Из разводов у него по щеке сочилась кровь. Он поднял руку и промокнул ее носовым платком.
– Ты сказал, чтоб ее не трогать, если сама не начнет. Эта – начала, да еще как! Потом, когда я взялся за телефон, она кинулась к лифту, а когда я загородил ей дорогу, бросилась к телефону. Пришлось ее упаковать.
– Ты сообщил ей, кто ты такой?
– Нет. Много чести. Вон там ее сумочка, – он указал на кресло, – я в нее не заглядывал.
Из узла на полу раздалось требовательное:
– Кто вы?
Я пропустил вопрос мимо ушей, подошел к креслу, взял в руки сумочку и открыл ее. Среди обычных мелочей я обнаружил четыре полезных документа: кредитные карточки из трех магазинов и водительские права. Они были оформлены на имя Джулии Маги, проживающей в Гринвич-Виллидж на улице Аллейной. Возраст – двадцать девять лет, рост – пять футов пять дюймов, белая, волосы каштановые, глаза карие.
Я положил документы в сумочку, сумочку – на кресло и подошел к ней.
– Сейчас, мисс Маги, я вас освобожу, – сказал я. – Его звать Фред Дэркин, а меня Арчи Гудвин. Возможно, вы слышали о частном детективе по имени Ниро Вульф. Мы на него работаем. Мистер Дэркин тут временно поселился, потому что мистеру Вульфу желательно поговорить с каждым, кто является в эту комнату. Я буду рад проводить вас к нему. Я ни о чем не спрашиваю, потому что мне все равно придется пересказывать ему ваши ответы, так уж лучше пусть он сам задает вопросы.
– Развяжите меня! – потребовала она.
– Еще минутку. Теперь я знаю, кто вы такая и где вас найти, а это несколько меняет положение. Если вы схватите свою сумочку и рванете к лифту, я и не попытаюсь вам помешать, но советую сперва сосчитать до десяти. У вас в сумочке ключи от входной двери и от лифта. Когда полиция доберется до этой комнаты, что может случиться, их, конечно, будет интересовать любое лицо, у которого есть ключи и которое могло быть здесь поздно вечером в воскресенье. Поэтому вы можете ошибиться, отклонив мое предложение. Подумайте об этом, пока я буду вас разворачивать.
Я присел на корточки, расстегнул пряжку и выдернул из-под нее ремень, который возвратил хозяину. Поставить ее на ноги, чтобы распаковать, я не мог: ноги у нее тоже были укутаны.
– Проще всего, – сказал я, – вам будет выкатиться, а я подержу за край.
Так она и сделала. В покрывале было десять квадратных футов; я так и не спросил Фреда, как все это ему удалось. Выкатившись, она одним прыжком встала на ноги. С раскрасневшимся личиком и взлохмаченная, она выглядела вполне привлекательно, вероятно красивее, чем была на самом деле. Она встряхнулась, рывком одернула на себе пальто, подошла к креслу, взяла сумочку и сказала:
– Я хочу позвонить.
– Не отсюда, – возразил я. – Если уйдете одна, так на углу есть автомат. Если пойдете со мной, то в кабинете мистера Вульфа есть телефон.
Она казалась скорее разъяренной, чем испуганной, но, не зная человека, легко и ошибиться.
– Вам известно, кому принадлежит эта комната? – осведомилась она.
– Известно. Она принадлежала Томасу Дж.Йигеру.
– Что вы тут делаете?
– Бросьте. Я не только не стану спрашивать, я не стану и отвечать.
– У вас нет права… – начала она, но сама себя оборвала. – Я секретарша мистера Йигера. Была секретаршей. Я оставила здесь блокнот, теперь пришла его забрать, вот и все.
– Тогда вам нечего бояться. Когда к вам обратится полиция, вы им так и скажете, а уж они извинятся, что вас побеспокоили.
– Если я не пойду с вами, вы сообщите в полицию?
– Я этого не говорил. Решения принимает мистер Вульф. Я всего лишь у него на посылках.
Она повернулась. Я решил, что она направилась к телефону, но она, не останавливаясь, проследовала в самый конец комнаты, туда, где была дверь в ванную, и скрылась за этой дверью. Я подошел к Фреду поглядеть, что у него со щекой. Он успел продеть ремень в брюки.
– Значит, эта комната принадлежала Йигеру, – заметил он. – Раз уж я теперь узнал про…
– Не узнал и ничего не знаешь. Я ей соврал, а она купилась. Твое дело – сидеть здесь и принимать посетителей. Ничего страшного не случилось. Со щекой у тебя не так плохо, как кажется, в ванной найдешь все, что потребуется. Покрывало тебе все равно пришлось бы снимать, чтобы лечь спать. Дай-ка я помогу его сложить.
