— Спасибо, я себе это помечу. — И он написал что-то в блокноте, лежащем на столе. Бандл сменила тему:
— Насколько мне известно, к вам вчера заезжал мистер Ломакс — чтобы сообщить о полученном им письме. Ему угрожают.
— Да, он был здесь.
— А вы знаете, что письмо было отправлено из Семи Циферблатов?
— Кажется, в верхнем углу письма действительно было написано “Семь Циферблатов”.
Бандл почувствовала, что стучится в закрытую дверь.
— Позвольте дать вам совет, леди Эйлин…
— Знаю, что вы хотите посоветовать — отправиться домой и забыть обо всем. А вы сами во всем разберетесь, да?
— Но это ведь наша работ а, — заметил инспектор.
— А я всего лишь любитель? Да, у меня нет ваших знаний и сноровки, зато есть важное преимущество: я могу действовать, оставаясь незамеченной.
Ей показалось, что инспектор опять немного растерялся — видно, она попала в точку.
— Конечно, — Бандл воспользовалась его замешательством, — если вы не дадите мне список секретных организаций…
— Я этого не говорил. У вас будет полный список. Он выглянул в коридор, позвал кого-то и вернулся на свое место. Бандл была сбита с толку — слишком легко и быстро добилась она своего. Уж очень покладистым был инспектор.
— Вы помните, как умер мистер Джералд Уэйд? — внезапно спросила она.
— В вашем доме? Принял слишком большую дозу снотворного?
— Его сестра говорит, что он никогда не принимал снотворное.
— Вы и представить себе не можете, сколь многого не знают сестры.
И снова Бандл не нашлась что ответить. Они сидели молча, пока не явился какой-то сотрудник и не передал инспектору листок с напечатанным текстом.
— Вот он, этот список, — сказал инспектор Баттл, подождав, когда сотрудник вышел. — “Кровные братья Святого Себастьяна”, “Волкодавы”, “Борцы за мир”, “Клуб друзей”, “Друзья угнетенных”, “Дети Москвы”, “Красные знаменосцы”, “Селедки”, “Товарищи павших” и еще полдюжины. — И он с усмешкой протянул листок девушке.
— Вы прекрасно знаете, что мне этот список ни к чему, поэтому и даете его. Вы что, хотите, чтобы я не вмешивалась в это дело?
— Честно говоря, да, — подтвердил Баттл. — Ведь если вы будете этим заниматься, у нас появятся дополнительные трудности.
— Вы хотите сказать, что придется присматривать за мной?
— Да, придется присматривать и за вами, леди Эйлин.
Бандл нерешительно встала. Итак, она потерпела поражение. Но тут она кое-что вспомнила и решила еще раз попытать счастья:
— Когда я сказала, что любителю дознаться до некоторых вещей проще, чем профессионалу, вы не стали этого отрицать. Потому что вы честный человек, инспектор Баттл, и вы знаете, что я права.
— Продолжайте, — коротко попросил Баттл.
— Тогда, в Чимнизе, вы позволили мне помочь вам, позвольте и теперь.
Баттл задумался. Ободренная его молчанием, Бандл продолжала:
— Вы же знаете, инспектор, что я обожаю всюду совать свой нос. И иногда мне кое-что удается. Я совсем не собираюсь вам мешать или делать за вас вашу работу. Но если я хоть чем-то смогу помочь, позвольте мне это сделать.
И снова воцарилось молчание. Но вот инспектор заговорил:
— Вы были откровенны, леди Эйлин, и я отплачу вам тем же. То, что вы предлагаете, опасно. А когда я говорю “опасно”, то это действительно так.
— Понимаю, я же не дурочка.
— Да, — согласился инспектор. — Никогда не встречал молодую особу, к которой бы столь не подходило это определение. Я дам вам одну маленькую зацепку, леди Эйлин, и сделаю это потому, что никогда не был поклонником принципа “безопасность превыше всего”. Половина людей, которые боятся машин, как раз и кончают свою жизнь под колесами.
Это замечательное высказывание заставило Бандл затаить от любопытства дыхание.
— Какую зацепку вы имеете в виду? — наконец спросила она.
— Вы ведь знакомы с мистером Эверсли?
— С Биллом? Конечно, но что…
— Думаю, мистер Эверсли сможет рассказать вам о Семи Циферблатах как раз то, что вас интересует.
— Билл? Неужели Биллу что-то известно?
— Этого я не говорил, не берусь утверждать, но мне кажется, что такая смышленая молодая леди сможет выведать у него все, что ей нужно. Ну а больше я ничего вам сказать не могу, — твердо сказал инспектор Баттл.
