пепельницу.
Услышав голос старшего констебля в соседней комнате, суперинтендант Даули постучал в дверь и вошел. Майор Тренгуд приветствовал своего подчиненного дружелюбной улыбкой.:
– А, вот и вы, Даули. А тут мистер Стеррон как раз рассказывает мне о прискорбном происшествии.
– У меня пока не было возможности поговорить с мистером Стерроном, – заметил суперинтендант. – Могу я послушать, сэр?
– Разумеется. Продолжайте, мистер Стеррон. Мы остановились на том моменте, когда вы с дворецким выломали дверь.
Джеральд Стеррон кивнул.
– Как только дверь распахнулась, я включил свет. Мы увидели тело моего брата: он висел на фоне оконной шторы. Это было ужасное зрелище, от шока я замер. Затем бросился к окну и пытался вытащить его из петли. Велел Уиллингу встать на стул и перерезать веревку, но в этот момент в дверях возник сэр Джеймс Хэмстед и крикнул, чтобы мы оставили все как есть. Я и не заметил, как он появился. Он подошел, взглянул на тело и сказал, что Герберт мертв. Сразу стал командовать, взяв ситуацию под контроль. Понимаете, я был настолько потрясен, что мгновенно сдался под его напором. Сам от себя не ожидал. Но следует признать, он был совершенно прав.
Джеральд улыбнулся, словно извиняясь, и закурил, пригласительно протянув портсигар Тренгуду и суперинтенданту, которые из принципа отказались.
– Что вы можете сказать о сэре Джеймсе Хэмстеде? – спросил Даули. – Его личность мне не совсем ясна.
– Мне тоже. Он как-то здесь ни к месту, так мне показалось. Прежде я с ним не встречался. Брат говорил, что знаком с ним по клубу. Вообще сэр Джеймс интересный человек, я бы сказал, хотя и несколько старомодный. Прекрасно играет в шахматы.
– А вчера вечером вы играли с ним в шахматы, сэр?
– Да, и партия затянулась.
– Как долго вы играли?
– Не знаю во сколько начали, но закончили около двух часов ночи. Да этот старик на две головы выше меня в том, что касается шахмат.
– А когда вы в последний раз видели брата?
– После ужина. Встав из-за стола, они с Хэмстедом сразу направились в кабинет и пробыли там довольно долго. А мне очень хотелось отыграться – сэр Джеймс выиграл у меня накануне вечером, можно сказать, просто разгромил. Ну, я и выманил его из кабинета. А сам задержался на короткий разговор с Гербертом, потом пришел сюда, и мы сели за шахматную доску.
– Сэр Джеймс зашел сюда первым, я правильно понимаю, сэр?
– Да, – мрачно подтвердил Джеральд. – Так что я был последним человеком, видевшим бедного Герберта в живых.
– Вы не помните, когда вышли из его кабинета?
– Нет.
– Но это было до того, как дворецкий зашел за распоряжениями, или после?
– И этого тоже не знаю. Пока я был там, он не входил.
– Вы уж простите, что проявляю настойчивость, сэр, но нам важно установить время, когда его в последний раз видели живым. Кстати, вы не обратили внимания, шторы в кабинете были задернуты или нет?
Джеральд задумался.
– Кажется, они были открыты. Да, уверен в этом. И окна были открыты. Ночь выдалась теплая.
– Оба окна?
– Да, оба.
– Благодарю вас, сэр, все пока более или менее вписывается в общую картину. Наверное, это было до того, как появился Уиллинг.
– Вот как? Значит, он видел Герберта уже после меня?
– Несомненно, сэр. Ну а затем вы с сэром Джеймсом играли в шахматы и засиделись до двух часов ночи?
– Да. Уиллинг заранее принес нам сэндвичей. Я был готов просидеть хоть всю ночь – очень уж хотелось взять реванш.
– И за все это время вы не слышали… ничего необычного?
– Нет.
– Даже падения стула?
Джеральд Стеррон уставился на суперинтенданта.
– А-а, теперь понимаю, – протянул он. – Речь идет о стуле, который он отбросил. Господи, ужас какой! Да если бы мы слышали, то бросились бы на помощь. И, возможно, спасли бы его. Но нет, мы, то есть я, ничего не слышал. В той комнате толстый ковер.
– Да, сэр, я заметил.
Возникла пауза, суперинтендант Даули просмотрел свои заметки в блокноте, а потом поднял голову.
– Что ж, это все, о чем я хотел спросить мистера Стеррона относительно событий вчерашнего вечера, – Даули обращался к своему начальнику. – Но тут возникает еще один, гораздо более важный вопрос. Вероятно, вы предпочитаете задать его сами?
Майор Тренгуд пожал плечами.
– Лучше уж продолжайте вы, Даули, – сказал он. – Ведь мы, разумеется, хотим по возможности избавить мистера Стеррона и его семью от любых тягостных воспоминаний. Полагаю, теперь самое время спросить его о… мотиве?
– Да, сэр. – Суперинтендант обернулся к Джеральду. – Известна ли вам причина, по которой ваш старший брат решил свести счеты с жизнью?
Джеральд Стеррон помрачнел, подошел к окну и взглянул на залитый солнцем пейзаж. Но, похоже, это зрелище не произвело на него умиротворяющего воздействия.
– Мне трудно ответить на ваш вопрос, – наконец заговорил он, отвернувшись от окна. – Меня не было в Англии более двадцати лет, приезжал лишь изредка, когда удавалось вырваться в отпуск. И в это время редко виделся с братом, больше слышал о нем. Я вернулся в Англию два года назад, и мы стали видеться чаще, но, видимо, недостаточно, чтобы вернуть прежнюю близость – в детстве мы были очень дружны. – Джеральд закурил сигарету, глубоко затянулся. – Не вижу смысла скрывать тот факт, что жизнь моего брата была в некотором роде для всех загадкой. Когда двадцать лет назад он женился, ему прочили многообещающую карьеру в армии, кроме того, он был достаточно известной личностью и вполне обеспечен материально. А затем вдруг вышел в отставку и поселился здесь. Я так и не выяснил, почему это произошло. Но раз Герберт был признан негодным к дальнейшей военной службе, значит, его здоровье пошатнулось. Да и в финансах у него был полный бардак. Отец наш был весьма состоятельным человеком. Имелись небольшие долги по закладу поместья, но в целом ничего катастрофического. Теперь же, насколько мне известно, тут многое заложено и перезаложено – сами видите, нет денег поддерживать имение в порядке. Вероятно, он спустил деньги за азартными играми или еще какие-то спекуляции – просто потратить все, живя здесь, в Феррис-Корте, было невозможно. Достаточно ли этого для самоубийства? Не знаю. Может, причина в обоих факторах вместе.
– А больше вам ничего не известно, сэр? Например, семейные неприятности?
Джеральд приподнял брови:
– Семейные? О чем это вы?
– У него не было поводов ревновать свою жену, миссис Стеррон?
– Господи, нет, конечно! Как только это могло прийти вам в голову?
Тренгуд не преминул воспользоваться неловкой паузой.
– Ну разумеется, нет, мистер Стеррон, –
