Под аплодисменты друзей Тимофеев прикрепил орден, отошел немного в сторону, давая возможность поздравить орденоносца каждому из присутствующих, сказать несколько теплых и ласковых слов, полюбоваться его многочисленными наградами.
В большой зал вкатили столики с шампанским, открывали с шумом и стрельбой, звенели бокалами и поздравляли, радуясь от всего сердца его успеху. Михайлов, зацелованный напрочь женщинами и весь измазанный помадой, поднял руку.
— Стоп! На этом прошу торжественную часть завершить и перейти к дружескому обеду. Вика, приглашай всех к столу, а мне необходимо умыться.
Проходя в малый зал, Света подумала: «Действительно простой человек и чувствуешь себя в его доме спокойно, без внутреннего напряжения и стеснительности. Умеет он создавать ауру домашней и дружеской обстановки, хотя, наверное, он и не создает ее — она рождается сама от его простоты и гениальности. Надо обязательно пригласить их к себе в гости в следующие выходные дни».
Уже сидя за столом, Александр спросил Михайлова:
— Слышал я, Николай Петрович, что одна из пациенток подарила вам свое сердце…
Михайлов удивился — откуда узнал Граф о подарке Загорской, даже Аллины сестры не знали о нем, им не говорили специально, чтобы не напрашивались в гости. Сестры не понимали, что Михайловым хочется побыть одним в выходные дни. Первое время они приезжали каждую субботу и воскресенье, словно свора оголодавших псов, которые готовы были жрать, жрать и жрать, не выходя из бассейна. Они изматывали горничных напрочь — подай то, принеси это. И в один из дней ворота коттеджа не открылись, охрана объяснила, что Михайловы заняты, и принять их не смогут. В следующие выходные к сестрам не вышла даже охрана, потом Алла объяснила им на работе, что их не было дома. От принятого решения Михайловым было не по себе, но по-другому они поступить не могли, невежество и беспардонность родственников изматывали и их приглашали сейчас только по праздникам и торжественным случаям.
Глядя, как Вика поднималась наверх за статуэткой, Михайлов поймал себя на мысли, что не стоит думать об Аллиных сестрах. А вот без нее, без его любимой Вики и Аллы не получил бы он и этого ордена и вообще не стал бы знаменитым доктором. Впрочем, он не гонялся за званиями, наградами и известностью, он делал свое дело, то, что умел лучше всего и всех — лечить и исцелять людей.
В образовавшейся секундной тишине Тимофеев печально и отчетливо произнес:
— Как жаль, Николай Петрович, что вы практически не общаетесь с большими политиками, а им у вас есть чему поучиться. Может быть и они, глядя на вас, усвоили бы основной принцип медицины — не навреди! Промедление и бездействие иногда хуже всего… Даже если потом выставлен правильный диагноз — реанимировать всегда крайне сложно. В России больших политиков, как и врачей, не привлекают к уголовной ответственности, несмотря на единство закона пред всеми. Одних судит история, других народная молва. Тяжело идти в ногу со временем, еще труднее опережать его, когда человечество не созрело для грядущих открытий.
Вернулась Вика, держа в руках коробочку, поставила ее на стол и открыла. Изумительной красоты хрустальная фигурка женщины, держащая в протянутых руках маленькое, на вид живое сердечко, поразила всех. Линии фигурки выглядели настолько естественно и воздушно, что, казалось, эта маленькая фея сейчас взлетит и преподнесет свое сердце сказочному принцу.
Светлана засмотрелась на завораживающую фигурку, и на миг показалось ей, что хрустальное сердечко застучало. Она очнулась от наваждения, положив руку под грудь, улавливая биение, и ей захотелось взять его в руки и преподнести также любимому. Она взглянула в его глаза и потянулась сердцем — ей показалось, что он прочел ее мысли.
«Действительно — нет пределов человеческой благодарности, любви и возможностей. Ведь где-то ходит на свете человек, сделавший эту хрустальную фею, талантливейший и скромный, наверняка затертый серыми завистниками. Где-то живет на свете женщина, отдавшее свое сердце Михайлову, любящая его, как мать или сестра». Света вздохнула, все еще плохо слыша и воспринимая слова восхищения гостей о великолепном шедевре. Вика накрыла фигурку коробочкой и понесла обратно наверх. Мужчины отошли покурить.
Тимофеев выбрал минутку, отвел Графа в сторону, не хотел, чтобы слышал разговор Михайлов, поинтересовался:
— Давно хочу спросить тебя, Александр Анатольевич, как фармзаводик ваш поживает?
Граф удивился вопросу — губернатор прекрасно знал, что завод процветает, дает немалый доход и регулярно платит налоги. Мало того, он знал, что не «химичат» на заводе с доходами и налогами, как в большинстве других фирм. Почему же тогда спросил? Ответил сдержанно:
— Ничего, работаем помаленьку.
