— Все нормально, милая, и совсем ты не глупая и не смешная, просто есть вещи, от которых нельзя не смеяться. Давай лучше сменим тему, поговорим о другом, а еще лучше займемся любовью. Я уже так давно не был с тобою…
Она улыбнулась, поглаживая его грудь ладонью, прижалась ближе к нему, чувствуя, как упирается в нее его «нетерпение» и отдалась ему до последней клеточки.
Позже, лежа головой на его груди, спросила:
— Я, наверное, точно дурочка, согласилась выйти за тебя замуж и не знаю о тебе ничего. Кто ты — танкист, артиллерист, связист, прапорщик или майор, а может полковник. А может ты и не военный вовсе — тебя по утрам забирает машина с гражданскими номерами, у военных они другие.
Она приподняла голову, стараясь заглянуть ему в глаза, почувствовать ответ его сердца. Что скажут ей эти карие и красивые очи, скрывающие зеркало души?
— Ты просто молодец, моя милая, сумела обратить внимание на номер машины, — он улыбался широко и открыто, — ты действительно должна знать обо мне больше. Я не артиллерист и не танкист, не прапорщик, не майор и не полковник. Я генерал, Светочка, поэтому и смеялся, когда ты сказала про генерала. Неужели я такой страшный, злой или, как ты сказала, умный, что со мной боязно общаться?
— Шутишь?
— Нет, Светочка, нет, я настоящий генерал, начальник управления ФСБ, ты можешь убедиться в этом, в кармане рубашки мое служебное удостоверение.
Она села в постели, глядя на Степанова большими глазами, не зная, что ответить или сказать.
— А прежде всего я человек, такой же, как все, как прапорщик, майор или полковник, — он снова широко улыбнулся, — и ничего человеческое мне не чуждо.
Света начала потихоньку всхлипывать, потом не смогла удержаться, упала ему на руку и рассмеялась от всей души.
— Вот дура, наплела генералу про генерала, — смеялась она, — и Михайлов такой же простой, как ты?
— Не-ет, в своей среде он маршал и мне до него далеко, а в жизни он обычный человек, без кичливости и зазнайства, без высокомерия и надменности. Муж и отец двоих детей.
Степановы еще долго делились друг с другом впечатлениями, рассказывали о себе и уснули далеко за полночь.
На следующий день Степанов со Светланой заехали на работу, он решил приехать к Михайловым в форме по двум причинам: показаться невесте, как она того и просила, а другое пока было секретом, который он не хотел раскрывать раньше времени. Генеральская форма немного смущала ее от непривычности, Светлана никогда раньше не видела генералов, но ее избранник оставался родным в любой одежде и форме. Она гордилась им и не скрывала этого от других, приятно, когда офицеры встают при появлении ее милого Бореньки. Света так и не поняла, когда успела свыкнуться с его формой, времени для этого не было — уже в машине, по дороге к Михайловым, она чувствовала себя превосходно, словно Степанов всегда выглядел таким, каким был сейчас — родным и близким.
Выйдя из машины у Михайловского коттеджа, она немного смутилась, даже сам по себе огромный дом придавал ей неуверенности, но Степанов поддержал ее.
— Светочка, они обыкновенные люди, как и генералы…
Она улыбнулась и благодарно сжала ему руку, шагая уже тверже и решительнее. Они вошли в здание, Степанов представил ее, познакомил с академиком, Викой, Аллой Борисовной и славными детишками.
Николай Петрович провел их в малый зал, где уже был накрыт стол. Светлана осматривалась в огромном доме, не завидуя его размерам и обстановке, имеющейся в доме прислуги. Все равно Михайлов был «неземным», а такие люди и должны жить в коттеджах или замках, считала Света. Даже малый Михайловский зал мог вместить без труда за столом около 80 человек.
Алла Борисовна пригласила всех к столу.
— Да, да, усаживайтесь, где вам удобнее, — поддержал ее Николай Петрович, — и давайте по-простому, без церемоний, будем звать друг друга по именам.
— Э-э, нет, Николай Петрович, — погрозил ему Степанов пальчиком, — зачем же толкать людей на поступки, не согласованные с душой. Маленькое исключение мы сделаем, Николай Петрович, не может обращаться генерал к маршалу по имени, а дружить может. — Он засмеялся.
Степанов отвел Аллу Борисовну и Вику в сторонку, о чем-то пошептался с ними, от Михайлова это не ускользнуло, он хитровато улыбнулся и спросил, обращаясь в основном к Свете:
— Опять, чертенята, что-то затевают без моего ведома, что интересно они на этот раз выдумают? Вот так я и живу — никакой самостоятельности. Тоже, друг называется, шепчется в открытую с женой и тещей, замышляет какую-то аферу, и ты знаешь, Света, я заранее знаю, что Вика с Аллой его поддержат. Ты присматривай за ним хорошенько, некрасиво, когда шеф УФСБ устраивает заговоры, придется тебе, как подруге, разобраться с ним дома. Но вряд ли бы привез генерал ко мне в дом подругу, наверняка согласилась выйти за него замуж?
— Да, мы с Боренькой решили пожениться, — краснея, ответила Света.
