – они щёлкали фотоаппаратами, подходили к работникам аэропорта со своими диктофонами и просили дать интервью, объяснить что произошло – короче вели себя непринуждённо.
Когда в зал вошёл подтянутый человек в форме внутренней охраны аэропорта и попросил подойти журналистов, они отреагировали моментально, думая, что получат новую информацию. К ним присоединилась ещё и кучка наиболее любопытных пассажиров. Информация была чересчур неожиданной:
– Террористы согласны обменять беременную женщину на двух журналистов. Есть добровольцы?
Кучка журналистов дрогнула. Предложение было слишком опасным – желающих не оказалось. Вдруг вперёд вышла стройная, пожалуй даже хрупкая, девушка и звонким голоском произнесла:
– Я согласна.
Журналисты переглянулись и вперёд шагнули ещё трое – молодой человек в кожаной куртке, лысоватый господин средних лет в золотых очках и мускулистый стриженный парень в джинсовой курке со значком «Вести». Горстка оставшихся журналистов переглянулась – хоть и опасным было предложение, но нельзя же отдавать сенсационную информацию в чужие руки? Вперёд шагнуло ещё четверо.
– Хватит, хватит – уже есть шесть человек, террористы сами выберут двоих. Пойдёмте быстрее.
– Нет, и я! – вразнобой запротестовали оставшиеся, которые ещё минуту назад опускали вниз глаза и пятились.
– В другой раз. – То ли в шутку, то ли серьёзно ответил человек и махнул рукой выбранным, – Прошу следовать за мной.
Провожаемые внутренней охраной аэропорта, к трапу направлялись шестеро человек. Главарь террористов, назвавшийся Первым, был бы поражён, если бы узнал, что смелый шаг по обмену беременной на двух заложников был продумал генералом Гриценко до мельчайших подробностей, и собственноручно навязан ему, Первому. Шестеро журналистов, на вид бодро, но немного испуганно, направляющихся к самолёту, конечно не были боевиками «Альфа», они также не были ни спецназовцами, ни просто переодетыми милиционерами или десантниками – это была намного более страшная сила – к самолёту направлялись солдаты бригады "Д" – подготовленные, хорошо проинструктированные о ситуации и хорошо вооружённые теми жуткими вещами из арсеналов института Гриценко, вещами, которые в секретных ведомостях проходили без названия, просто как «спецоружие Д».
Журналистов было шестеро, и среди них был только один настоящий – тот самый мускулистый парень со значком «Вести». Оперативнику, приглашавшему журналистов, был дан приказ сделать это открыто в зале аэропорта – могло быть и такое, что террористы позаботились и оставили своего человека в аэропорту, чтобы он докладывал что происходит «снаружи». По крайней мере Гриценко, будь он на месте террористов, сделал бы именно так. Поэтому акция должна была выглядеть как можно более естественной. Гриценко подозревал, что среди настоящих журналистов особо желающих не окажется, но парня со значком «Вести», который энергично шагнул вперёд, отсеять было нельзя – это бы вызвало большие подозрения. Поэтому он был тоже взят в число «добровольцев». Остальные пятеро были людьми Гриценко – это были трое боевиков-выпускников из тройки первого набора, прошедшие полный курс – Зеф, Гек и Яна, а с ними двое из тройки второго набора – по кличке Сон и Ен. Этим двоим было приказано не попасть в число выбранных, работая на Гека, Зефа и Яну. Приказ этот, странный сам по себе, был тем не менее вполне понятным и реально выполнимым для бойца "Д" – умению «попадать» или наоборот «не попадать» в неприятности боевиков бригады "Д" обучали особо.
