— Не может быть, — изумился Стокфорд.
— Что не может быть — что подсунули или что не работают? — усмехнулся Михайлов, — ФБР ни к чему следить за мной, а тем более полиции, остается ЦРУ, на крайний случай военная разведка, но это вряд ли. Камеры установлены и это факт, вы в этом убедитесь лично, когда приедем.
Стокфорд усиленно соображал: «Зачем Михайлов рассказывает это все ему, тон его речи не походил на жалобу, скорее был издевательским. Выходит, он не верит, что я сотрудник ФБР и считает меня человеком Лэнгли. Но где я мог проколоться, где? Как он все просто и гениально вычислил — обычный человек, хоть и талантливейший, но не политик и тем более не разведчик. Но он психолог, отличный психолог».
В вопросах психологии Стокфорд считался одним из лучших в ЦРУ, под его выбранную маску не мог проникнуть прежде никто. Ведение диалога, умение раскусить противника или «запудрить» ему мозги, в этом не было ему равных в Лэнгли. Не случайно выбор пал на него, он возглавил операцию по Михайлову. «А может я рассуждаю, как разведчик и поэтому ситуация мне видится в определенном свете. А если представить все по-другому: ну, нашел Михайлов видеокамеры… за многими следят спецслужбы. Попросили врачи выяснить, как он делает свои операции — где же тогда подслушивать, как не в спальне». Стокфорд приободрился.
— Господин Михайлов, — огорченно начал Стокфорд, — я совсем не думаю, что вы вводите меня в заблуждение и сказанное вами неприятно для любого гражданина США. ФБР не считает, что вы можете причинить Америке зло, и не станет следить за вами, наоборот, радо приветствовать ваш гуманный труд. ЦРУ, я думаю, вы тоже не интересны, как объект — вы врач. Но есть понятие экономической разведки, может это слово и не очень подходит здесь, но каждый доктор очень хотел бы знать ваш метод лечения и овладеть его тайнами. Другого объяснения я не вижу, только по заданию кого-то из докторов подсунули вам видеокамеры, и сделал это не профессионал, раз вы смогли обнаружить их. Я сделаю все возможное и выясню, кто мог сделать это, поверьте, мне очень жалко, что самыми гуманными на свете людьми использованы далеко не законные методы.
Михайлов улыбнулся, подумав, что даже он сам не смог бы так искусно вывернуться из щекотливой ситуации, но ничего, это еще только цветочки…
— Спасибо, Билл, ваш ответ меня полностью удовлетворил, думаю, что вы верно обрисовали нарушение прав человека в демократической стране, но я не стану поднимать из-за этого шума, вы разберетесь сами.
Его позвали Алла с Викой посмотреть и оценить выбор, разговор вовремя прервался.
* * *
За несколько дней Михайлов стал настолько популярен в Америке, что его пресс-конференцию транслировали все телеканалы США, его портреты не сходили со страниц газет и журналов. Самые известные звезды Голливуда могли позавидовать его популярности и славе. Огромный зал не мог вместить всех желающих журналистов и, предотвращая давку, полиция прекратила доступ в зал.
На сцене поставили небольшой столик с микрофонами и два стула, вскоре появились Джек Стоун и Михайлов. Немного дав поснимать себя и Михайлова, Стоун заговорил:
— Господа, вы уже знаете, что доктор Михайлов оперировал в моей клинике 25 человек, 25 пациентов, которые готовы были принять неизбежную смерть через несколько недель или месяцев из-за болезни. Сейчас они все чувствуют себя прекрасно и абсолютно здоровы. Перед вами находится гениальнейший врач, который смог победить тяжелейшие болезни в их самой последней стадии и дать людям новую жизнь. Господин Михайлов, — Стоун указал на него рукой, зал разразился аплодисментами, — прошу вопросы.
— Господин Михайлов, если вы русский — где вы научились говорить по-американски без акцента? Спасибо.
— Вы сомневаетесь, что я русский? — Михайлов улыбнулся, — я еще не говорил здесь ни на каком языке, — в зале раздался смешок, — говорить я научился во сне, существует несколько известных методик обучения иностранному языку, что-то на основе эффекта 25-го кадра. Главное, чтобы учитель говорил без акцента.
— Доктор Михайлов, правда ли, что вы режете без ножа? Спасибо.
— Это правда, но в России есть и другое понимание этого выражения. Например, за какой-то двойственный или некорректный вопрос вам понизили зарплату — зарезали без ножа.
В зале снова раздался смех.
— Господин Михайлов, говорят, что вы полковник Российской армии, это правда? Спасибо.
— Я полковник медицинской службы в запасе.
