— Представляю, что сказал бы мой отец, — заговорила Патриция, разглядывая рельеф мышц на обнаженном теле спасителя, — если бы увидел нас с тобой в таком виде. Да он просто убил бы тебя на месте!
Джо снова усмехнулся. Непривычные к улыбке губы раздвигались не слишком широко, так что улыбку можно было назвать азиатской.
— А вот мне, — продолжала девушка, — это даже нравится. Так естественней, правда? Как ты на это смотришь?
— Скоро вечер, — отозвался Джо, пропуская ее болтовню мимо ушей. — Пора подумать о возвращении на базу.
— Ну зачем так скоро? — недовольно возразила Патриция. — То есть, я, конечно, не возражаю, но мне тут очень нравится. Здесь ведь с нами ничего не может случиться?
— Ничего… — неопределенно пожал плечами Джо.
— Ну вот, — рассмеялась она, демонстрируя белоснежные зубки. — Кстати, а как тебя зовут?
— Джо.
— Просто Джо, и ничего больше?
— Ничего.
Он прищурился. Да, такой Патриция нравилась ему куда больше. Неприступная «принцесса» на базе смотрелась фальшиво и неестественно, болтливая дурочка раздражала; настоящая же Патриция, непосредственная и веселая, была довольно мила.
— Ну хорошо, пусть будет просто Джо… — она снова засмеялась.
Ей захотелось поговорить с этим парнем по душам, быть может, даже извиниться за высказанные в минуты сильного волнения ругательства, но он не дал ей сделать это.
— Собирайся и пойдем, — приказал Джо, натягивая на стройное, гибкое тело подсохшую рубашку. — Надо полагать, полковник уже переживает, куда ты исчезла.
Патриция вздохнула, — пожалуй, нарочито громко — и принялась одеваться.
* * *
Джо не ошибся: полковник и впрямь переживал. Мало того — он не находил себе места. Самые смутные его опасения превращались в реальность, самые неприятные подозрения обуревали его душу.
Колонна застряла на полпути.
Груз пропал.
Люди нашлись, но не все, четверо из них так и не смогли узнать радость освобождения, еще один исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой единственное сокровище полковника. Рядовой, похититель сокровищ…
Впрочем, и без иронии полковнику было несладко. До сих пор нападения бандитов причиняли ущерб только материальный, и потому их еще можно было как-то терпеть. Этот же инцидент становился поворотным пунктом в дальнейших негласных взаимоотношениях и с местными властями, и с собственным коллективом. Когда поле деятельности смерти расширяется от теории к практике, можно не сомневаться, что неприятности станут расти лавиной — кровь привлекает новую кровь.
Из подъехавшей машины вытащили носилки. Труп был накрыт тканью.
Сжав зубы, чтобы не выдавать своих эмоций, полковник отвернулся, и взгляд его упал на понуро стоящего в стороне Ринальди.
Казалось, сержант успел похудеть за несколько часов, прошедших с момента отправки в рейс: его щеки обвисли, лоск исчез, даже усы потускнели, печально опустившись кончиками вниз,
Полковник поморщился.
Бессмысленно было отчитывать Ринальди: происшедшее нельзя исправить…
Сержант нарушил молчание. Прочитав в глазах полковника тоску и боль, смешанную с невысказанным упреком, он сделал шаг вперед, подтянулся, вбирая внутрь вислый живот, и заговорил неловкими дежурными фразами:
— Мы сделали все, что могли… Я очень сожалею, что все получилось именно так…
Лучше бы он молчал — его слова резанули полковника по самому сердцу.
— Значит, надо было сделать больше! — неожиданно для самого себя рявкнул ок. — Черт вас подери!
Мертвецы, Патриция, исчезнувшая в джунглях, — все мешалось в его голове, порождая отвращение к происходящему и ненависть ко всему и всем.
— Мы были бессильны, — неровным голосом отозвался сержант. — А нападения случаются отнюдь не редко…
— Черт возьми! — взвился полковник. — Но ведь раньше у нас никто не погибал!
— Это все новенький, — подал голос оказавшийся рядом Чарли и тут же прикусил язык.
Пусть Джо на роду было написано приносить всем одни неприятности, все же об этом не следовало говорить вслух, по крайней мере, перед начальством. Чарли и сам не отказался бы выяснить отношения с принесшим несчастье новичком — но на равных, отдавая должное не только пакостности натуры Джо, но и реальным его заслугам. Сейчас же выходило, что Чарли жаловался, даже хуже того — доносил на товарища.
— Какой новенький? — насторожился полковник.
— Да это я… так… — стушевался Чарли, отступая за капот стоящей рядом машины.
