– И вы сразу же отправились?
– Нет, нет. Он должен был возвратиться.
– Зачем?
– Дать мне денег.
– Дать вам денег?
– Да.
– Взятку?
– Нет-нет. Расходы на путешествие. Я должна была отправиться в Мексику, просто исчезнуть.
– И он собирался покрыть все ваши расходы?
– Да.
– Когда?
– Ну, он приходил около шести и сказал, что вернется через час с деньгами, если сможет их раздобыть, конечно. Если в условленное время его не будет, то я должна уйти из квартиры и ждать его на автовокзале. Он придет туда, если не застанет меня дома.
– В квартиру он не вернулся?
– Он вообще не вернулся.
– И как вы поступили?
– Я прождала целый час. Меня охватила паника. Денег на поездку не было, а Коллин велел убираться, и он не шутил.
– Он сказал, что вы должны быть в таком месте, где я не смогу разыскать вас, да?
– Да, он сказал, что вы постараетесь определить место моего нахождения, но этого нельзя допустить.
– И, несмотря на это, вы позвонили мне?
– Да.
– Боюсь, мне это не совсем понятно.
– Видите ли, я не могла звонить из квартиры или другого известного ему места. Но вы были так добры… Я не могла подвести вас. Потом я поехала на автовокзал. Там мы условились встретиться, если он не успевал к назначенному времени на квартиру.
– И вы рискнули позвонить мне?
– Да, я хотела, чтобы вы знали о моем отъезде. Я чувствовала, что для вас это очень важно. Вы дали мне телефон Детективного агентства Дрейка, которым можно воспользоваться в случае крайней необходимости, когда вас нет на месте. Я так и сделала. Сказала им, что мне просто необходимо связаться с вами. Я знала, что это будет строго конфиденциально и Дюрант никогда не узнает, что я звонила вам… Итак, шел девятый час, а его все не было. Я была в полном отчаянии. Вдруг позвонили вы. Я хотела только предупредить о своем отъезде, но вы настояли на встрече. К тому времени мне уже стало ясно, что Дюрант с деньгами не появится и мне придется рассчитывать только на свои собственные. Я решила встретиться с вами и объяснить все, что было возможно, а потом ехать к сестре. Я знала, что при желании Дюрант мог найти меня там и дать денег на поездку в Мексику.
– Максин, я не ваш адвокат, но, чтобы быть до конца честным, я должен предупредить вас.
– Да?
– Полиция будет смотреть на вещи под другим углом зрения.
– Да, наверное, – сказала она устало.
– Подождите минуту. Обратите внимание, полиция будет думать, что Дюрант имел над вами власть, что он хотел заставить вас сделать что-то против вашей воли.
– Да, верно. Я говорила вам об этом, мистер Мейсон. Я признаю это.
– Далее, – продолжал Мейсон. – Дюрант сказал вам, что возвратится с деньгами – не в шесть тридцать, не в семь тридцать, а около восьми часов. У вас была ссора. Он заставлял вас что-то сделать, а вы не соглашались. Дюрант был опытным мошенником, обладавшим властью над вами, и он заподозрил, что вы могли пригласить сыщика, который скрывается где-то в вашей квартире. Поэтому Дюрант, прежде чем приступить к разговору, решил осмотреть помещение. Он заглянул в кухню, потом в ванную, раздвинул занавески; и пока он стоял так, спиной к вам, вы достали из сумки пистолет и выстрелили. Затем быстро исчезли, попытались связаться со мной, придумали всю эту историю о канарейке и дали Делле Стрит ключ от квартиры. Вы сделали все это для того, чтобы иметь возможность выбраться из страны и иметь алиби.
– Боже мой! Но, мистер Мейсон, я не убивала его. Я…
– Я говорю вам, что подумает полиция. Это та предполагаемая ситуация, на основе которой они будут выстраивать свою версию.
– Они никогда не смогут доказать ничего подобного, потому что это не так, абсолютно не так. Я не убивала его.
– А вы можете это доказать?
Она подняла на него глаза, в которых начинало пробуждаться дурное предчувствие.
– В конце концов, он был убит в вашей квартире, – сказал Мейсон, – и пока не найдено орудие убийства, всегда остается шанс, что…
Адвокат остановился на полуслове, увидев выражение ее лица.
– Вижу, что вы наконец начинаете понимать.
– Оружие, из которого его убили? Что это было?
– Очевидно, малокалиберный револьвер.
– Я… я…
– Ну-ну!
– У меня был такой револьвер, для защиты. Он лежал в ящике стола.
Мейсон скептически улыбнулся.
– Вы должны поверить мне, мистер Мейсон! Вы просто обязаны!
– Я бы хотел это сделать. Вы мне нравитесь. В конце концов, Максин, это ваша первая попытка придумать историю. Запомните, я их слышал сотни.
– Но это не придуманная история. Это правда!
– Знаю, Максин. Можете продолжать в таком же духе. Просто чувствую, что это мой долг – указать вам на то, что полиция заведет дело против вас.
– Но что я могу поделать?
