– Ах да! Моя шляпа! Чуть не забыл, – ухмыльнулся Селлерс.
Он снял шляпу, провел рукой по непокорным волосам и, подмигнув мне, вытащил из кармана спички.
– Ну, как дела, Берта?
– Если бы я отдала концы месяца полтора назад, вы, вероятно, и не заметили бы этого. Почему вдруг такая заинтересованность в наших делах?
Селлерс ответил:
– Я не интересуюсь вашим здоровьем, потому что знаю – вы прекрасно себя чувствуете. А поскольку вы ставите деньги на первое место, я и интересуюсь вашими делами.
– А идите к черту! – тявкнула Берта, но в глазах ее появились искорки.
Селлерс дружелюбно посмотрел на нее.
– Я уже неделю назад хотел забежать к вам. Но вы знаете, как это бывает. У нас чертовски много работы. Создается впечатление, что преступники размножаются не половым путем, ибо чем больше мы их сажаем за решетку, тем больше их становится.
– И тем не менее очень странное время для визита в бюро, – ответила Берта.
– К чему сразу такой вызывающий тон? Имейте терпение. Я только сказал, что собирался забежать неделю назад. А тут всплыло дело Баллвина, и мне показалось, что вы в какой-то мере связаны с ним. Вот и комиссар говорит мне: «Фрэнк, вы лучше знаете этих людей и находите с ними общий язык. Сходите и узнайте, в чем там дело. Но никакого давления и тем более угроз. Будьте вежливы и задайте всего парочку вопросов. Я знаю, что они могут нам помочь».
Берта посмотрела в мою сторону и промолчала. А я сунул сигарету в рот.
Селлерсу, казалось, не понравилось наше молчание. Он вынул сигарету изо рта и сказал мечтательно:
– Если хотите знать мое мнение, то я с шефом не согласен. Вы же знаете, как обстоят дела. С большинством частных агентств отношения у нас плохие, и им от нас достается за то, что они не хотят помогать в делах и, вместо того чтобы выложить карты на стол, морочат нам голову. Но с вами комиссар велит быть вежливым и предупредительным.
Мы промолчали. Селлерс снова спросил:
– Так что вы знаете о деле Баллвина?
Берта кивнула в мою сторону:
– Спросите об этом Дональда. Я занимаюсь только финансами.
Селлерс обратил свой холодный и проницательный взгляд на меня:
– Ну, Дональд?
Я рассмеялся и сказал:
– Вам лучше бы поберечь свой рентгеновский взгляд для чего-нибудь другого, инспектор.
Он положил сигару в пепельницу.
– С этим я согласен, Дональд, но тем не менее прошу вас рассказать мне все, что вы знаете.
Я начал:
– К нам пришла женщина, которая хотела знать, что происходит в семействе Баллвин. Она дала мне, вернее, Берте двести пятьдесят долларов, а потом я принялся за работу.
– И что же вы успели узнать?
– Я установил за миссис Баллвин слежку, чтобы понять, что у нее на уме. А потом разработал план, с помощью которого мог бы проникнуть в дом, не вызывая подозрений.
– И поэтому вы купили… О, простите, это вы сами должны рассказать.
– Поэтому я купил анчоусную пасту. И придумал эту шутку с рекламой.
– Значит, вы купили пасту?
– Да.
– Где?
– В продуктовом магазине на Пятой улице.
– Вы помните хозяина… точнее, имя хозяина этого магазина?
– Нет, но я думаю, что смогу его найти, хотя магазинчик этот и небольшой.
– Почему вы выбрали именно анчоусную пасту?
– Откровенно говоря, мне нужен был такой товар, о котором она ничего не смогла бы разузнать точно. Сперва я хотел пойти в парфюмерный магазин и купить крем для лица. Но тут она могла легко добраться до фирм-изготовителей и разоблачить меня. И когда я случайно наткнулся на анчоусную пасту, сразу понял: это как раз то, что нужно.
– Надеюсь, вы не смеетесь надо мной?
– Ни в коем случае.
– Значит, вы непреднамеренно искали такой товар, который можно мазать на тосты и в который можно добавить мышьяк?
– Уж не думаете ли вы, что я помог отравить мистера Баллвина? – раздраженно спросил я.
– Я просто хотел уточнить этот пункт, – ответил Селлерс.
– Вот вы его и уточнили.
– Кто-нибудь знал, что вы купили эту пасту?
Я покачал головой.
– Может быть, вас кто-нибудь непроизвольно натолкнул на эту пасту? – спросил Селлерс. – Подумайте хорошенько. Это могло быть сделано гораздо раньше, скажем, за неделю или две.
– Полностью исключено, – сказал я.
– Я так и думал, – заметил Селлерс.
– Черт возьми! – вмешалась Берта. – Все это типичная лэмовская идея. Никто другой до такого бы не смог додуматься. Марка «Дональд Лэм» так и бросается в глаза.
