через голову лошади или упала вместе с ней, не ясно.
– Вы прямо по полочкам все разложили. И с характером повреждений ваша версия совпадает. Вы ведь не видели тело, мистер Блэкер?
– Нет.
– Понятно. Голова размозжена копытом. Ужасное зрелище. Вы, несомненно, заметили, в каком виде было ее лицо, мистер Аллейн.
Рики кивнул. Во рту у него пересохло. Он не то что заметил, а рассмотрел.
– Что ж, я пойду переговорю с ее дядей, – сообщил мистер Планк.
– Это будет нелегко, – предупредил Джаспер.
Сержант Планк хмыкнул. Он не без труда облачился в пиджак, закрыл блокнот и направился к дому.
– Да уж, представляю, – бросил он через плечо. – Однако осталась еще одна маленькая формальность. Опознание. Нужен родственник.
– О, нет! – воскликнул Рики. – Вы же не заставите его проходить через такое?
– Постараемся смягчить насколько возможно.
– Смягчить?
– Сначала я с ним поговорю.
– Мы вам больше не нужны? – спросил Джаспер.
– Нет-нет, – ответил Планк. – Где вас искать в случае чего, мы знаем. Я заеду в Л’Эсперанс, если вы не возражаете, сэр, просто чтобы ваша супруга подписала показания, и, пожалуй, кратко побеседую с юным лихачом. Попозже вечером будет удобно?
– Это ведь риторический вопрос, сержант? Но честно признаюсь, – сказал Джаспер с очаровательной улыбкой, – я надеялся, что мои близкие будут избавлены от дальнейших потрясений хотя бы на сегодня.
– Понимаю, – сочувственно произнес сержант. – Да и вас бы от них не мешало избавить. Увы, таков порядок, сэр! А теперь извините, мне нужно сообщить обо всем суперинтенданту Кюри в Маунтджой. Мое почтение, мистер Аллейн. Надо же какое совпадение. À ce soir [9]! – Улыбнувшись им, он направился к карете «Скорой помощи», переговорил с санитарами, после чего один из них вышел из машины, открыл задние дверцы и исчез внутри. Дверцы захлопнулись. Сержант Планк ободряюще кивнул Джасперу и Рики и пошел к дому.
– Как считаете, много таких сержантов Планков в нашей полиции? – спросил Джаспер у Рики.
– Есть, но не в таком изобилии, как раньше, пожалуй.
– Что ж, дорогой Рики, полагаю, можно теперь совершить освежающую прогулку в Л’Эсперанс.
– А вам не кажется…
– Что?
– Что нам следует остаться, пока он… не посмотрит на нее.
– Врач ведь с ним?
– Да, с ним.
– Ну, тогда незачем…
И все же оба колебались, будто бы и «Скорая помощь», и ее пассажиры непостижимым образом влекли их к себе. Джаспер закурил сигарету. Рики достал трубку, но не стал ее разжигать.
– Тот еще денек выдался, – покачал головой Джаспер.
– Да уж.
Они пошли к воротам.
– Боюсь, вас все это ужасно расстроило. Как и бедняжку Джулию, и моего неугомонного братишку… его, правда, по другой причине.
– А вас разве нет?
Джаспер резко остановился.
– Расстроило? Ну, не так глубоко, как вас, наверное. Я ведь ее не видел. По моей теории, шок и ужас от смерти человека ощущаешь в полной мере, только если был ее свидетелем. Однако должен признаться, у меня возникло некое побуждение, за которое мне, пожалуй, стыдно. А может, и нет.
– Расскажете?
– Почему бы нет. Когда санитары внесли во двор закрытые носилки с мисс Харкнесс, я подумал: «Слава богу, что не я их нашел». Ну, останки, или как там правильно говорят. А затем санитары вдруг без предупреждения направились в мою сторону, и у меня вдруг возникло ужасное желание подойти и откинуть брезент. Думаю, что если бы все это можно было сделать мгновенно и одним движением, я бы так и поступил. Подобно тому, как Антоний явил Цезаря римлянам. Конечно, брезентовый чехол был застегнут, я бы провозился с застежкой, да никто и не позволил бы мне это сделать. Но почему вообще мне в голову пришла такая мысль? Плохо же мы знаем сами себя, согласны?
– Похоже, что так.
– Чистосердечное признание облегчает душу, – сказал Джаспер. – Но сам акт признания вызывает глубокое чувство стыда.
– Вон он идет.
Из дома вышел мистер Харкнесс с сопровождением, как и полагается родственнику жертвы несчастного случая. Его поддерживали под руки – с одной стороны доктор Кэри, с другой – сержант Планк. Водитель вышел из машины и открыл задние дверцы. Оттуда выглянул санитар.
– Это быстро, – пообещал доктор Кэри.
Повинуясь какому-то общему порыву, Джаспер и Рики отвернулись и зашагали прочь. В полном молчании они обогнули дом и вышли за ворота. Со стороны утеса с рокотом промчался мотоцикл и, почти не сбавляя скорости, повернул к воротам.
– Глядите-ка, кто едет, – удивился Джаспер.
Это был Сид Джонс. Сначала им показалось, что он их не заметил, но в последний момент Сид заглушил мотор и резко остановился.
– Здрасте, – произнес он мрачно, обращаясь только к Джасперу. – Как дела?
Рики и Джаспер переглянулись.
– Дульси не видели? – поинтересовался Сид.
II
У Рики в голове пронеслась целая вереница возможных ответов. На какое-то мгновение ему показалось, что Сид спрашивает, не видел ли он, Рики, погибшую Дульси с переломанными конечностями. Следующая его мысль была: «Надо ему сказать», а затем он подумал, что, возможно, ребенок покойной Дульси был от Сида, да и вообще впервые по-настоящему осознал, почему про Дульси говорили «в ее положении». Он не знал, как долго проносились в его голове все эти сбивчивые мысли, но, наверное, молчание или поведение его и Джаспера, показались Сиду странными.
– Что не так? – спросил художник, снова обращаясь к Джасперу и даже не глядя на Рики.
– Произошел несчастный случай, – ответил Джаспер. – Боюсь, новости плохие.
– Очень плохие, Сид, – подтвердил Рики.
Он чувствовал, что надо что-то сказать, и его вдруг захлестнуло сострадание к Сиду, поэтому он положил руку ему на плечо, но Сид ее стряхнул, даже не повернув головы.
– Несчастный случай с Дульси Харкнесс, – пояснил Джаспер.
– А что с ней? Что за несчастный случай? Ну-ка говорите! Что вы скрываете? Она что, умерла?
– Боюсь, что да, Сид, – вмешался Рики.
– Бедная старушка Дульси, – произнес после долгой паузы Сид. – И как это случилось? – обратился он снова к Джасперу.
Джаспер все ему рассказал. Рики знал, что Сид весьма неэмоциональный человек и что на это следует сделать скидку. Он выглядел мрачным, ошеломленным, даже возмущенным, однако совершенно не потрясенным. И по-прежнему не смотрел на Рики.
– Что-то не верится…
Какое-то время он, по всей видимости, обдумывал новость, потом спросил:
– А вы знали, что она была беременна?
– Да, – ответил Джаспер. – Знали.
– Это ведь обнаружится, да?
– Полагаю, что так.
– Очень плохо.
Джаспер покосился на Рики.
– А кто отец? – спросил он.
– Не знаю, – ответил Сид чуть ли не радостно. – Да она и сама, наверное, не была в курсе. Та еще была девица.
