— А что будем делать мы?
— Мы возьмем два такси.
— Два?
— Вот именно.
— Не дешевле ли на одном добраться до города?
— Дешевле, — ответил Мейсон, — но так легче сбить их с толку.
— Я должна следить за «хвостом»?
— Нет. Ты садишься в машину и устраиваешься поудобней. У тебя выдался тяжелый день. Ты отправляешься домой. Принимаешь ванну и спишь несколько часов. Когда отдохнешь, приходишь на работу или ждешь моего звонка.
— А вы чем займетесь в это время?
— Приму ванну, побреюсь, переоденусь и буду следить, как начнут развиваться события дальше.
— По-вашему, они не заставят себя ждать?
— Я не слишком удивлюсь.
— То есть?
— К примеру, повторяю, только к примеру, — я могу отправиться в кемпинг «Тихий океан», что в Сан-Бернардино.
— Зачем?
— А вдруг человек из тридцатой кабинки знает что-нибудь об Эде Давенпорте.
— О-о-о! — воскликнула Делла и, немного подумав, спросила:
— Допустим, он знает — что тогда?
— Я попытаюсь выведать что-нибудь у него. Но сначала надо продумать план действий.
— Но у вас не будет времени, чтобы отдохнуть?
— Не будет, если я уеду отсюда, но я не уеду до тех пор, пока Пол Дрейк не сообщит, что эта кабина занята.
— Почему не взять меня с собой?.. Мейсон остановил ее движением руки.
— Вам, молодая леди, обязательно надо поспать. События могут принять самый серьезный оборот.
— Вы не считаете, что здесь все так просто? Что Эд Давенпорт обанкротился и?..
— Дело может оказаться действительно простым, но имеется ряд факторов, которые его усложняют. А вот и такси, Делла. Садись. У тебя хватит на проезд?
— Вполне.
— О’кей. До встречи.
Мейсон помахал рукой на прощание, встал, потянулся и взглянул на зарево огней над городом.
Вторая машина с антенной сзади отъехала от места стоянки и пристроилась за такси, в которое села Делла Стрит.
Мейсон занял место в следующем такси и, борясь с непреодолимым желанием обернуться, уставился вперед, ни разу не оглянувшись, чтобы проверить — следует ли за ним полицейская машина или нет. Подъехав к своему многоквартирному дому, он расплатился с водителем, поднялся в себе в квартиру и принял душ. Потом, накинув халат, позвонил в сыскное агентство Дрейка.
Телефонистка, дежурившая ночью, подняла трубку.
— Это Перри Мейсон... Пол Дрейк, скорее всего, в объятиях Морфея?
— Он просидел здесь допоздна, — ответила она, — и просил передать, если вы позвоните, сообщения, которые поступили из Сан-Бернардино.
— Давай, — оживился Мейсон.
— Кабинка тринадцать, — раздельно произнесла она, — по данным наших оперативников была забронирована по телефону из Фресно в воскресенье вечером человеком, который назвался Фрэнком Стэнтоном. Стэнтон сказал, что он прибудет очень поздно в понедельник, что ему нужна кабина, и подчеркнул, чтобы ее не запирали, так как ему не хотелось бы беспокоить управляющего. При этом он добавил, что появится между двумя и тремя часами ночи во вторник и остановится на два дня. Он спросил о цене и, узнав, что номер стоит шесть долларов в день, сказал о переводе телеграфом двенадцати долларов на счет кемпинга.
— Все так и было? — спросил Мейсон.
— Все так и было.
— Что со Стэнтоном?
— Тридцать минут назад один из оперативников доложил, что тот еще не показывался, но для вас есть интересное сообщение.
— Выкладывай.
— К работе подключилось еще одно детективное агентство.
— Для наблюдения за Стэнтоном?
— Очевидно.
— Кто это?
— Мы пока не уверены, но, вероятно, это Джэйсон Бекмейэр, частный детектив из Бейкерсфилда.
— Как вы установили?
— По номерному знаку его машины. Это во-первых. Потом я позвонила кое-куда и уточнила его физические данные — они совпали: пятьдесят два года, рост пять футов семь дюймов, вес его восемьдесят фунтов, коренастый плотный тип.
— А чем он занимается?
— Видимо, пытается установить, кто появится в кабине номер тринадцать.
— Ребята считают, что он наблюдает за этой кабиной?
— Они не уверены, но так предполагают. Все другие кабины заняты.
— Пусть продолжают следить. Направьте еще одного оперативника для наблюдения за Бекмейэром, который, надо думать, кому-то будет докладывать о проделанной работе. Мне очень нужен телефонный номер, по какому он держит связь со своим шефом. Он должен звонить из автомата, и ваш человек сможет что-нибудь придумать.
