Ошибка – вовсе не преступление. С двадцатью пятью тысячами в кармане он cможет нанять себе хорошего адвоката, а с хорошим адвокатом он, скорее всего, не сядет за решетку. Ведь так?
Вулф остановил Хаусмана взмахом руки:
– Это будут уже его риски. Не ваши и не мои. А вот к нашим рискам относится то, что мы не сможем ссылаться на отсутствие умысла. Вполне вероятно, что я вас неправильно понял, но, как я уже говорил, мы должны быть уверены, что хорошо понимаем друг друга. У вас есть доказательства, что мистер Нэш положил в шоколад мышьяк?
– Нет.
– Или основания подозревать, что это сделал именно он?
– Основания? – Хаусман в очередной раз продемонстрировал зубы. – Основания? Нет.
– Тогда наши риски многократно увеличиваются. Если мистер Нэш примет предложение и согласится сотрудничать со мной в разработке деталей, я, естественно, зафиксирую их в письменном виде за его подписью. Без подобного аффидевита у нас ничего не получится. А если позже Нэш откажется от своих показаний, нас обвинят в подкупе и склонению к лжесвидетельству. И ни один адвокат не сможет нас из этого вытащить. Мы должны…
– Не мы, а вы. Ваша доля в…
– Пф! – Вулф выпрямился в кресле. – Мистер Хаусман, я не утверждаю, что не пойду на подкуп свидетеля ни при каких мыслимых обстоятельствах. Но если я пойду на такое за деньги и если это станет достоянием гласности, неужели вы рассчитываете, что я откажусь раскрыть имя того, кто мне заплатил? Или что мистер Гудвин откажется это подтвердить? В знак признательности за сотрудничество судья наверняка проявит милосердие и приговорит нас не к шести годам заключения, а к пяти. Возможно, к четырем.
– Тогда у нас будет слово вас двоих против моего слова, однако человек с моим общественным положением…
– Ба! Если вас спросят, с какой стати вы заплатили мне пятьдесят тысяч долларов, что вы ответите? – Вулф покачал головой. – Вы сказали, будто наслышаны о моей репутации, но это, похоже, ничего не значит. По крайней мере, для вас, раз уж вы, будучи наслышаны обо мне, явились сюда с таким безумным предложением. Но почему? Вы ведь отнюдь не простак. И это невольно наводит на определенные мысли. Может, вы беспокоитесь не о мистере Блаунте, а о себе? Может, это вы подсыпали мышьяк в шоколад, а мистер Нэш узнал об этом или что-то заподозрил, и это и есть ваш нечестный…
И тут зазвонил телефон. Я взял трубку:
– Резиденция Ниро Вулфа. Арчи Гудвин у аппарата.
– Мистер Гудвин, это Салли Блаунт. Мне необходимо поговорить с мистером Вулфом.
– Оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас. – Прикрыв рукой трубку, я повернулся к Вулфу. – Звонит та девушка, которая приходила утром насчет своих драгоценностей.
Вулф, недовольный тем, что его прервали, сердито нахмурился:
– Что ей нужно?
– Она хочет вас.
Вулф поджал губы и, смерив телефонный аппарат злобным взглядом, взял трубку. Я же остался слушать по параллельной линии.
– Да, мэм? Ниро Вулф у телефона.
– Мистер Вулф, это Салли Блаунт.
– Да.
– Я знаю, вы никогда не выходите из дому, но сейчас вам придется. Вы непременно должны. Вы должны приехать и встретиться с моей мамой. Вы не говорили, что собираетесь сообщить об этом в газету.
– Я принял решение уже после вашего ухода. Ваше имя там не упоминалось.
– Да, я знаю. Но когда мама прочла заметку, то сразу догадалась. Впрочем, ей и не нужно было гадать. Она и так все знала. Знала, что я пыталась уговорить Дэна Калмуса. Я и ее пыталась уговорить. Разве я вам этого не сказала?
– Нет.
– А следовало бы. Ну, ей все стало известно. Отпираться было бесполезно. Вы должны приехать. Не откладывая в долгий ящик. Прямо сейчас.
– Нет. Привезите ее ко мне завтра утром.
– Это нужно сделать прямо сейчас. Она позвонила Дэну Калмусу. Он может приехать, и вы тоже должны!
– Нет. Об этом не может быть и речи. Но если вы боитесь… Вы сейчас дома?
– Да.
– Мистер Гудвин приедет. Скоро.
– Но вы должны приехать лично! Конечно, вы можете…
– Нет. Мистер Гудвин будет у вас через полчаса.
Вулф положил трубку, но поскольку я оставался на линии, то слышал, как она продолжает говорить.
– Поберегите силы. – Я прервал поток ее слов. – Расслабьтесь. Ждите меня через двадцать минут. – Повесив трубку, я встал с кресла.
Вулф нажал на кнопку звонка, и в дверях появился Фриц.
– Входи, Фриц, – сказал Вулф. – Займи место Арчи. Возможно, твоя память не сравнится с его, но сейчас нам выбирать не приходится.
– Да, сэр.
Фриц подмигнул мне, и, проходя мимо, я подмигнул в ответ.
ГЛАВА 5
В мраморном холле мраморного многоквартирного дома на Пятой авеню в районе Семидесятых улиц меня уже ждали. Швейцар в униформе даже не дал мне закончить фразу. Когда я сказал:
– Меня зовут Арчи Гудвин. Я пришел к…
Он оперативно отозвался:
– Да, мистер Гудвин, – после чего проводил меня к лифту.
Пока я поднимался на лифте, швейцар успел позвонить наверх, и, когда я вышел на шестнадцатом этаже, наша клиентка уже встречала меня в дверях. Она протянула мне руку, но не для того, чтобы обменяться рукопожатием, а в качестве призыва о помощи. Взяв протянутую мне руку, я успокаивающе похлопал по ней:
– Девятнадцать минут. Таксисты не слишком любят снег.
Я снял пальто и шляпу в холле размером с кабинет Вулфа, и мисс Блаунт провела меня через арочный проем в гостиную и дальше по бескрайнему ковру прямо к камину. По дороге я быстро огляделся вокруг. Картины, кресла, фортепиано в углу, безделушки на подставках, растения в горшках на длинном стеллаже практически вдоль всей задней стены, лампы то тут, то там. Зажженный камин был в три раза больше того, в котором Вулф сжигал словарь.
– Присаживайтесь, – сказала Салли. – Я сейчас приведу маму. Но я понятия не имею, что ей говорить. А вы?
– Естественно, нет. Зависит от обстоятельств. А в чем дело?
– Мама требует, чтобы я отказалась от услуг Ниро Вулфа. Она собирается попросить Дэна Калмуса сообщить обо всем моему отцу, и мне заранее известно, что он скажет. Я точно знаю. – Мисс Блаунт коснулась пальцами моей
