– Да, это так, – сказал Селлерс, – они не выплачивают компенсацию в случае самоубийства. Если еще года не прошло со дня заключения договора.
Наступило молчание. Затем Селлерс сказал:
– Очень сожалею, миссис Фултон, но вам придется поехать со мной. Вам придется встретиться с одним человеком.
– Ну что ж. Придется так придется, – сказала она. В голосе ее даже звучали нотки благодарности, словно она была рада возможности уйти из дома.
– Вы можете оставить дом?
– Конечно… Я его просто запру. Дети все равно у соседей.
– Ладно, – сказал Селлерс, – собирайтесь, и поедем. – Он свирепо взглянул на меня и угрожающе сказал: – А я пока обойдусь без твоих комментариев, Умник.
– Ну и ладно, – сказал я. – Но ты сейчас вытащишь пустой номер.
– Без комментариев! – сказал он сердито. – Я еще пока не знаю, что я сделаю с тобой. Хорошо бы, если бы это было убийство. Тогда я бы тебя бросил в каталажку.
Я смолчал. Селлерс был не в настроении вести дебаты.
Миссис Фултон плеснула холодной водой в лицо, попудрилась, надела пальто и шляпу и вышла к нам.
Селлерс отвез нас в мотель «Коузи Дэлл». Хозяйка вышла, посмотрела на миссис Фултон и покачала головой.
– Нет? – спросил Селлерс.
– Нет, – сказала она. – С ним была совсем другая женщина, очень маленькая, с хорошей фигурой, длинноволосая, скуластая, с большими темными глазами и пухлым ртом.
– Вы уверены, что вас не одурачили? Ведь вы не видели, как она выходила из машины.
– Ни в коем случае, – сказала женщина. – Эта женщина… Ну, она знает как себя вести. Она замужем, это сразу видно. А та была настороженная, ну такая, немного испуганная. Она, конечно, погуливала, но не привыкла проводить ночи в придорожных гостиницах.
– Помнится, вы назвали ее шлюхой, – сказал Селлерс.
– Ну ладно, пусть будет так. Но в ней было что-то неестественное, какое-то притворство. Видно было, что она чего-то боится. Я даже подумала, а не опасается ли она, что ее здесь поймают с поличным во время ночной попойки. Ну, не знаю… Что-то в ней вызывало подозрения.
– Откуда вы знаете, что эта женщина замужем? – спросил Селлерс.
– А я как посмотрю, так сразу и вижу. Эта женщина уже угомонилась. Она перестала думать только о себе. У нее есть дом, ребенок, возможно, даже парочка ребятишек. А вчерашняя шлюшка, сразу было видно, еще не встретила своего суженого и думала только о себе.
– Вы что, читаете чужие мысли? – спросил Селлерс.
– В нашем деле иначе нельзя, – ответила женщина.
– Сколько лет ей было, на ваш взгляд?
– Моложе этой женщины, гораздо моложе.
– И меньше ростом?
– Меньше.
– И худее?
– Гораздо худее.
Селлерс вздохнул и завел машину.
– Ну ладно, – сказал он устало, – дело приняло совсем другой оборот. Придется вникать во все подробности.
Когда мы возвращались в Сан-Роублз, я небрежно спросил:
– Как ты думаешь, Фрэнк, когда произведены выстрелы?
– Примерно в десять пятнадцать, насколько мы смогли определить. Знаешь, как это бывает в таких случаях, – никто никогда не смотрит на часы, и потом приходится определять приблизительно. Но все-таки мне кажется, что десять пятнадцать – это самое верное время.
– А ты всех проверил? – спросил я.
– Угу, – сказал он устало.
– А как насчет миссис Фултон?
– А что миссис Фултон?
– Ну, ты проверил ее?
– О чем это вы? – спросила миссис Фултон.
Селлерс недоуменно поднял бровь.
– Я понимаю, миссис Фултон, – сказал я, – как потрясены вы были, когда узнали о смерти мужа. Когда, вы говорите, это было?
– Около часа ночи. Приехала полиция… Они меня буквально вытащили из постели.
– Это, конечно, тяжелое потрясение… Но ведь вы думали, что у вас есть страховка. И это, вероятно, помогло смягчить удар.
– Да, – призналась она. – Я думала, что у меня есть страховка, пока не поговорила со страховым агентом. О какой проверке вы там говорили?
– Он просто хочет узнать, где вы были, – сказал Селлерс, ухмыляясь. – Но он это делает окольным путем, у него такой метод.
– Где я была? Где же мне быть – дома, конечно.
– Кто-нибудь еще был дома, кроме вас?
– Конечно, нет. Мужа дома не было. Я была одна с детьми.
– А где находились дети?
– В постели.
– В десять пятнадцать?
– Да.
Селлерс взглянул на женщину, потом на меня.
– Лэм, – сказал он, – тебе в голову иногда приходят совершенно бредовые идеи.
– Бывает, – согласился я.