– Целиком с вами согласен, – заметил Селлерс. – Значит, сегодня днем вы поехали туда, разыграли комедию и оставили коробку с пастой?
– Да.
– И решили, что обставили миссис Баллвин?
– Да.
– А я полагаю, что миссис Баллвин оказалась хитрее вас, – сказал инспектор. – Кто дал вам двести пятьдесят долларов?
Я покачал головой:
– Сожалею, но мы не имеем права называть вам имя нашей клиентки.
– Вы обязаны оказывать содействие полиции. Мы имеем дело с убийством.
– Убийством?
– Жертва, правда, еще не умерла, но при отравлениях никогда нельзя знать точно…
– Значит, вы вполне уверены, что речь идет об отравлении. Я имею в виду – преднамеренное отравление?
– Это – единственное, в чем мы не сомневаемся. Мистер Баллвин съел тосты с анчоусами, куда был подмешан мышьяк. Наша лаборатория точно это установила.
– Но яд мог содержаться и в чем-нибудь другом, – сказал я.
– Конечно, – насмешливо ответил Селлерс. – Откуда нам это точно знать. Возможно, ему делали маникюр и ввели яд с помощью пинцета… Но тем не менее кто-то ему подмешал мышьяк и в тюбик с пастой.
– Вы уже исследовали пасту?
Селлерс с состраданием посмотрел на меня.
– Ну хорошо, понятно. Я просто так поинтересовался.
– Вы сказали, что отдали распоряжение следить за миссис Баллвин?
– Да.
– Куда она ездила?
– Только к зубному врачу, а потом делала покупки. Вот и все.
– В аптеку она не заходила?
– Может быть. Мы можем спросить об этом у детектива, который следил за ней. Он сообщил только, что она делала покупки.
Селлерс сказал:
– Назовите мне его имя. Я сам с ним поговорю.
– Пусть будет так, – ответил я. – Его зовут Сэм Доусон. Вы его знаете?
– Не припоминаю. Выяснится, когда я его увижу. А как фамилия зубного врача?
– Некто доктор Джордж Л. Квай. Кабинет в здании Паукетта.
Селлерс вынул записную книжку и записал оба имени и адрес.
– Когда ваш человек закончил слежку?
– Сегодня в пять часов.
– Как вы думаете, после пяти она еще куда-нибудь выезжала?
– На вечер у меня нанят еще один человек.
Селлерс посмотрел на меня:
– Это дело казалось вам настолько важным?
– Я исходил из того, что это дело займет у нас день или два. Кроме того, я хотел узнать, нет ли у нее приятеля.
– Да, да, вы уже об этом упоминали. Значит, на вечер вы тоже наняли человека.
– Да.
– С пяти и до какого часа?
– До полуночи, – ответил я.
– Значит, от полуночи и до восьми утра она осталась бы без присмотра. А я как раз и надеялся на это время. – Селлерс посмотрел на Берту. – У Дональда даже самый сложный случай выглядит чертовски просто. А теперь я хочу вам сказать, Дональд: миссис Баллвин буквально на ваших глазах подмешала мышьяк в пасту, а вы не смогли этому воспрепятствовать!
Я взорвался:
– Думайте, что говорите! Нельзя же требовать от меня, чтобы я проводил химический анализ всех блюд, которые предназначаются для мистера Баллвина. Я сделал все, что было в моих силах.
– Конечно, конечно, – успокаивающе заметил Селлерс. – Вы не могли знать, как все повернется. Я полностью понимаю вашу точку зрения, Дональд, но мой шеф очень дотошный в таких вещах. Он наверняка задает себе вопрос: почему вы остановились именно на анчоусной пасте? Меня ваше объяснение убедило, но я не уверен, убедит ли оно его. Понимаете, миссис Баллвин нужно было как-то подсыпать яд в пищу. Насколько я знаю, мышьяк действует эффективнее, если желудок пустой. Если бы она всыпала мышьяк в суп, потребовалась бы гораздо большая доза. И если бы ему стало плохо, он мог бы всю эту гадость выблевать. Но поскольку она дала ему все это перед едой и в такой концентрированной дозе, то она могла быть уверена в действии. Паста оказалась удивительно к месту. Она очень острая и имеет специфический запах, так что туда было очень легко подмешать мышьяк.
– Я думал, мышьяк безвкусен.
– Насколько я знаю, – ответил Селлерс, – раз на раз не приходится. Некоторые люди, которые ели отравленные мышьяком блюда, утверждали, что сразу чувствовали сильное жжение в желудке. А так как анчоусная паста тоже вызывает жжение, то в этом случае можно было действовать наверняка.
– Что ж, не будем спорить, – заметил я.
– Мне тоже так кажется, – согласился инспектор. – Ваш человек, который должен был следить за миссис Баллвин, в решающую минуту заснул.
– Что вы хотите этим сказать?
– Что она как сквозь землю провалилась и…
– Минутку, – перебил я его. – Так сразу нельзя это утверждать. Возможно, он продолжает следить за ней, но не имеет возможности мне сообщить.
