Герти улыбнулась и повернулась к двери.
На этот раз манеры вошедшей в контору Мейсона Айрин Кейт разительно отличались от тех, что она продемонстрировала в прошлый раз. Кейт была холодно-отстраненной и надменной, что указывало на наличие тщательно разработанного плана.
– Здравствуйте, мистер Мейсон, – сказала она, подходя поближе и протягивая руку для пожатия. – Мне очень жаль, что все так получилось.
Мейсон вскинул брови.
– Я говорю по поводу Мерва. Мервина Олдрича. Вы понимаете?
– А что с ним? – невинно осведомился Мейсон.
– У него совсем иной способ смотреть на вещи, любую ситуацию он обдирает до голой схемы, устраняя из нее всякий человеческий компонент.
– Да вы садитесь, – предложил адвокат.
– Мистер Мейсон, я хочу сделать что-нибудь для этой девушки.
– Ничего нового я вам не сообщу, – сказал Перри, не сводя глаз с ее туфель из кожи аллигатора. – Лучше мне было бы пообщаться с вашим адвокатом.
Айрин удобно расположилась в кресле для клиентов, забросив ногу на ногу. Улыбнувшись собеседнику, она спросила:
– Но почему? Вы боитесь меня, мистер Мейсон?
– Нет. Но сейчас ситуация выглядит более сложной, чем казалась мне вначале… У вас все же должен быть адвокат!
– Нет у меня адвоката. Я сама прекрасно справляюсь со своими делами. Конечно, я найму его, если у меня начнутся настоящие неприятности.
– У вас начались настоящие неприятности.
Теперь уже Айрин Кейт подняла брови.
– Я полагаю, что должен честно и прямо сообщить вам, мисс Кейт: с момента нашей предыдущей встречи я обнаружил определенные факты, знание которых позволит Эвелин Багби выдвинуть обвинение в умышленном сговоре, приведшем к необоснованному аресту и заключению.
– Какие ужасные вещи вы говорите!
– Говорю то, что есть.
– И против кого же будут направлены эти обвинения?
– Надо думать, против того, кто написал заявление в полицию.
– О! Если уж речь зашла о формальностях, – произнесла мисс Кейт с улыбкой, – то я подписала заявление по совету официальных лиц. Помощник окружного шерифа сказал мне, чтобы я это сделала. Фактически он надиктовал текст заявления, подсунул его мне и сказал: «Распишитесь вот здесь». Я и расписалась.
Мейсон кивнул. Айрин продолжила:
– Кажется, тут все ясно, мистер Мейсон. Это полностью исключает всякие разговоры о преднамеренном злом умысле, не так ли?
Адвокат заметил:
– Вы необычайно хорошо и полно информированы относительно привлечения вас к ответственности за злонамеренное преследование…
– Да, – засмеялась она, – я знаю закон.
– Вот как!
– Я консультировалась со своим адвокатом по этому вопросу.
– Ясно, – сухо сказал Мейсон.
– А мне не кажется, что вам все ясно. Обычно я нанимаю адвокатов, чтобы они объясняли мне законы. Что же касается принятия решений, то я считаю, что моя интуиция посоветует гораздо лучше, чем мой адвокат. С помощью этой самой интуиции я зарабатываю больше денег, чем он – с помощью своих знаний.
– Но деньги – еще не показатель, – возразил Мейсон.
– А по-моему, это чертовски хороший критерий.
– Финансовый успех зависит от многих факторов. У человека может быть инициатива, мастерство, умение, и тем не менее дела его могут пойти насмарку. Во всяком финансовом успехе есть элемент везения.
– Это точно, мистер Мейсон. Я счастлива слышать это из ваших уст. У меня больше инициативы, мастерства и умения, чем у моего адвоката, и я рискую в гораздо большей степени, чем он это себе позволяет. И до сих пор мне везло.
– Так, значит, вы виделись со своим адвокатом и консультировались с ним?
– Ну да.
– И он вам все объяснил?
– Верно.
– И что же в точности он сказал?
Айрин снова засмеялась.
– Вы хотите знать это слово в слово?
– Если вы будете так любезны…
– Он сказал, что вы и ваша клиентка Эвелин Багби можете катиться ко всем чертям.
– И тогда вы решили еще раз прийти ко мне.
– Да.
– Почему?
– Чтобы договориться.
– Это может оказаться труднее, чем вы думаете.
– Перестаньте нести чушь, мистер Мейсон. Я намерена выплатить этой девице компенсацию в тысячу долларов. Вполне достаточно за все причиненные ей неприятности. Моя совесть будет чиста, а вы получите гонорар. Вот чек. Я выпишу его на ваше имя, поскольку вы – адвокат Эвелин Багби. На обратной стороне будет написано, что по принятии чека и его погашении вы, как адвокат Эвелин Багби, гарантируете, что со стороны вашей клиентки не последует никаких действий против меня в связи с ложным обвинением в воровстве, необоснованным задержанием и арестом, короче, обвинением в злом умысле или еще в чем-либо подобном, что связано с кражей драгоценностей в округе Риверсайд, и что мисс Багби вообще не будет выдвигать против меня никаких обвинений. Аминь.