— Очень трудно, но попытаемся.
— Постарайтесь. Теперь вот еще что. Я сейчас занят одним делом, в котором фигурирует человек по имени Эд Давенпорт. Предполагается, что он умер вчера в Кремптоне. Единственный недостаток этой версии в том, что труп выбрался из окна и скрылся в неизвестном направлении. Так вот, я хочу знать, где он был и что делал накануне своей «смерти». Вероятно, находился во Фресно. Полиция скоро объявится там и попытается найти человека, который зарегистрировался под именем Эда Давенпорта, хотя вряд ли что из этого выйдет — фамилия наверняка будет вымышленная. Мотель из Сан-Бернардино позволит установить это вымышленное имя. Скорее всего, его зовут Фрэнк Стэнтон. Таким образом, мы опередим полицию. Пусть наш человек во Фресно поищет следы Стэнтона. Подключите других ребят, если нужно. Мне важен результат. Да... действовать, строго конфиденциально. Справитесь?
— Справимся, — ответила она. — У нас хорошая группа во Фресно.
— О’кей, — удовлетворенно произнес Мейсон. — Я буду в офисе около десяти, но если что-то неотложное — звоните домой.
Мейсон побрился, выпил теплого молока, растянулся на кушетке с утренней газетой, читал ее минут пятнадцать и уже стал засыпать, как вдруг требовательно зазвонил телефон.
Поскольку его номер знали только Пол Дрэйк и Делла Стрит, Мейсон схватил трубку.
— Алло.
Послышался язвительный голос Пола Дрейка:
— Обычно ты меня поднимаешь с постели среди ночи, Перри. Теперь моя очередь.
— Выкладывай, надеюсь, повод основательный.
— Основательный, если ты все еще адвокат Мирны Давенпорт. Телефонистка сказала, что ты занялся делом Эда Давенпорта.
— Что у тебя?
— Мирну Давенпорт арестовали и допрашивают в связи с совершением убийства.
— Какого убийства?
— Даже двух убийств — Эда Давенпорта, ее мужа, и Гортензии Пэкстон, ее двоюродной сестры.
— На каком основании?
— Позавчера в обстановке строгой секретности была проведена эксгумация тела Гортензии Пэкстон. Она доводилась племянницей Уильяму Делано и умерла незадолго до того, как скончался он и...
— Да, да, — перебил его Мейсон, — мне это известно. Дальше. Что показал анализ?
— Мышьяка в теле оказалось столько, что им можно было свалить лошадь. Она отравилась им. Это однозначно, хотя врач засвидетельствовал в документе естественную смерть.
— Что еще известно о миссис Давенпорт?
— Ее допрашивают в связи с этим убийством, а также по приказу из Фресно уже по поводу убийства мужа.
— Обнаружили тело?
— Мужа?
— Да.
— Пока нет, но, кажется, раскопали новые доказательства. Сперва решили: доктор ошибся. Стали его трясти, но он упорно стоял на своем. Так что теперь полиция убеждена — это убийство.
— После чего убитый вылез из окна и уехал, — ехидно заметил Мейсон. — Довольно активный труп, а?
— Ну, мне не известны детали. Я передаю только то, что знаю.
— Где миссис Давенпорт?
— В местной полиции, возможно, ее перевезут для допроса во Фресно.
— Не знаешь, чем занимался Давенпорт прошлой ночью во Фресно... Где он остановился под фамилией Стэнтона?
— Пока нет, Перри, но мы работаем. Дело довольно опасное. Все показания сходятся на тебе. Смотри, как бы из тебя не полетели перья.
— Выкладывай.
— У Давенпорта, как ты знаешь, есть офис в Парадизе. Стало быть, полиция позвонила шерифу округа Батт, что в Оровилле, и шериф сам отправился в Парадиз. Было установлено, что ты побывал там вечером, очевидно, действуя от имени вдовы, и вскрыл один конверт, который Давенпорт оставил и который надо было вскрыть в случае его смерти. В конторе шерифа вскрыли конверт и нашли в нем шесть чистых листов бумаги. Тут же направили конверт на экспертизу. Экспертиза показала, что его открывали над паром в течение последних двадцати четырех часов, потом снова заклеили. Представляешь, во что ты влип? Я решил разбудить тебя и предупредить на всякий случай, а то как бы ни пришлось тебе отвечать на некоторые неожиданные и щекотливые вопросы.
— Когда?
— Как только они запеленгуют тебя. Эта версия горяча, как раскаленные угли. В полиции считают, что ты располагаешь обвинительным материалом, подтверждающим, что отравитель — твой клиент, а оригинал письма ты уничтожил, как неопровержимую улику, подложив чистые листы бумаги.