— Ну-у, тогда сегодня гуляем, молодцы, что приехали, замечательно, когда все хорошо у друзей. Что ж, прошу всех к столу.
— Нет, Коля, подожди, успеется к столу. Борис у нас много раз был и никогда не купался в бассейне. Поплаваем, а потом и к столу сядем. Ты не против?
— Возражать-то все равно бесполезно, — засмеялся Михайлов, — у вас в руках власть… заговорщики. Пойдемте, пойдемте.
Света была поражена огромным бассейном в доме, только теперь она поняла, зачем Борис просил ее взять к Михайловым купальник. Значит, он заранее знал и ничего не сказал ей. Тихонько, шепотом она отчитывала его за молчание, а он снова молчал и улыбался. Чмокнул ее в губы при всех, и она застенчиво смолкла.
Как здорово поплавать, выпить сок и съесть яблоко или апельсин, познакомиться с Михайловыми — большей радости не мог ей доставить никто.
Монитор в бассейне включился, объявляя новых гостей:
— Граф, Графиня и Графинечка.
Степанов объяснил удивленной Свете, которая могла принять в этом доме все за чистую монету, что это не титул, а фамилия. А монитор все продолжал и продолжал объявлять: господин Белецкий, госпожа Шумейко, господин Тимофеев. Аллины сестры с мужьями зашли по-родственному, без церемониальных представлений.
Михайлов встречал всех, обернувшись простынью.
— Прошу, прошу… Если вы считаете, что я вас встречаю неприлично, не в костюме, а в простыне, то вы глубоко заблуждаетесь. Это не простынь — это тога. Хоть здесь и не Римский сенат, но одежду не выкинешь из истории, — шутил он.
Света знакомилась со всеми, радостно улыбаясь каждому, теперь это был и ее круг. Разве могла она мечтать еще совсем недавно, что станет невестой генерала, что познакомиться с такими людьми. Она с восхищением смотрела на Степанова, и ей хотелось обнять и прижаться к нему всем телом, почувствовать его родное тепло.
Михайлов словно понял ее чувства, он подтолкнул ее к Степанову.
— Ну вот, а я-то думал, что сегодня только одно событие — Света согласилась сменить фамилию на Степанову, стать его женой, но чую, что это не все — он погрозил всем пальчиком — тоже мне, друзья, хоть бы кто-то проболтался.
— Да нет, Николай Петрович, событие здесь одно и очень замечательное событие. А что касается Светы, то она и не собиралась менять фамилию, с рождения готовилась к этому дню, ее девичья фамилия тоже Степанова.
— Но вы, молодые, даете, — с улыбкой подошел и поздравил их губернатор, а про себя подумал: «Хорошо, местную, не москвичку берет, значит надолго к нам, хорошо»…
Водные процедуры заканчивались, Алла приглашала всех в зал, а Вика увела мужа наверх. Она достала новый костюм, к которому уже были прикреплены все его ордена и медали.
— Вика, зачем все это? — недоуменно спросил он.
— Одевайся, скоро сам все узнаешь.
Она с радостной улыбкой разглядывала его, поправила лацкан и прижалась к нему, тихо шепча на ушко:
— Какой же ты у меня славный и красивый, нет на свете ни одного мужика, лучше тебя, Коленька, добрее и ласковее, чем ты, мой милый.
Вика приложила палец к его губам, чтобы он не мог ничего ответить ей, крепко еще раз прижалась к нему.
— Пойдем, нас уже ждут.
Они спускались по лестнице — он чуть впереди, она немного сзади. В зале гости выстроились в ряд, наверняка постарался Степанов, Тимофеев, как командир перед взводом, стоял в стороне. Вика тоже встала рядом с матерью, любуясь внешностью мужа.
— Уважаемый Николай Петрович, — начал свою речь губернатор, — Зная, что вы не очень жалуете торжественные мероприятия, мы посовещались и решили провести их здесь, в вашем доме, где вы не можете отказаться от приема друзей. Все мы хорошо знаем, что вы 15 лет отдали боевому служению Родине, 15 лет вы воевали со скальпелем в руках, возвращая в строй солдат и офицеров в Афганистане и Чечне. Родина высоко оценила ваш подвиг, об этом красноречиво говорят ваши боевые награды. Но выйдя в отставку, вы не ушли с поля боя, продолжая возвращать в строй людей, давая им новую жизнь и будущее. Что может быть прекраснее и полезнее возвращенного здоровья!? Я хорошо помню нашу первую встречу с вами, в тот день вы вернули здоровье 50-ти безнадежно больным людям, вы выглядели устало, но счастливо. Каждый день вы возвращаете к новой жизни десятки людей, занимаетесь наукой, изобретаете лекарства, которые спасли жизни десяткам, сотням тысяч людей во всем мире. Вас знают и ценят на Востоке и Западе, в Америке, Австралии и Африке, знают на каждом континенте планеты. Пользуются вашими трудами для спасения человеческих жизней. Родина высоко ценит ваш труд и сегодня мне выпала большая честь. От имени Президента Российской Федерации, Правительства России, от всего нашего многострадального народа, от администрации области и от себя лично с огромным удовольствием поздравляю и вручаю Вам, дорогой Николай Петрович, орден «За заслуги перед Отечеством» I степени.