– Бьюсь об заклад, – усмехнулся Мейсон, – что эта передаточная надпись на чеке была продиктована вашим адвокатом.
– Конечно.
– Однако вы предпочли вести со мной переговоры лично.
Она кивнула.
– Думаю, вам следовало позволить послать меня к чертям вашему адвокату.
– В чем дело, мистер Мейсон? Вы что, не желаете принимать чек на тысячу долларов?!
– Вроде того.
На лице Айрин Кейт возникло выражение, очень достоверно имитирующее крайнюю степень удивления.
– Бог мой, мистер Мейсон! Здесь тысяча долларов для вашей клиентки! На блюдечке!
– Не вижу блюдечка.
– Ну, это я фигурально выражаюсь.
– А я – нет.
Айрин посмотрела собеседнику прямо в глаза.
– Или вы блефуете, или у вас в рукаве припрятан козырный туз.
– Угадали. У меня есть козырный туз в рукаве.
– И поэтому вы не хотите принять чек, предназначенный этой Багби? Вы отказываетесь уладить дело полюбовно, даже не посовещавшись с клиенткой?
– Я изложу мисс Багби ваше предложение и посоветую его отвергнуть.
– Можно поинтересоваться, почему?
– Где вы были в день кражи, мисс? Скажем, в одиннадцать часов утра?
– Мы с Хелен Чейни были в салоне красоты. Вы можете проверить это у работников салона. Затем мы отправились на ленч. Э-э… Вы спрашиваете про утро?
– Да.
– Видимо, мне полагается встревожиться, насторожиться и увиливать от ваших вопросов?
– Не обязательно. Это я просто так спрашиваю, для себя.
– Я вам ответила. Вы намерены принять чек на тысячу долларов и закончить это дело миром?
– Нет. Мне хотелось бы…
– Погодите, – перебила его Айрин. – Со мной ваши штучки не пройдут. Я даю вам ровно пять часов на то, чтобы принять мое предложение или отвергнуть его. Я буду дома до половины одиннадцатого вечера. Если вы к этому времени не позвоните, я сообщу в банк, чтобы там не принимали этот чек к оплате. Номер моего телефона: Халверстед 6-8701.
Личный телефонный аппарат Мейсона резко зазвонил. Поскольку номер его был известен лишь Делле Стрит и Полу Дрейку, звонок означал важное сообщение.
– Прошу прощения, – сказал Мейсон и поднял трубку, в которой послышался голос Деллы:
– Привет, шеф. Мы можем спокойно говорить?
– Ты – да.
– А ты – нет?
– Нет.
– У тебя посетитель?
– Да.
– Кто-то, связанный с делом Эвелин Багби?
– Да.
– Что ж… Я звоню из «Горной короны». Эвелин Багби вернулась из поездки по магазинам. У меня была возможность обменяться с ней парой слов, и я выяснила, что С.М. – это, конечно, Стив Меррил, без сомнений. Эвелин, уйдя из нашей конторы, нашла где-то старые киножурналы, а в них – нужные фотографии, и теперь еще больше уверена, что Стив Меррил и Стаунтон Вестер Гладден, который присвоил ее денежки, – одно лицо. Поэтому она ему и позвонила.
– Нечто подобное я и предполагал.
– Ответила Эвелин какая-то дама, сказала, что передаст мистеру Меррилу любое сообщение. Эвелин назвалась и объяснила, где ее можно разыскать. Предупредила: пусть мистер Меррил попросит мистера Гладдена позвонить ей сегодня же не позднее пяти часов.
– Только это, ничего больше?
– Да, только это. Как видишь, сработало. Меррил позвонил и оставил сообщение для Эвелин: мол, он хочет все уладить.
– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Думаю, тебе лучше вернуться, чтобы мы могли обсудить этот поворот событий.
– Ты хочешь, чтобы я ехала прямо сейчас?
– Да.
– Ладно, еду. Сказать Эвелин, чтобы она ничего не предпринимала, пока не посоветуется с тобой?
– Совершенно верно – чтобы ничего не предпринимала.
Мейсон положил трубку и молча ждал, что скажет Айрин Кейт. Та внезапно поднялась и протянула адвокату руку.
– Думаю, вы блефуете. Сегодня днем вы мне очень понравились. Теперь я уже не так уверена в своих чувствах.
– Это недостаток всех переговоров, которые ведешь лично, – слишком много эмоций, они мешают. Если бы вы позволили разговаривать со мной вашему адвокату, то мы с вами могли бы сохранить теплые взаимоотношения.
Мисс Кейт распахнула дверь, остановилась, посмотрела на Мейсона через плечо и неожиданно послала ему воздушный поцелуй.