– Простите, миссис Фултон, – сказал Селлерс, – я не хочу растравлять ваши раны, но мне необходимо занести в протокол ваши показания. Итак, вы могли незаметно выскользнуть из дома, приехать в «Коузи Дэлл», найти здесь своего мужа, устроить сцену и…
– Какой вздор! – прервала она.
– И эта сцена… – продолжал Селлерс, – из-за нее ваш муж убил любовницу и себя.
– Не говорите глупостей!
– Что-то в этом есть подозрительное.
– Во-первых, – сказала она, – как я могла добраться туда? Ведь у меня не было машины.
– А как вы нам докажете, что у вас ее не было? Вы сказали, что ваш муж был на работе и что он взял машину, но… Послушай, Лэм, у тебя наверняка есть какие-то улики, я уверен в этом! Итак, Доувер Фултон не брал машину. Он оставил ее дома. Жена воспользовалась этим, примчалась в «Коузи Дэлл», устроила сцену, сцена закончилась стрельбой, и она побоялась вернуться на этой машине домой. Она… И… – Селлерс постепенно умолк.
– Ну что, выдохлись? – спросила миссис Фултон язвительно.
– Напротив. Я только начинаю набирать темп, – сказал Селлерс. – Вы можете хоть как-то доказать, что были дома в десять пятнадцать? Хоть как-то?
Она колебалась минуту, не больше, потом сказала:
– Конечно, могу.
– Тогда доказывайте.
– Какой-то человек позвонил как раз в это время, – сказала она, – и спросил, дома ли муж. Затем он спросил про какую-то Люсиль Харт, не сестра ли она мне. Я ему сказала, что у меня нет никакой сестры. И тогда он повесил трубку. Нам только нужно найти этого человека, и…
– Что за бред, – сказал Селлерс ехидно, – и придет же в голову такое – найти одного из четырех миллионов абонентов! И то в пределах города.
– Мне кажется, это совсем легко. Нужно только напечатать в газетах…
– Возможно, – прервал ее Селлерс. – А вы сами брали трубку?
– Конечно.
– И разговаривали с этим человеком?
– Да.
– И думаете, что он узнает ваш голос?
– Он должен… должен меня узнать. В любом случае он вам скажет, что слышал женский голос. Надеюсь, это опровергнет вашу фантастическую гипотезу.
Селлерс вел машину молча.
– Если вы считаете, что я оставила машину в мотеле, то как же, по-вашему, я добралась домой? – спросила миссис Фултон.
– Наверное, проголосовали, – сказал Селлерс. – Вы приехали туда, заперли машину, а потом побоялись… Минутку! Там же была визитная карточка Дональда и… Где ваш кошелек?
– Здесь, у меня в сумке.
– Давайте посмотрим.
Селлерс подогнал машину к бордюру. Айрин Фултон открыла сумку и протянула ему кошелек. Он задумчиво на него посмотрел и сказал:
– Это еще ничего не доказывает.
– Но и вы мне ничего не доказали, – огрызнулась она. – Разве мне мало своих неприятностей? А вы мне еще добавляете!
– Да, вы правы, – сказал Селлерс и включил скорость. Всю дорогу до Сан-Роублз он молчал. То и дело хмурился, ни разу не включил сирену и ехал так медленно, что мешал движению. Я даже побаивался, что дорожная служба может нас оштрафовать.
Миссис Фултон тоже молчала. Она была сурова и бледна и смотрела прямо перед собой напряженным взглядом. Она думала о страховке. И это были невеселые мысли.
Когда мы добрались до ее дома, Селлерс сказал:
– Мне нужно осмотреть ваш дом. Покажите мне, где у вас телефон и где детская спальня.
Они ушли, а я закурил сигарету. Селлерса не было минут десять. Когда он вышел, во рту у него торчал измочаленный огрызок сигареты.
Он сел за руль, хлопнул дверцей и, повернувшись ко мне, сказал:
– Черт тебя побери, Лэм! У меня бывают моменты, когда мне хочется врезать тебе как следует!
Я посмотрел на него с невинным видом.
– Но почему? – спросил я.
– Черт меня побери, если я знаю почему, – сказал он сердито, – и это меня чертовски раздражает.
Селлерс включил сирену, когда мы были на полпути к городу, и стал набирать скорость.
– Ты можешь меня подбросить в контору? – попросил я.
– Я еще не закончил с тобой.
– Куда же сейчас?
– Увидишь, – сказал он и резко нажал на акселератор.
Мы с воем промчались по воскресным улицам и лихо подкатили к гостинице «Бивербрук».
Полицейский в штатском, дежуривший в вестибюле, поздоровался с Селлерсом кивком.
Селлерс подошел к нему и спросил:
– Что он делает? Он у себя в номере?
Полицейский кивнул.
– Один?
– Да.
– Звонил?
– Да, в бюро обслуживания.
– А сейчас что делает?
– Напивается.
– Прекрасно. Это мне подходит, – сказал Селлерс и, дернув головой в мою сторону, предложил: – Пошли, Лэм.
