я хочу, чтобы и впредь так оставалось. Он всего лишь комик, и шоу с пистолетными выстрелами не для него.
— Успокойся, Синди, если Майк хочет…
— Я хочу попросить о небольшой услуге. На лице Джо отразилось разочарование. Я присел на край стола и попытался привести в порядок свои мысли.
— Лет двадцать назад была такая танцовщица Салли Девон. Это вам ничего не говорит?
Джо подумал и покачал головой:
— А должно говорить?
— Не знаю. Сомневаюсь, что она была из первых.
— Майк… — Синди встала и подошла к Джо. — Это не та Девон, что вышла замуж за Сима Торренса? Я кивнул.
— Откуда тебе это известно? — спросил Джо у жены.
— Такая уж я умная.
— Что ты еще знаешь о ней?
— Ничего. Недавно я разговаривала с одним другом Джо о политике, и он упомянул ее имя. Раньше он работал с ней.
— Значит, ты занимаешься еще и политикой, — проворчал Джо. — И с кем именно ты о ней разговаривала?
— С Бертом Ризом.
— Что ты думаешь, Джо? Попробуй выяснить для меня, а? Может, Берт сведет тебя с кем–то, кто знает о ней побольше?
— Хорошо. Но если дело касается политики, то, может быть, Синди…
— Нет, дело не имеет ничего общего с политикой. Меня интересует только ее карьера танцовщицы. Она выступала на эстраде лет двадцать — тридцать назад. Может быть, ее помнит кто–нибудь из «Варьете» или кто–нибудь из шоу–герлс. Салли Девон вышла замуж за Сима Торренса, когда тот был еще незначительной фигурой. Возможно, сочетание этих двух имен освежит чью–то память. Сделаете?
— Конечно, Майк, конечно. Актеры всегда поддерживают контакт друг с другом и не забывают никого. Я разузнаю.
— Сколько времени это займет?
— Завтра утром я буду все знать. Как с тобой связаться?
— Позвони в мой старый офис. Я опять занялся прежним делом. Кроме того, меня всегда можно найти в «Голубой ленте».
Джо подмигнул мне с таинственным видом. Некоторым людям доставляет удовольствие разыгрывать из себя полицейских или гангстеров. Я пожал Джо руку, кивнул Синди и ушел, предоставив им полную возможность возобновить спор о норках.
У входа в дом агент Арта Рикерби оглядел меня с головы до ног. Я поднялся наверх. Уже с лестницы я услышал голос Сью, но он доносился не из ее комнаты, а с верхнего этажа. Я поднялся выше и остановился, сжимая в руке пистолет и спрашивая себя, что это значит.
Сью пела, как птичка, запертая в неволе. В ее голосе были отчаяние, ненависть, страх — но ни следа надежды.
Я стал медленно открывать дверь. Голос девушки звучал с той гулкостью, какая бывает в пустом помещении. Она стояла в углу комнаты, опершись руками о стенку, и напевала странную печальную мелодию. Золотой отсвет падал от свисавшей с потолка лампочки на ее шелковистые волосы.
— Сью, — сказал я, и она повернулась, продолжая петь. Ей понадобилось по крайней мере полминуты, чтобы понять, что я здесь. — Что ты здесь делаешь?
— Здесь пусто, — сказала она, как будто это что–то объясняло.
— Что ты хочешь этим сказать? Она спрятала руки за спину.
— Мебель смотрит на тебя. Она похожа на людей, а мне хочется быть одной…
— Почему, Сью?
— Люди могут обидеть.
— Разве тебя кто–нибудь обидел?
— Вы сами знаете.
— Я знаю, что пока тебе никто не причинил вреда.
— Пока. Но они убили мою мать.
— А вот это еще неизвестно.
— Нет, мне известно. Мою мать убила змея.
— Кто?
— Змея.
— Твоя мать умерла естественной смертью. Она… она была больна.
Сью нетерпеливо покачала головой:
— Я все вспомнила. Она боялась змей. Так она мне сказала. Она сказала, что ее убила змея.
— Ты тогда была слишком мала, чтобы это запомнить.
— Нет.
Я протянул ей руку, и они сжала ее.
— Пойдем вниз, моя хорошая, я хочу с тобой поговорить.
— Хорошо… А можно мне подниматься сюда, когда я захочу?
— Конечно. Но не выходи из дома. Она посмотрела на меня своими огромными карими глазами, и в них опять появился страх.
— Вы узнали, что кто–то охотится за мной, правда?
— Да. Но я еще не знаю почему. Мне хотелось бы, чтобы ты приняла мой совет.
— Да, Майк?..
Мы вернулись в комнату, и я подождал, пока девушка выпьет кофе. Потом решил бросить бомбу.
— Сью…
Она посмотрела на меня и в моем взгляде прочла, что я собираюсь ей сказать.
— Как ты смотришь на то, чтобы вернуться домой?
— Я не поеду, — сказала она.
— Ты ведь хочешь знать, что в действительности произошло с твоей матерью? — Она кивнула. — Ты поможешь в этом, если будешь делать то, что я скажу.
— Каким образом я могу помочь?
— Ты навостришь уши, детка. Я старый солдат и разбираюсь в этих делах, тебе меня не одурачить. Ты можешь делать что хочешь. Возвращайся. За тобой кто–то охотится. Живя в надежном месте, ты развяжешь мне руки, и я смогу спокойно заняться твоим делом.
Она грустно улыбнулась и посмотрела на свои руки.
— Отчим хочет моей смерти.
— Ладно, допустим. Хотя я с тобой и не согласен. Но в таком случае он не сможет ничего сделать, пока ты живешь в его доме. Там за ним наблюдает слишком много народу.
— И вы тоже будете наблюдать, Майк? Я рассмеялся:
— Конечно. Я глаз с тебя не спущу.
— Только не обманывайте меня, Майк.
— Хорошо. Теперь слушай меня, Сью.. Твой отчим дал мне пять тысяч долларов, чтобы я занялся твоим делом. Поэтому и речи не может быть о том, что он замешан в этом деле и просто пытается навести меня на ложный след: по–моему, он знает, с кем имеет дело. Я не новичок, я уничтожил столько гангстеров, что меня так просто не проведешь.
— Вы действительно в этом убеждены, Майк?
— Детка, пока все не кончено и не подведена черта под делом, я ни в чем не убежден. Но судя по теперешнему положению вещей, со стороны отчима тебе опасность не грозит. Итак, ты вернешься домой?
— Если вы хотите.
— Хочу.
— Вы будете меня навещать?
Большие карие глаза были, пожалуй, чересчур большими.
— Конечно. Но что может быть общего у такого парня, как я, с такой девушкой, как ты? Она улыбнулась:
— По–моему, очень много…
Сима Торренса не было дома, но Джеральдина Кинг сразу же выслала машину за Сью. Я дождался ее отъезда и затем отправился в свое бюро. Лифт поднял меня на восьмой этаж. Я вышел из кабины и чуть не налетел на человека, стоявшего спиной ко мне, привалившись к стене. Если бы мне в голову не пришла мысль,