Отправляясь следующим вечером на свидание с Биллом, Бандл сгорала от нетерпения.
Билл просто сиял.
“Он и правда очень мил, — подумала Бандл. — Похож на большую неуклюжую собаку, которая от радости виляет хвостом”.
А Билл тем временем расточал комплименты, перемежая их вопросами.
— Ты потрясающе выглядишь, Бандл. Я заказал устрицы, ты ведь их любишь? Ты не представляешь, до чего я рад тебя видеть! Как твои дела? Не надоело еще бездельничать за границей? Там хоть весело?
— Да что ты! Ужасно, просто отвратительно! Дряхлые больные полковники, выползающие погреться на солнышке, и энергичные старые девы, которые рыщут по церквам и библиотекам.
— Не люблю заграницу. Разве что Швейцарию. Вот это то, что надо. Подумываю даже отправиться туда на Рождество. Может, съездим вместе?
— Я подумаю, — пообещала Бандл. — А ты-то как, Билл? Чем занимался?
Ох, зря задала она этот опасный вопрос, задала исключительно из вежливости, собираясь тотчас же перейти к тому, что ее интересует, но Билл словно только его и дожидался.
— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Бандл, ты такая умная, посоветуй, как быть. Ты ведь слышала о музыкальном шоу “Елки-палки”?
— Да.
— Так вот, знала бы ты, какие там творятся подлые делишки. Бог мой, эти театральные нравы! Там работает девушка, американка.., потрясающая красавица…
Бандл приуныла. О своих девушках Билл мог рассказывать часами, остановить его было практически невозможно.
— Так вот она, зовут ее Малютка Сен-Мор…
— Интересно, где она откопала такое имечко? — саркастически спросила Бандл. Но Билл не заметил иронии.
— В словаре “Кто есть кто”[13]. Открыла и ткнула пальцем наугад. Правда, здорово? Ее настоящая фамилия Голдшмидт или Абрамейер, в общем, что-то совершенно непотребное.
— Безусловно, — согласилась Бандл.
— Так вот. Малютка Mop — настоящая красотка, и к тому же очень гибкая и сильная. Она одна из восьми девушек, изображающих живой мост…
— Билл, — нетерпеливо перебила Бандл. — Вчера утром я виделась с Джимми Тесиджером.
— А, старина Джимми, — рассеянно протянул Билл. — Так вот, я уже говорил тебе, что Малютка Мор очень хорошенькая, без этого в наше время не пробьешься. Она так и говорит: “Чтобы выжить, надо все время держаться на плаву”. И заметь, у нее все для этого есть. Удивительно талантлива… Но в этом шоу у нее никаких перспектив, разве что затеряться в толпе хорошеньких статисток. Я пытался уговорить ее поступить в драматический театр, ну, знаешь, миссис Танкерей[14], и прочее — так она только хохочет…
— Когда ты видел Джимми?
— Сегодня утром. Постой, на чем мы остановились? Да, я еще не рассказал тебе о ссоре. Причиной всему была зависть, черная злобная зависть. Та девушка — ничто по сравнению с Малюткой, и она прекрасно знала об этом. Ну так вот, она ее обошла…
Бандл смирилась с неизбежным и выслушала до конца историю о том, как Малютка Мор вынуждена была покинуть труппу. На это ушло довольно много времени, но когда Билл наконец остановился, Бандл сумела вставить:
— Ты абсолютно прав, Билл, все это отвратительно. Как завистливы люди!
— Вот-вот, особенно в театре.
— Наверно, так оно и есть. Джимми сказал тебе, что на следующей неделе собирается в Аббатство? Билл впервые обратил внимание на ее слова:
— Он хотел, чтоб я наговорил Индюку кучу всякого вздора.., что он якобы хочет вступить в партию консерваторов. Знаешь, Бандл, это чертовски рискованно.
— Ерунда! Даже если Джордж обнаружит обман, ты-то тут при чем! Ты должен только представить его, вот и все.
— Да нет, далеко не все. Я не о себе забочусь, о Джимми. Он и опомниться не успеет, как его отправят в какую-нибудь глухомань типа Тутинг-Веста, где заставят целовать детишек и произносить речи. Ты и представить себе не можешь, какой зануда этот Индюк и сколько у него энергии!
— Мы должны рискнуть, — настаивала Бандл. — Джимми может за себя постоять.
— Ты не знаешь Индюка, — твердил свое Билл.
— А кто будет на приеме?
— Как обычно. Миссис Макатта, например.
— Член парламента?
— Да. Та самая, что все время нудит про социальное обеспечение, качественное молоко и про “Фонд помощи детям”. Ты только подумай, как она замучает бедного Джимми.
— Не беспокойся за него! Кто еще?
