«Кипят страстишки, — с ядовитым сарказмом подумал полковник, проходя по коридорам, застланным темно-красной ворсистой ковровой дорожкой. — То на потеху всей стране передерутся, то водой друг друга обливают, то несут жуткую ересь с трибун. Но, как ни странно, постоянно все сходит с рук, и никто даже не думает спросить у них ответа: а чем, собственно, вы здесь заняты, господа? Какой от вас прок?
При этом депутатский корпус проявлял удивительное единодушие в решении вопросов о предоставлении самим себе все новых и новых льгот, а также постоянном повышении денежного содержания. Вместе с тем, народные избранники бдительно следила, чтобы эти блага никто не подумал отнять или урезать: любая попытка посягнуть на их благосостояние рассматривалась депутатами, как государственная измена. Но действительных государственных измен они никак не замечали, словно слепцы, под носом которых можно творить все, что заблагорассудится.
А какое множество людей самого разного толка, чинов и званий настойчиво прорывалось к заветным депутатским мандатам, дававшим неприкосновенность, возможность иметь десяток помощников и путешествовать по миру за счет избирателей, не говоря уже о прочих благах и привилегиях. Да Бог с ними, сегодня они мало интересовали Виктора Николаевича, поскольку его занимало другое дело.
Апартаменты Зубанова он отыскал легко и быстро оказался в кабинете хозяина — гостя здесь ждали. Лидер фракции сам вышел навстречу Чуенкову, крепко пожал ему руку, проводил к мягкому дивану у стены и усадил рядом с сервированным для чая столиком.
— Давай чайку сгоняем, а то какой без чаю разговор? — Николай Васильевич оживленно потер руки, и полковник отчего-то подумал, что сейчас кроме чая ему предложат и чего покрепче, но ошибся. Был только чай, бутерброды с рыбой, сласти и доверительный разговор.
— Я доволен, очень доволен, — часто прихлебывая из тонкой чашечки крепкий горячий чай, говорил Зубанов, — Мы отлично всех обошли на повороте, красиво забили гол в чужие ворота и четко перевели стрелки на нужный путь.
— Старались, — лаконично ответил Чуенков.
Николай Васильевич кольнул его острым косым взглядом, словно пробуя на прочность и заодно проверяя: не смеется ли над ним гость дорогой? А то знаем мы цену вашим шуточкам, — с Лубянкой во все времена лучше ухо держать востро.
Однако гость нисколько не шутил и не язвил, поэтому Зубанов ласково потрепал его по плечу, приговаривая:
— Экий молодчина, чертушка! Отлично сработано, отлично! Так красиво подставить Шабалина с его дурацким «ВЕПРЕМ» и выиграть партию.
— Еще не до конца, — немного охладил его пыл Виктор Николаевич, но лидер фракции не хотел ничего слушать:
— Перестань, — он слегка поморщился. — Победа, считай, уже у нас в кармане, и мы ее больше никому не уступим! Кстати, ты не в курсе: генерал сам застрелился или?.. Кажется, у него в кабинете в этот момент находился Моторин? Или я ошибаюсь?
— Нет, отчего же, Моторин там действительно был, как раз в тот самый момент. Но вот как все произошло, точно сказать трудно. Официальная версия…
— Брось ты эту официальную версию, — недовольно прервал его Зубанов. — Ее уже все истрепали, как собака тряпку. Лучше скажи, кабинет Шабалина стоял под техникой?
— Не знаю, — честно ответил Виктор Николаевич. — Если там и была техника, то не моя.
— А жалко! Сейчас бы знали точно, а то одни голые предположения и не более того.
«Если бы ты знал точно, то имел бы великий компромат на генерала Моторина, — подумал Чуенков. — И непременно вынудил бы его платить за молчание всю оставшуюся жизнь. Однако подобное рабство генералам очень быстро надоедает, и сам рабовладелец рискует в скором времени оказаться на кладбище».
В принципе полковник уже не раз задумывался, что же на самом деле произошло в тот роковой день в кабинете генерал-полковника Шабалина — преступная небрежность в обращении с оружием, самоубийство или хладнокровное, заранее обдуманное и тщательно подготовленное убийство?
Если последнее, то Моторин непременно заранее заручился поддержкой тех, кто отдавал приказы даже Шабалину, чтобы они санкционировали смерть генерал-полковника. Тут все очень логично, поскольку, жертвуя его фигурой власть предержащие сохраняли большее — выигрыш в позиционной расстановке сил на политической арене. Но каков тогда, однако, Валерий Иванович? Чистый террорист! Впрочем, в случае провала ему тоже кое-что грозило, а за сохранение собственной задницы боролись еще и не такими методами.