— Я вот почему спросил: звонили мне недельку назад губернатор из Владивостока и Президент из Улан-Уде, жаловались и просили помочь. Заключили их регионы с вами договора на поставку лекарств, первое время поступали лекарства регулярно, а сейчас этого нет, дефицитом стал ваш товар и цены взлетели неимоверно. Я знаю, что ты не тот человек, чтобы крутить с договорами и ценами, в свое время открутил все, что можно и нельзя, — намекнул он на его прошлое, — поэтому и спрашиваю напрямую.
Граф посмотрел на него внимательно, усмехнулся.
— Никак не думал, что меня спросят об этом, считал: еще не настало время. Но если и спрашивать, то кому, как не вам. Перед ответом хочу задать маленький встречный вопросик — как вам цена лекарства в наших, Н-ских аптеках?
— Что греха таить, прямо скажу — низкая цена, очень низкая в сравнении с его эффективностью. И в абсолютных цифрах приемлемая: 30 рублей каждый может найти.
Граф снова усмехнулся.
— Долгий разговор, конечно, но постараюсь уложиться быстрее. Послушать бы мой ответ и начальнику УБЭП не мешало, да Бог с ними… Вы, конечно, понимаете, Сергей Ильич, что оптовая цена лекарства на заводе совершенно иная, розница накручивает на нее 50 % и продает потребителю. Существует у нас и целая система скидок, по предоплате цена еще ниже, но пока не будем этой темы касаться. Розница, то есть аптеки, могут накрутить 50 % от цены завода изготовителя или от первого поставщика товара. Лекарство у нас новое и в госреестр еще не попало, а почему не попало, кому это выгодно — сами судите. Поэтому на наш товар нет верхней шкалы цен, а врачи назначают лекарство, оно эффективное, помогает людям и его брали и будут брать по любой цене. Вам, Сергей Ильич, позвонили из Владивостока и Бурятии, но это не единственные регионы, где так обстоят дела. В большинстве других то же самое. А берут эти регионы лекарство не у нас, а у крупных московских фирм, вот и получается в конечном итоге, что накручиваются не положенные 50 %, а все сто и, может быть, больше. Нет, фирма не везет лекарство в Москву. Она сразу транспортирует его, например, во Владивосток. Накручивает процентов 50, потом аптека 50 и вы думаете, получается цена? Нет, еще нет. Заведующая аптекой тоже не лыком шита. Она заранее сговаривается с фирмой поставщиком о работе по схеме, например, 2 — 8. Заказывается в фирме товар по 30 рублей, фирма, согласно устной договоренности, нигде не зафиксированной и не написанной, накидывает еще 10 %. По документам в аптеке — цена с учетом этих 10 %, а в фирме без этих 10 % и сними одновременно. Двойная бухгалтерия на некоторое время. Эту 10 % неучтенку и делят фирма и зав. аптекой по схеме 2 — 8. 20 % — фирме, а 80 % заведующей. Представьте, что оборот в аптеке тысяч 400, 10 % составляют 40 тысяч, значит, получит заведующая в тайном конвертике свои 80 % — 32 тысячи рублей. А зарплата у нее 14 тысяч и никто встречных проверок никогда не проводил, да и не дадут документы в филиале Московской фирмы местным ОБЭПникам — дескать отправили все в столицу — матушку, а с нее, как с гуся вода. Будет ли честно работать зав. аптекой за 14 тысяч при такой возможности? Ответа и не спрашиваю. Получает зав. аптекой десятки тысяч, обворовывая больной люд, а фирма поставщик имеет за счет количества аптек свои 20 %, выражающиеся то же в десятках, но уже миллионах рублей.
Граф, волнуясь, прикурил новую сигарету и, не обращая внимания на давно уже поглядывающего в его сторону Михайлова, продолжил:
— Возьмем другой пример, Сергей Ильич, по нашей области. Вы знаете, что в больницах не хватает денег, каждого больного лечат лекарствами, купленными на его кровные денежки. Но все-таки лекарства в больницах есть и вас, например, не обижайтесь, пожалуйста, никто за лекарствами в аптеку не отправит, как, допустим, и госпожу Шумейко. Главная медсестра в больнице далеко не бедная, как может показаться на первый взгляд дама. Именно она делает заказы на лекарства, главный врач, по сути, только подмахивает заказы, не вдаваясь в цены. И вы думаете, что при существующем дефиците денег в здравоохранении она берет самые дешевые лекарства. Не-ет, ей тоже не хочется жить на одну зарплату, что-то не одна больница у нас на заводе лекарства не заказала… Вы меня попрекнули сегодня, что в свое время я открутил все, что можно и нельзя, но я именно, как вы совершенно точно выразились, открутил. И я не занимал чиновничьих постов, а вам никогда не приходило в голову, что наш начальник УВД, например, имеет в личном пользовании крутую иномарку стоимостью несколько миллионов рублей, а со своей зарплаты ему копить на эту машину лет триста. И разве он один такой?