— Это Джо… Или как там его? — вместо шофера ответил сержант Ринальди.
— В таком случае, — процедил сквозь зубы полковник, — он еще пожалеет об этом.
Судя по тону, с которым были произнесены эти слова, угроза была серьезной.
Полковник гневался редко, еще реже ненавидел, но если уж такое с ним случалось, борьба разгоралась не на жизнь, а на смерть.
Борьба…
Никто не знал, до какой ненависти может дойти полковник, какие формы может принять его месть, и то, что Джо был всего лишь одним из его подчиненных, только осложняло положение последнего, позволяя полковнику мстить как заблагорассудится. А командир полка имеет массу возможностей свести счеты с рядовым.
Впрочем, если кто и ощутил в этот момент жалость к Джо, то лишь на доли секунды: до сих пор на базе люди гибли редко, и не одному полковнику захотелось рассчитаться с виновником разыгравшейся на дороге трагедии.
Тем временем суета вокруг трупов поулеглась, что позволило несколько сменить тему разговора.
— Эй, Джексон, — позвал полковник негра-капрала.
— Да, сэр?
— Подойди сюда.
— Слушаюсь, сэр.
Джексон протолкался между сгрудившимися у тел людьми и встал по стойке «смирно».
Джексон был не просто капралом — он был крупным авторитетом среди обитателей форта. Ему не нужно было иметь звание для того, чтобы его слушались и с ним считались — сила и ловкость говорили сами за себя. Кроме того, Джексон отличался и рассудительностью — пусть интеллект в армии никогда не котировался особо высоко, умных (но не умничающих) уважать по достоинству тут тоже умели.
— Вы проверили раны?
— Да.
— И что вы можете о них сказать?
Джексон задумался лишь на секунду.
— Вы слышали про ниндзя? — ответил он вопросом на вопрос.
Слово показалось полковнику знакомым, но и только. Он не был уверен даже, о чем или о ком идет речь: то ли так называлось оружие, то ли какая-то группировка… Нет, проще было сказать, что он ничего об этом не знает.
— Про ниндзя? — неопределенно переспросил он.
С другой стороны, полковнику не слишком хотелось демонстрировать свою неосведомленность. Как и все люди, облеченные властью, он не любил попадать впросак.
— Да.
Он ожидал, что Джексон как-то прокомментирует его ответ и тогда из слов капрала станет понятно, с чем едят этих ниндзя. Но негр, против всех ожиданий, промолчал. Теперь полковнику ничего не оставалось, как спросить в открытую:
— Что это такое?
Видимо, не знать про ниндзя было простительно: никто этому не удивился.
— Так называется секретный корпус убийц, — спокойно пояснил Джексон. — Вообще-то, ниндзя полагается быть в Японии, я и сам не пойму, что они здесь делают… Ну так вот, судя по показаниям свидетелей и характеру ранений, наших ребят убили именно ниндзя.
Полковник нахмурился. По его мнению, Джексон молол сейчас какую-то чушь, но уж слишком странно выглядела история с грузовиками. Быть может, капрал просто рисовался, стараясь произвести впечатление своей эрудицией, но, насколько полковник разбирался в человеческой психологии, это было маловероятно: Джексон выглядел слишком расстроенным и озабоченным и вряд ли стал бы устраивать представление из чужой смерти.
— Ниндзя? — повторил полковник, одновременно и желая поверить в эту странную версию, и опасаясь сделать это.
— Да, сэр, — серьезным тоном повторил Джексон и опустил кудрявую голову, потому что именно в этот момент стоящие рядом с телами своих товарищей наклонились, берясь за ручки носилок.
Смерть есть смерть и она требует уважения. Погибших, конечно, не похоронят на территории базы. За их телами был прислан вертолет.
Если бы о живых так заботились — может, и не пришлось бы никого хоронить… Поднятые дюжими руками живых, носилки с мертвыми солдатами взмыли в воздух и скрылись в дверях вертолета.
От сада веяло востоком.
Сложно сказать, что такое дух пейзажа и в чем именно он выражается: ни по климатическим, ни по другим параметрам это место не должно было вызывать такие ассоциации, и все же и азиат, и европеец безошибочно узнали бы обитающий здесь восточный привкус. Во всем чувствовалась невидимая рука, приручившая некогда дикую природу и перекроившая ее на свой манер. Пожалуй, благодаря этому духу и черная одежда ниндзя, командовавшего на дороге атакой, смотрелась на фоне сада уместно и естественно, в то время как европейский костюм стоящего рядом человека вызывал ощущение некоторого диссонанса.
