— Миссис Давенпорт предъявлено официальное обвинение?
— Совершенно верно.
— А что с Сарой Ансел?
— Против нее не было выдвинуто обвинения. Да, Делла Стрит просила передать: Ансел мечется по офису, и Делла с большим трудом сдерживает ее.
— Делла? — изумился Мейсон. — Уже на работе?!
— Она как всегда полна оптимизма, — ответил Дрейк. — Пришла в девять.
— Проклятье! — воскликнул Мейсон. — Я же велел ей выспаться. Который час?
— Десять. Делла сказала, что тебе надо отдохнуть, поэтому сама пришла к девяти и сейчас фильтрует сообщения, чтобы ты мог сосредоточиться на главном.
— Она в курсе?
— Нет, — ответил Дрейк. — Я сначала позвонил тебе. Сейчас опущусь вниз и все перескажу ей.
— Передай так же, что я приеду через двадцать-двадцать пять минут.
— Если, конечно, не попадешься полиции в лапы, — напомнил Дрейк.
— Передай, я буду через двадцать-двадцать пять минут, — повторил Мейсон и повесил трубку.
Он быстро оделся, вышел из дома через запасной ход и заспешил в офис. Проходя мимо сыскного агентства Дрейка, Мейсон остановился — не зайти ли, но решил все же сперва переговорить со своей секретаршей, и заторопился по коридору к себе в кабинет, не мешкая, вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.
Делла Стрит, увидав шефа, тут же предупредительно приложила палец к губам. Осторожно прикрыла дверь, ведущую в библиотеку и приемную, и прошептала:
— Шеф, у нас тигр, сбежавший из зоопарка.
— Что еще?
— Узнаете, когда услышите Сару Ансел.
— А что с ней?
— Носится по комнате, хоть связывай.
— Да почему?
— Она обнаружила, что Мирна Давенпорт никакое не тихое и милое существо.
— Каким образом?
— Хочет сообщить вам лично. Шеф, вы не обязаны в данном деле представлять интересы миссис Давенпорт. Оно связано с убийством. Вы взялись вести имущественное дело, а...
Мейсон остановил ее движением руки.
— Значит, нет? — спросила Делла.
— Нет, — заявил Мейсон. — Если я взялся за дело, то клиента уже не бросаю.
— Я так и думала, — сказала она, — но... ну ладно... подождем, что вы скажете после разговора с Сарой Ансел.
— Ты уже говорила с ней?
— В общем и целом.
— Какова ситуация?
— Серьезней, чем вы думаете.
— Хорошо, — вздохнул Мейсон. — Предположим, что Мирна действительно виновна. Но она, по крайней мере, имеет право обратиться к адвокату, имеет право быть выслушанной в суде, имеет право на привилегии, гарантируемые конституцией, имеет право очной ставки с лицами, свидетельствующими против нее, а также имеет право подвергнуть их перекрестному допросу. Мне кажется, ее дело не такое уж безнадежное.
— Может быть, — согласилась Делла Стрит. — Будете говорить с миссис Ансел сейчас?
— Давай ее сюда, — сказал Мейсон. — Да, а почему ты не выспалась?
— Хотела дать возможность отдохнуть вам. Я прилягу после обеда. Если вы окажетесь втянутым в эту заваруху, то отдыхать уже будет некогда... Да! Было несколько звонков из других городов. Один, между прочим, от прокурора округа Батта.
— Интересно, что ему надо, — заметил, улыбнувшись, Мейсон.
— Вот именно, — в тон ему ответила Делла Стрит, — интересно.
— Хорошо, все по порядку, — решил Мейсон. — У меня сейчас консультация. На звонки пока не отвечаю. Освобожусь через тридцать минут. А теперь посмотрим, что скажет миссис Ансел.
Делла Стрит кивнула, подняла трубку и сказала Герти, сидевшей у коммутатора:
— Мистер Мейсон пришел, Герти. Передай миссис Ансел, что он ее сразу примет. Я иду за ней.
Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с Сарой Ансел, которую было не узнать. Лицо ее выражало крайнюю усталость, под глазами образовались мешки; косметика выглядела нанесенной кое-как, в последнюю минуту. Было ясно без слов — она провела бессонную ночь.
— Мистер Мейсон, — Ансел поспешно подошла к нему и буквально вцепилась ему в руку. — Вы должны что-то сделать. Надо выпутываться из этой истории. Это ужасно... ужасно...
— Садитесь, — спокойно предложил Мейсон. — Успокойтесь. Говорите только то, что произошло.
— Самое ужасное.
— Итак, — произнес Мейсон. — Я вас слушаю.
