Насколько он понимал, в новом его плане была только одна неувязка. В деревне, конечно, забеспокоятся, когда обнаружат, что Сьюзен не вернулась домой. И еще до обеда наверняка обратятся к этому типу из каменного дома, дескать, не знает ли он чего о ее местонахождении.
Потом они примутся за поиски, станут прочесывать местность при ясном свете воскресного дня. А когда найдут ее, вызовут полицию, начнется расследование. И пусть даже они установят, что она умерла естественной смертью, полицейских в округе какое-то время будет навалом. А вот вечером или ночью никого из них поблизости от каменного дома наверняка не останется. Выходит, ему нужно сделать только одно — подтащить труп ближе к берегу и прикрыть его камнями.
Фрэнк посмотрел на часы. Они показывали 7:15. Он сбросил куртку, закатал рукава рубашки, снял ботинки. Затем расстегнул ремень и стащил с себя вельветовые брюки. Потом присел на покрытый травою берег и ринулся в прозрачную воду. Пока он пытался просунуть руки под спину Сьюзен, из-под нее выскочил и умчался прочь окунек.
Уложив труп у самого берега, Фрэнк решил, что делать этого не стоило. Хотя он и забросал тело мелкими камнями, служебная собака приведет полицейских к этому месту, и они догадаются, что искать надо здесь. А обнаружив труп, прикрытый камнями, сразу решат, что речь идет не просто о несчастном случае. Вот тогда-то наверняка начнется настоящий спектакль. Лучше вернуть тело на прежнее место. Черт бы побрал эту проклятую шлюху! Даже в таком состоянии, когда у нее легкие полны воды, она ему по-прежнему руки связывает.
Внезапно его осенила новая мысль. Да ее вообще не надо здесь оставлять. Чем дальше отсюда будет лежать труп, тем лучше. Таким образом можно отвлечь внимание от Рэттлбоун коттедж. Если тело обнаружат в другом месте, там же начнут и расследование. А коли легавые не станут особенно досаждать Биллу, этот богач наверняка с места не сдвинется. Хитроумный поэт, конечно же, поймет, что если будет возбуждено дело об убийстве, а он в этот момент слиняет, им сразу же заинтересуются, пусть он хоть тыщу раз невиновен.
Вытащив тело умершей на берег, Фрэнк совсем обессилел. Одеваясь, он смотрел на нее с ненавистью. Обманула она его, эта сука. Лишила великого удовольствия увидеть ее медленную и кошмарную смерть, которой заслуживала. Теперь же он ощущал только усталость и опустошенность.
Всего противней оказалось тащить труп к машине, но без этого не обойтись. Пот лил с Фрэнка ручьями, когда он открывал дверцу и укладывал тело на пол между сидениями. Прикрыв его пледом, он уселся за руль. Часы на приборном щитке показывали 7:35.
В Норвегии точное время было в этот момент восемь тридцать пять. В этом, убедилась, к примеру, Анита Ларсен, когда посмотрела сперва на свои часики, а потом перевела взгляд на часы, висевшие на стене аэропорта Форнебю. Еще в Бротене она прошла регистрацию, и ей выдали посадочный талон. «БУ-715» было написано на нем.
— У тебя только ручная кладь? — спросил служащий, взглянув на маленькую сумку у нее в руках.
— Да. Можно мне пройти на посадку? — Прошлым летом она летала с матерью на Мальорку, но тогда это был прямой рейс из Вэрнеса.
— У тебя еще целый час, но ты можешь пройти паспортный контроль и подождать в зале вылета, — ответил служащий.
Анита так и сделала. Ей поставили в паспорте печать, и она уселась на скамейку.
От угрызений совести у нее стало тяжело в желудке, точно там образовался какой-то ком. Свендсены ведь уверены, что Анита сейчас завтракает у дядюшки Торстейна в Осло, а она на самом деле сидит в аэропорту и готовится улететь в Лондон, чтобы встретиться с отцом. Впрочем, встретятся ли они? Отец ведь не догадывается, что она уже в пути, а она знает лишь (нет, всего лишь надеется), что он живет неподалеку от деревни под названием Шерстон. Сгорая от стыда за то, что таким неподобающим образом обманула доверие Свендсенов, Анита сидела в аэропорту «Форнебю» и представляла себе, в каком восторге будет отец от ее приезда. А вдруг он разозлится? Вдруг он ее знать не хочет?
Нет. В письме, которое она хранила в дамской сумочке, нет ни слова лжи. Просто он не хочет доставлять ей беспокойства. Наверняка он порадуется за себя, и за нее, когда она объяснит, что приехала, чтобы помочь ему, что он может рассчитывать на нее.
