— Будь осторожен, Савелий! — тяжело вздохнув, проговорила Шура и медленно вышла из комнаты…
Два часа с лишним наблюдал Савелий с того самого места, с которого наблюдал вчера, однако никто не привлек его внимания.
— Знаешь, Сергей, ты поезжай, а я еще здесь пооколачиваюсь! — решил Савелий.
— Да у меня еще есть время: не в деньгах счастье! — весело отозвался тот.
— Спасибо, поезжай! — упрямо сказал Савелий в вышел из машины.
— Ты придешь к нам сегодня?
— Как получится…
— Хорошо, телефон знаешь: звони, если помощь нужна будет!.. — Сергей вопросительно смотрел на него, ожидая каких-то слов, но Савелий молчал, и тому ничего не оставалось, как подчиниться решению нового приятеля. — Ну что, я поехал?
— Да, езжай и передай привет Шуре, а Розочку обними за меня. — Савелий натянуто улыбнулся.
— Да, дочурка с меня не слезет теперь: где дядя Савелий, и все тут! Ладно, ни пуха!
— К черту! — усмехнулся Савелий и направился под крышу детской беседки: повалил сильный снег…
Сергей медленно поехал в сторону шоссе, несколько раз оглядываясь на Савелия и ожидая, что тот его вернет.
Погода была мягкая, Савелий нисколько не замерз. Он с интересом наблюдал за тем, как медленно, причудливо кружась в воздухе, падают снежинки.
— Дяденька, оденьте мне варежку, а то у меня рука замерзла! — неожиданно раздался голос сзади. Савелий обернулся и увидел девочку лет восьми, которая тщетно пыталась натянуть пушистую рукавицу. Она была похожа на колобка: пушистая белая шапочка, такая же шубка и варежки.
— Кто же тебя так укутал, бедняжку? — усмехнулся Савелий.
— Мама боится, что я снова заболею и лягу в больницу… Я очень слабенькая! — повторила она чьи-то слова. — Спасибо, дяденька!
— Пожалуйста, и желаю тебе больше не болеть!.. Девчушка подхватила веревку от санок, небольшую деревянную лопатку и направилась в сторону горки, где резвилось несколько ребятишек, на полдороги остановилась и крикнула:
— А вы любите на санках кататься?
— Нет, Чебурашка, боюсь санки раздавить! — рассмеялся Савелий.
— А я вовсе я не Чебурашка! Меня «Леночкой» зовут! Вот! — Она даже обиделась и, не оборачиваясь, продолжила свой путь.
Несколько минут смотрел Савелий девочке вслед, отвлекшись от своего наблюдения, а когда повернулся, то вдруг увидел белоснежный «Мерседес», плавно заворачивающий с шоссе во двор. Еще не разглядев того, кто сидит за рулем, Савелий почувствовал, что это именно тот, ради кого он приехал в Москву. Он сразу хотел двинуться ему навстречу, но увидел и синие «Жигули», также повернувшие за «Мерседесом». Савелий сунул руку под полушубок и проверил пистолет.
«Мерседес» остановился у третьего подъезда, а «Жигули» метрах в пяти сзади. Из них вышли двое высоких, крепко сложенных парней, которые внимательно осмотрелись вокруг, потом один остался рядом с «Мерседесом», а второй направился к подъезду и скрылся в нем.
Теперь Савелий нисколько не сомневался, что это и есть «силовые быки». Когда парень вышел из подъезда и чуть заметно кивнул хозяину «Мерседеса», тот не торопясь вылез из машины, повернулся, чтобы закрыть дверцу, и Савелий с изумлением узнал в нем того самого старика, который представился ему Владимиром Андреевичем, «кассиром на пенсии». Моментально Савелий вспомнил его холодный пронзительный взгляд, а также мерзкую улыбку одними губами при ледяном выражении глаз.
Как вспышки возникали перед ним лица тех, кто погиб по вине этого «паука», как окрестил его Угрюмый: Варламов, адвокат Татьяна Андреевна, Лариса… Мет, этот человек слишком задержался на этой земле! Хватит! Своей жизнью он должен ответить за погубленные жизни!..
Не думая о последствиях, видя перед собой только обезображенный труп Варлама, Савелий решительно направился к «Мерседесу»… Когда до него оставалось метров пять, Владимир Андреевич неожиданно взглянул в его сторону, по крайней мере, так показалось Савелию, и начал давить на клаксон — раз, другой, третий… Это несколько сбило Савелия с толку, он чуть приостановился и этим привлек внимание одного из «боевиков»: тот внимательно посмотрел на него. Сделав «морду кирюном», Савелий быстро прошел в нескольких метрах от машины! Воланда, набавляясь к третьему подъезд. Открывая дверь, он незаметно скосил глаза и увидел, как к Воланду бежала та самая девочка, которой он помогал натягивать рукавички.