— Никогда не прощу себе, что оказалась такой дурой. Эта мерзавка так ловко врала мне и... еще втянула сюда вас. Я всегда считала, что умею разбираться в людях, и за короткое время, что была знакома с этой женщиной, она стала мне почти родной дочерью. Она казалась такой беспомощной, такой доверчивой и... совершенно неспособной справиться с мало-мальски трудной ситуацией. А тут такое!
— Продолжайте. Я слушаю вас. Поймите, у нас может просто не хватить времени.
— О, господи, эта женщина самая настоящая Лукреция Борджиа. На уме одно — интриги... убийства... как бы кого отравить.
— Пожалуйста, факты, — решительно произнес Мейсон, садясь за стол и глядя пристально на Сару Ансел.
— Я понимаю, понимаю... Так вот, по требованию следователя эксгумировали тело Гортензии Пэкстон. Было установлено, что ее отравили. И сделала это Мирна Давенпорт!
— Когда вы узнали об этом?
— Когда вернулись домой и нашли под дверью извещение о телеграмме. Мирна позвонила на почту и выяснила, что на ее имя пришла телеграмма, в которой говорилось, что ей немедленно, в любое время дня и ночи, надо позвонить отправителю.
— Продолжайте.
— Мирна, конечно, позвонила этому человеку, и тот сообщил, что Керонер эксгумировал тело Гортензии, взяв внутренние органы на анализ.
— И что же?
— Поверьте, мистер Мейсон, я в жизни не была так шокирована. Мирна спокойно положила трубку и как ни в чем не бывало сказала:
— «Тетя Сара, перед сном пойду покопаюсь в саду».
Мейсон удивленно поднял брови.
— Она помешана на своих цветах, — продолжала Сара Ансел. — Это ее единственное увлечение в жизни. Но... погодите, сейчас вы узнаете, на что она способна.
— Я жду.
— Я совершенно выбилась из сил. Я уже не молода... не могу носиться сломя голову... срываться в такие путешествия... весь этот шум... ночные перелеты. Мне хотелось только одного — поскорее рухнуть на кровать, но я решила принять горячий душ. Поднялась к себе в комнату, вошла в ванную — она находится наверху и окнами выходит во внутренний дворик, и увидела внизу Мирну Давенпорт. Как, по-вашему, что она там делала?
— Именно? — нетерпеливо спросил Мейсон.
— Спокойно рыла яму. Довольно глубокую. Вовсе не возилась со своими цветами. У нее в руках была лопата, и она рыла яму.
— Понятно.
— Я принялась наблюдать за ней. Мирна взяла какие-то небольшие бумажные пакетики, бросила их в яму и стала засыпать их землей. Засыпав, тщательно закрыла яму заранее заготовленным дерном, так что ничего нельзя было заметить.
— Дальше?
— Я, конечно, не сводила с нее глаз. Я не люблю совать нос в чужие дела, мистер Мейсон, но ведь существует простое здоровое любопытство.
— Как поступили вы?
— Я тут же спустилась вниз и схватила эту святошу за руку, на месте преступления.
— Что же между вами произошло?
— Я спросила, что она делает, и она, представьте себе, ответила: когда ей становится не по себе, она идет в сад окапывать цветы, дабы им легче дышалось, что теперь она успокоилась и пойдет спать и проспит двенадцать часов подряд.
— А что вы ответили?
— Я попросила показать то место, где она копала, но она заявила, что это не имеет значения и мне тоже необходимо поспать.
— Что было потом?
— Я продолжала настаивать на своем.
— Понятно.
— У меня, мистер Мейсон, сначала сложилось впечатление, что эту скромную, робкую женщину любой может обидеть. Но если бы вы видели ее в тот момент. Заупрямилась, и все тут. Опустила глаза, и ни с места. Только твердит свое:
— это совсем неважно, не имеет значения, что я, тетя, устала и разнервничалась из-за ночного перелета и мне лучше вернуться в дом.
— Что дальше?
— Тогда я решила действовать напрямую и выяснить, почему она лжет. Я спросила, для чего она вырыла эту яму, а она ответила, что никакую яму не рыла.
— Вот как?
— Я вырвала лопату у нее из рук и направилась туда, где она копала.
— И что же?
— Тогда она во всем призналась, но сказала, что не чувствует за собой никакой вины. И все это таким ровным, спокойным голосом. Вот ее слова: «Тетя Сара, не делайте этого». Я спросила: почему, и она ответила: «Потому что я уложила дерн так, чтобы ничего нельзя было заметить. Если вы его тронете, станет ясно, там что-то спрятано».
— Продолжайте, пожалуйста.
— Затем я спросила, что именно она закопала, и как, вы думаете, она ответила?
— ?!
— Пакетики с мышьяком и цианистым калием! Как вам нравится?