Отец наверняка бывал здесь, в этом зале, может быть, даже сидел на этой же скамейке. Здесь он в полном одиночестве прощался со своей страной, покидая ее для выполнения такого задания, важности которого Анита не могла даже осознать. Здесь он принял решение, что как бы ни повернулись дела, он ее никогда не забудет. И ей следует его за это поблагодарить. Она устало прикрыла глаза: не успела выспаться в поезде. Сегодня вечером я отдам тебе все свое сердце без остатка… Ах, как бодрит эта мелодия Криса де Бурга, даже если ее напевать про себя!
Мортен сидел перед камином с трубкой во рту и изучал карту Лондона. Пользуясь адресной книгой, он отмечал на ней местонахождение почтовых отделений и банковских филиалов. Рано или поздно ему понадобится поменять деньги, лежащие в «дипломате», и тогда действовать придется по четко составленному плану. Операцию надо будет завершить за один день и испариться, прежде чем кому-либо придет в голову проверить подлинность купюр на специальных минидетекторах Английского Банка. Нельзя только появляться в районе площади святого Мартина, Сити и Кенсингтона, в тех местах, где полиция наверняка еще выслеживает его.
«Кенсингтон», — подумал он. Там находится квартира, за которую он уплатил до десятого сентября. Мистер Ларкинс, судя по всему, высоко ценит непритязательных жильцов типа Питера Кокрейна, тех, кто пунктуально выплачивает квартплату, чтобы хозяину не приходилось слишком часто топтать свои же собственные прекрасные паласы. Ну, а чем занимается в данный момент Мэри Поппинс? Может быть, и сегодня утром она проснулась в постели незнакомого мужчины и мечтает теперь о вечном счастье? Кстати, ее и зовут-то, кажется, по-другому, вот только он не помнит, как.
Зато он помнит Линду Фэй. При воспоминании о ней, представлявшей в его понимании саму женщину, Мортен испытал уколы совести. Может быть, она все еще ждет его возвращения го деловой поездки, которая продолжается вот уже почти полтора месяца. Нет, шанс у него по-прежнему остается. Зануда Шримптон-Джонс столь сильных эмоций не вызывал. Интересно, что этот сноб поделывает сегодня — играет в крикет или отправился в Суссекс на ловлю бабочек? А ведь ему следовало бы приехать в Шерстон. Вон они, сотнями за окнами порхают, к тому же и пчелиное жужжание навевает покой. Мортен снова поднес спичку к трубке. Дрова в камине догорели — ну и хорошо. Первое августа обещает стать жарким днем. Когда через час Мэрион вернется, они с ней отправятся на долгую прогулку по местности, вид которой так благотворно влияет на него.
Мортен и Мэрион.
Как же так могло получиться, что при мысли об этой худой и, в общем-то, ординарной девушке его словно током пронизывает? Может, потому, что порой она напоминает ему Аниту?
Вот-вот, Аниту. Закончив с картой, он обязательно сядет на скамейку в саду и напишет ей еще одно письмо.
Фрэнк ехал на северо-восток по шоссе Б-4040. В безлюдном Шерстоне ему показалось, что поселок кончился, так и не начавшись. И снова он подивился выбору этой стервы: чего уж такого замечательного она нашла в этом захолустье? Или, может, обосновалась здесь, опасаясь страшной мести? Он надеялся, что его догадка верна, что именно по этой причине Сьюзен поселилась в Шерстоне, и сокрушался, поскольку на самом деле месть оказалась не столь ужасна.
Солнце стояло низко и светило Фрэнку прямо в лицо, так что он едва не врезался во встречную машину, с ревом промчавшуюся мимо. Появление автомобиля словно пробудило его. Их теперь будет все больше и больше. Надо закончить возню с трупом, пока движение еще не слишком оживленное.
Не доезжая немного до Истон Грея, он обнаружил съезд в ложбину, где не было домов. Фрэнк решительно затормозил и повернул направо. Двадцати секунд ему хватило, чтобы по ухабам и кочкам выехать к берегу речушки, по всей видимости, той же самой, в которую шлюха грохнулась три четверти часа назад. Быстро оглядевшись, он вытащил тело из машины и поволок его к воде. Однако задумка удалась ему не совсем, потому что на сей раз труп остался лежать на поверхности воды лицом вниз. Впрочем, даже хорошо, что ему не пришлось снова увидеть ее тупые глаза. Безжизненное тело медленно поплыло по течению на восток. И это тоже неплохо. Если бы речка текла в противоположном направлении, труп мог запросто снова оказаться в Шерстоне.
Прощай, Сьюзен! Прощай, костлявая ведьма! Но, даже рассчитавшись с нею, Фрэнк не испытывал чувства покойной радости. Он забрался в машину, развернулся и выехал на шоссе. Обхватив руль так, что у него побелели костяшки пальцев, он помчался дальше на восток. Нет, никакой радости он вообще не испытывал. Не удалась ему акция возмездия, совсем не удалась. Что ж, доведется ему встретить дуру, похожую на Сьюзен, она от него так легко не отделается. Какой-нибудь дряни еще придется помучиться за то, что Фрэнка Коутса так подло предали в свое время.