Мы взялись за противоположные концы. Он спросил, сколько ему еще здесь торчать, я ответил – пока не скажут, и, вообще, чем, интересно, он недоволен? Любой мужчина, не чурающийся маленьких радостей жизни, принял бы за подарок судьбы получить дозволение пожить в эдакой картинной галерее, а ему еще за это и деньги идут, все двадцать четыре часа в сутки. Он сообщил, что даже телевизор подхватил заразу: стоило его включить, как на экране появилась дамочка, которая сидела в ванне и пускала мыльные пузыри.
Когда он укладывал на кушетку свернутое покрывало, Джулия Маги вышла из ванной. Она привела в порядок ворот платья, причесалась и накрасилась. Нет, она была отнюдь не дурнушкой. Она подошла ко мне и сказала:
– Ладно, я принимаю ваше приглашение.
Когда попадаешь в прихожую старого каменного особняка на Западной Тридцать пятой улице, первая дверь налево ведет в комнату, которую мы называем гостиной, а следующая – в кабинет. Оба помещения звуконепроницаемы, хотя, может, и не до такой степени, как Йигеров приют похоти. Я провел Джулию Маги в гостиную, получил «нет» на предложение снять пальто и прошел в кабинет через смежную дверь, закрыв ее за собой. Вульф читал в своем любимом кресле. Читает он медленно, а в книге той было 667 страниц и примерно по 600 слов на странице. Подойдя к его столу, я доложил, что вернулся не один; он дочитал абзац, заложил книгу пальцем и раздраженно на меня посмотрел.
Я продолжал:
– Ее зовут Джулия Маги. Она утверждает, что была секретарем у Йигера; вероятно, так оно и есть, потому что это легко проверить. Она утверждает, что явилась туда нынче вечером, чтобы взять оставленный там блокнот; это ложь, к тому же не очень складная. Никакого блокнота в комнате нет. Когда она вышла из лифта и увидела Фреда, она на него набросилась и расцарапала до крови лицо, так что ему пришлось замотать ее в покрывало с постели, чтобы позвонить по телефону. Я установил ее имя и адрес по документам, которые были у нее в сумочке, а затем растолковал, что она может либо сразу уйти, но потом объясняться с полицией, либо пойти со мной, что она и сделала. Я сделал уступку – пообещал, что она сможет позвонить отсюда по телефону в нашем присутствии, как только доберемся.
Он откашлялся. Я выждал пару секунд, но, судя по всему, он ничего больше не собирался добавить, поэтому открыл дверь в гостиную и пригласил ее в кабинет. Она прошла мимо меня, остановилась, огляделась, увидела на моем столе телефон, направилась к нему, уселась в мое кресло и набрала номер. Вульф заменил палец закладкой, положил книгу на стол, откинулся в кресле и впился в нее взглядом.
– Мне нужно поговорить с мистером Эйкеном, – произнесла она в трубку. – Это Джулия Маги… Совершенно верно… Спасибо. – И через минуту: – Мистер Эйкен?.. Да… Да, понимаю, но я должна была вам сообщить, что там оказался какой-то мужчина, он на меня напал и… Нет, дайте мне досказать. Пришел другой мужчина и сказал, что они работают на Ниро Вульфа, детектива… Да. Ниро Вульфа. Второй, его зовут Арчи Гудвин, заявил, что Ниро Вульфу желательно поговорить с любым, кто является в эту комнату, и предложил мне пойти с ним, отсюда я сейчас и звоню, из кабинета Ниро Вульфа… Да… Нет, не думаю, они тут оба, Ниро Вульф и Арчи Гудвин… Не знаю… Да, конечно, но я не уверена… Подождите, сейчас спрошу.
Она обратилась ко мне:
– Адрес этого дома?
Я сказал, и она снова приникла к трубке:
– Шестьсот восемнадцать. Западная Тридцать пятая улица… Верно… Да, передам. – Она повесила трубку, развернулась в кресле и сказала Вульфу: – Мистер Эйкен будет здесь через двадцать минут.
С этими словами она стянула с себя пальто.
– Кто такой мистер Эйкен? – спросил Вульф.
Она посмотрела на него как на ненормального.
– Мистер Бенедикт Эйкен. Президент «Континентальных пластмасс».
Это заставило меня передумать. Я собирался было согнать ее с моего кресла, предложив пересесть в красное кожаное, но ей бы снова пришлось пересаживаться, когда придет президент, поэтому я придвинул для нее одно из желтых, что стояли напротив стола Вульфа, а пальто переложил на кушетку. Пока она перебиралась, Вульф поднял голову и втянул носом воздух. Возможно, на основании духов он отчасти составляет себе мнение о женщине. Он считает, что когда в комнате женщина, то непременно должно пахнуть духами. Я находился к Джулии Маги ближе, чем он, – духами от нее не пахло.
Он не сводил с нее глаз.
– Вы сказали мистеру Гудвину, что пришли в эту комнату нынче вечером за оставленным блокнотом. Когда вы его там оставили?
Она не отвела взгляда:
– Я подожду, пока придет мистер Эйкен.