— Дедушка приехал! Дедушка! — Девочка бросилась в объятия Владимира Андреевича…
Пораженный этим совпадением, Савелий растерянно вошел в подъезд и быстро поднялся на второй этаж и осторожно выглянул в окно, выходящее во двор. Владимир Андреевич, видно, очень любил свою внучку и позволил ей делать все, что, захочется: она повалила его в снег и стала забрасывать снежками, счастливо взвизгивая, когда ей удавалось попасть дедушке в нос, несмотря на его отчаянные попытки защититься руками…
Глядя на эту веселую сцену, Савелий никак не мог понять: как в этом человеке сочетаются такие противоположные качества, как нежность, любовь к своей внучке и звериная жестокость к другим людям… Не ошибается ли он, решив, что именно этот человек повинен в гибели его друга?.. А если он ничего об этом не знает или совсем ни при чем?.. Пока Савелия одолевали сомнения, Владимир Андреевич поднялся, потрепал девочку по щеке, и она снова побежала на горку. Владимир Андреевич несколько минут с нежностью смотрел ей вслед, явно сожалея, что внучка так мало уделила ему внимания, и надеясь, что, может, передумает и вернется к нему, но единственно, чего дождался, — девочка повернулась и помахала ему ручкой.
— Иди, дедушка, я скоро пряду! — крикнула она и потащила санки на горку.
Помахав ей в ответ, Владимир Андреевич направился к подъезду. Один из его «боевиков», обогнав медленно идущего «хозяина», первым вошел в подъезд.
Несколько секунд ушло у Савелия на то, чтобы определить свои дальнейшие действия. То, что он задумал, мог поломать этот «боевик», и Савелий решил избавиться, от него, не причиняя тому излишних травм: бесшумно сбежав на первый этаж, он быстро вышел на лестничную площадку и нос к носу столкнулся с охранником, в метре от которого шел Владимир Андреевич. Появление Савелия было настолько неожиданным, что парень, вздрогнув, бросил быстрый взгляд назад и только потом попытался вырвать правую руку из кармана. Этих секунд замешательства хватило Савелию для того, чтобы сильным и точным ударом в шею «успокоить» парня по меньшей мере на полчаса… После этого Савелий выхватил из-за пояса пистолет, в прыжке ударил Владимира Андреевича ногой в живот, после чего тот со стоном согнулся пополам, лицо его исказилось от испуга и боли.
— Ну вот и свиделись, Володя Андреевич! — зло проговорил Савелий, держа пистолет наготове.
— Говорков?! — с изумлением воскликнул тот, мгновенно забыв про боль в животе.
— Не ждал меня, Воланд? — ухмыльнулся Савелий.
— Если честно, не ждал! — Владимир Андреевич уже взял себя в руки и смотрел на Савелия без страха, даже с некоторым сожалением. — Как это тебе удалось выжить? Ума не приложу…
— Да вот, выжил, вопреки твоим молитвам! Сейчас тебе понадобятся другие молитвы… за упокой твоей души!
— Эх, жаль, мне тебя, Савелий, — произнес он вполне искренне, а может быть, талантливо играя. — Я-то уже старик и пожил в свое удовольствие, а ты? Что ты будешь иметь с моей смерти? Вот что мне интересно!..
— Польза будет тем, кому ты смог бы еще принести зло! — Савелий говорил спокойно, твердо, но вдруг перед ним снова промелькнуло изуродованное лицо Виктора. — Я тебя бы уничтожил раньше, если бы знал… — Он даже зубами скрежетнул. — А теперь уничтожу только за то, что ты сделал с моим другом! Ты не должен жить. Ты же подонок! Так только духи поступали с нами там, в Афганистане!
— Ты, конечно, мне не поверишь, но я твоего Варлама не приказывал изуродовать! Более того, он остался бы жив, если бы дал слово не шлепать языком, а он на принцип пошел… а в нашем деле, коли начал пахать, то выйти сможешь только ногами вперед… Это, кстати, и тебя касается. — Он попытался улыбнуться, однако улыбка получилась кривой, похожей на гримасу. — Я тогда еще, при нашей первой встрече, почувствовал, что ты либо пентюх и ничего не понимаешь, либо какой-то свой интерес имеешь… — Он вздохнул. — Эмоции меня подвели: ах, сирота, ах, детдомовец, ах, афганец вот и расхлебываю, теперь. Ладно, давай, кончай быстрее! — обозлился он вдруг.
— Куда это ты так торопишься? — ухмыльнулся Савелий.
— Не хочу шума лишнего: внучка может напугаться.
Савелий посмотрел на него в упор, но тот стоял спокойно, без малейшего испуга в глазах, и только чуть напряглись скулы, когда пистолет поднялся до уровня лба. И вдруг Савелий, не убирая пистолета, быстро обыскал его, но никакого оружия у него не было.