– Не знаю, – сказал Мейсон. – И запомните, Максин, я не ваш адвокат. Я бы порекомендовал вам отправиться к лучшему адвокату здесь, в Рединге. Отдайте ему эти двадцать пять долларов в качестве задатка и расскажите, что в вашей квартире в Лос-Анджелесе был обнаружен труп. Пусть он свяжется с полицией и узнает, не хотят ли вас допросить.
– Коллин Дюрант никогда не раскрывал свои карты. Он только велел мне сказать Рэнкину, что картина Олни – это подделка. После того как я это сделала, он был очень доволен.
– А он не обмолвился, почему ему надо было, чтобы вы рассказали об этом Рэнкину?
– Он сказал, что копает под Рэнкина.
– И он хотел, чтобы Рэнкин подал на него в суд?
– Он не вдавался в такие подробности. Просто сказал, что копает под Рэнкина.
– Не под Олни?
– Нет, только под Рэнкина. Потом он велел мне быстро убираться. Дал мне час времени на сборы, но сказал, чтобы я исчезла незаметно, даже не взяв зубной щетки. Он назначил встречу на автовокзале и сказал, что приедет туда до восьми часов, если не застанет меня дома. Я должна была ехать в Мексику, где при желании могла остановиться в Акапулько, но сначала надо было ехать на автобусе в Эль-Пасо, а потом в Мехико.
– У него был ключ от вашей квартиры?
– Постоянно нет. Но вчера вечером он настоял на том, чтобы я дала ему ключ.
– Вчера вечером?
– Да. У меня было два ключа. Один я отдала ему, а другой, позднее, – мисс Стрит.
– Зачем ему понадобился ваш ключ, если вы уезжали?
– Он сказал, что хочет проверить, не оставила ли я чего после себя и не похоже ли это на бегство. Он не разрешил мне ничего брать с собой, только те вещи, которые были на мне. Я должна была просто выйти, как бы на время. Кажется, его больше всего беспокоило, что меня могут увидеть с чемоданом. Он чувствовал, что за мной могут следить полицейские.
Мейсон покачал головой:
– Это не пройдет, Максин. Эта история не годится. Идите к адвокату. А потом звоните сестре и узнавайте, будут ли они с мужем помогать вам… – Мейсон остановился на полуслове, увидев выражение лица Максин.
– Вы думаете, не будут? О боже! Я не могу! Просто не могу.
– Не можете что?
– Не могу вовлекать их во все это.
– Вовлекать? Но раз они ваши родственники и вы ехали к ним, то они уже вовлечены.
– Я не собиралась, я не собиралась останавливаться у них. Я просто хотела объяснить, взять денег, чтобы добраться до Канады или еще куда-нибудь, где меня не смогут найти. Естественно, я намеревалась поддерживать с ними связь, и, если бы Коллин Дюрант захотел узнать, где я, ему бы сказали, где меня можно разыскать… Никаких неприятностей из-за меня у них бы не было. Я бы не…
– Не пытайтесь лгать мне, по крайней мере так неумело. Вы мчались на север, чтобы быть с ними. Вы направили телеграмму с просьбой выслать вам денег. Этих денег хватило бы только на еду и бензин, пока вы не доберетесь туда.
Максин забилась в угол, откинулась на спинку и закрыла глаза.
– Я сдаюсь, – сказала она, немного помолчав. – Я не могу убедить вас, но я говорю правду… Я так чертовски устала!
– Хотите сделать признание? И помните, Максин, я не ваш адвокат. Все, что вы мне скажете, я не обязан сохранять в тайне.
– Мистер Мейсон, вы должны помочь мне.
– Я не могу помогать вам.
– Почему?
– Я представляю интересы другого человека.
– Вы имеете в виду Рэнкина?
– Да.
Она покачала головой и сказала:
– Рэнкин не имеет к этому никакого отношения.
– Я не могу помогать вам, по крайней мере без его согласия.
Она сидела с закрытыми глазами, зажавшись в угол.
– Я сдаюсь, мистер Мейсон. Я расскажу, благодаря чему Дюрант имел власть надо мной. Сестра вышла замуж за Хомера Стиглера, и вскоре его забрали в армию, на флот. Пока его не было, она встретила одного говорливого проходимца. И все это случилось в тот момент, когда ее брак был на грани распада. До Фибе доходили слухи о заморских связях Хомера. Она решила, что совместной жизни не получится, но никакого письма, вроде «Прости, дорогой Джон…», писать не стала. Она решила продолжать свой роман, а по возвращении Хомера все рассказать или присмотреться, как он поведет себя. Вскоре Фибе узнает, что беременна. Она решает оставить ребенка, но вдруг, почти перед самыми родами, получает письмо от Хомера, в котором он раскаивается, что связался с одной девицей. Он пишет, что все это глупо, несущественно, не более чем просто физическая близость, которая необходима мужчине, когда он вдали от дома и скучает по женщине. Он просил прощения и обещал приехать через шесть месяцев. Он хочет забыть прошлое и все начать сначала. Фибе – единственная женщина, которую он любит и когда-либо любил. К тому времени сестре стало ясно, что она связалась с негодяем и повесой, который, узнав о ее положении, сразу же исчез. И тут она поняла, что во что бы то ни стало хочет сохранить свой первый брак. И для достижения этой цели она решила использовать меня…