— Жалко, жалко, — побарабанив пальцами по подлокотнику дивана, разочарованно протянул Зубанов. — Значит, мы так и не узнаем правды, а сам Моторин ни за что не расскажет. Или как там у вас, не расколется?
— Наверное, — вяло согласился занятый своими мыслями гость.
Он подумал, что столь трагическую развязку, наверняка, ускорили и собранные им оперативные материалы. Хотя чем? Они могли ускорить только то, что так и так неизбежно должно произойти при столкновении интересов влиятельных политических группировок, имевших в своих рядах несколько высокопоставленных функционеров, умудряющихся состоять и там и здесь, а еще поспевать и в третьих организациях, дабы все время ловить в свои паруса переменчивый ветер политической конъюнктуры. В сущности, все они тривиальные флюгеры, но… правили огромной державой, не забывая туго набивать собственные карманы, — если сегодня значительно выгодней набить их с этой компанией, а не с той, то они пойдут с теми, с кем выгоднее! И плевать им на народ.
— Ладно, хрен с ним, — махнул крупной рукой Зубанов. — В диктаторы Шабалин все равно не годился. До Пиночета ему далеко.
— Вы так думаете?
— А чего думать? И так сразу видно, — с ядовитым сарказмом заметил Николай Васильевич. — Куда уж нашим дубиноголовым сапогам лезть в большую политику?! Нонсенс, право слово, нонсенс! У них ежели и найдется кто поумнее, так его побыстрее выпрут со службы, дабы не портил общую картину и не спорил с министрами или, того паче, с самим президентом. Вот скажи, если ты знаешь историю: когда-нибудь Россией вообще правили военные?
— А императоры?
— Ну, хватил! Императоры совсем другое дело, нечего даже сравнивать. Кстати, ты хорошо использовал испуг Моторина, когда ознакомил его с документами.
— Думаете, все-таки это он убрал Шабалина?
— Думаю, его час еще грядет, — губы лидера фракции сжались в нитку, и Чуенков решил: явно Зубанов не откажется украсить свою лысеющую голову золоченым лавровым венком, как это делали диктаторы Древнего Рима.
— Теперь нужно все красиво завершить, — напомнил Виктор Николаевич. — Сделана только половина дела.
— Да, мы завершим то, что ты красиво начал.
— Ну, случай помог, — скромно заметил полковник.
— Нужно уметь и случай, некое стечение обстоятельств, тоже обратить в свою пользу. Наверное, даже хорошо, что все получилось быстрее, чем ожидали и рассчитывали. Я-то, честно говоря, надеялся, что нарыв лопнет сам, а его хирургически!
— Наверное, все к лучшему.
— Да, конечно, — хозяин налил гостю еще чаю и подвинул ближе блюдо с пирожными. Немного помолчал и доверительно пожаловался: — Устаю очень. Дума — это просто паноптикум, и ты даже не представляешь себе какой!
— А я думал, скорее серпентарий, — желчно усмехнулся полковник.
— Куда там, — засмеялся Зубанов. — Одними пресмыкающимися не обходимся.
«Вот это точно, — подумал Чуенков. — Есть театр зверей имени дедушки Дурова, а есть театр депутатов. Только звери честно отрабатывают кормежку, прыгает на задних лапках, катаются в вагончиках, крутят шары и прочее, а депутаты только и умеют иногда ходить на задних лапках и лаять невпопад. Зато самозабвенно и умело компостируют и пудрят мозги народу. Часто просто диву даешься, как их выбрали».
— Ладно, шутки в сторону, — хозяин вернул гостя от размышлений к действительности. — Нужно побыстрее заканчивать с оппозиционерами Южных Предгорий.
— За этим я и приехал.
— Надеяться нам, кроме как на тебя, Виктор Николаевич, особенно не на кого, — польстил Зубанов и похлопал гостя ладонью по колену. Потом он тяжело поднялся, подошел к стоявшему в углу сейфу и достал из него черную кожаную папку.
«Ну и ловок Николай Васильевич, — увидев ее, подумал Чуенков. — Это же папочка Жоры Шатуновского, которую он передал в аэропорту Моторину. Значит, отставного генерала потом взорвали вместе с машиной, а Валерий Иванович принес дары волхвам? Нет сомнений, он был здесь!»
— Вот, тут все необходимые материалы, чтобы перейти к следующему этапу, — погладив папку ладонью, тихо сказал Зубанов. — Мне хотелось надеяться, что нам никто не помешает.
— Мне тоже, — кивнул полковник.
— Мы правильно взяли упреждение, — хмыкнул Николай Васильевич. — А генералы не догадались. В том их беда, что частенько не видят дальше собственного носа, а играть в такие игры — это не солдатиками командовать. Тут знаешь какой штаб должен быть!