— Ваши впечатления, господин Михайлов, о нашей медицине в сравнении с вашей? Спасибо.
— Очень расплывчатый вопрос, тем более, что кроме клиники доктора Стоуна, я нигде не был, а она наверняка не отражает все ваше здравоохранение.
— Вы прилетели в Нью-Йорк всей семьей. Кто ваша жена? Спасибо.
— Любимая женщина.
— Как вы относитесь к Американскому образу жизни?
— С уважением.
— Ваш талант хирурга, господин Михайлов, по достоинству можно оценить только здесь, в Америке. Что вы думаете по этому поводу? Спасибо.
— Талант и профессионализм любого врача, прежде всего, оценивается больными и коллегами. Своему выздоровлению одинаково радуются русские, французы, американцы, итальянцы и так далее. Я совсем не считаю, что талант оценивается на пресс-конференциях.
В зале опять раздался смех.
— Вы человек с юмором, господин Михайлов, в чем секрет вашего успеха врача? Спасибо.
— И это естественно — юмор продлевает жизнь, — он подождал, пока стихнет смех, — мой успех в конечном результате.
— Вопрос господину Стоуну, что вы можете сказать о докторе Михайлове? Спасибо.
Стоун не ожидал вопросов, по крайней мере, не сейчас, он растерялся на мгновение, но быстро собрался с мыслями.
— Эти пять дней я оперировал вместе доктором Михайловым, вернее сказать — стоял рядом. Восхищался, удивлялся, где-то не понимал, пугался и даже падал в обморок. Его талант шагнул намного вперед режиссеров фантастов, если можно так выразиться. В докторе, в одном лице воплотилось несколько гениальных направлений, он обладает гипнозом, биоэнергетикой, телекинезом, экстрасенсорикой в совершенстве. Слово совершенство вряд ли подходит к нему, но я не могу подобрать другого слова, может — абсолютное совершенство… Он видит больного насквозь лучше любого УЗИ, мгновенно ставит диагноз, силой внутренней энергии расслаивает ткани, не разрезает, а расслаивает и они не кровят. Он не гнет ложек, не двигает предметы взглядом, как это сейчас модно показывать по телевизору, он этим методом вытаскивает раковую опухоль из тела больного, не повреждая при этом и микрона здоровой ткани. Это надо видеть — опухоль начинает шевелиться в теле, приподниматься и постепенно прилипает к его перчатке, извиваясь, как грязно-белый паук, не оставляя в теле ни единой своей частички. Когда я первый раз увидел это, у меня закружилась голова, мне стало страшно, и я упал без чувств.
Стоун отпил глоток воды и продолжил:
— Все эти дарования наслоились на огромный, большой опыт настоящего хирурга, хирурга от Бога и я думаю, что доктор Михайлов еще не раскрыл все свои уникальные способности и может гораздо больше, чем нам кажется. Давайте поприветствуем этого уникума от медицины, шагнувшего уже сейчас в далекое будущее.
Зал устроил овацию.
— Господин Михайлов, вы даете людям новую жизнь, исцеляя от недугов и это бесспорно заслуживает самой высокой оценки всего человечества, но я хотел спросить о другом. Вы никогда не задумывались, чтобы лечить не одного, а тысячи людей сразу? Для этого вам, возможно, необходимо уйти из практической медицины и заняться научно-исследовательской работой, например, в вирусологии. Тысячи людей гибнут от всевозможных вирусов, и пока не существует лекарственной панацеи, может вам удастся создать ее?
— Очень хороший вопрос и я, естественно, задумывался над ним, но не только задумывался, но и работал, в том числе и в области вирусологии. Есть такое понятие, как невостребованное открытие или открытие, опережающее время. Сейчас масса людей гибнет от вируса иммунодефицита, так называемого СПИДа, способ лечения которого я открыл еще два года назад, — зал недоверчиво зашумел, — и вылечил от этого заболевания достаточно много больных. Но их уже измучили анализами и исследованиями, они здоровы и, естественно, нет никаких следов СПИДа. Мнения ученых разделились — одни утверждают, что СПИД все равно проявит себя, другие считают, что они не были больны раньше.
— Господин Михайлов, в России никогда не умели ценить настоящий талант, почему бы вам не остаться в США?
Зал зааплодировал, Михайлов поднял руку.
— Спасибо за приглашение. Но почему вы считаете, что в США умеют ценить талант, а в России нет? Вы, видимо, думаете, что врачи США не знают, как лечить СПИД и уж тем более не станут замалчивать такое открытие. Абсолютнейшая чушь, господа. Специалисты США не только знают о моем открытии — они единственные, кто смог доказать, что мое лекарство не миф, но почему-то молчат и ученым медикам давно понятно, почему они молчат.
