мать дома?
— Нет, ее нет.
— Хорошо, ребята, — произнес шериф. — Начинайте.
— Обождите минуту, — сказал Делано. — Я еще не проверил ордер.
— Вот он, — хмуро сказал шериф. — Садитесь и проверяйте сколько угодно, но ничего не трогайте, не пытайтесь что-то скрыть и не передвигайтесь по дому. Давайте, ребята, начинайте осмотр.
Карлотта с испугом взглянула на Харви.
Тот пожал плечами.
Помощник, которому было поручено следить за ними, сказал:
— Если вы будете спокойно сидеть, то мы ничего не будем здесь делать, кроме самого необходимого.
Карлотта с Харви сели на тахту, в то время как люди шерифа ходили по дому, открывали и закрывали шторы, тихо разговаривая между собой. Они медленно переходили из комнаты в комнату.
— Я считаю, это произвол, — сказала Карлотта.
— Поскольку совершено убийство, — объяснил помощник, — шериф делает все от него зависящее. Сами понимаете, люди ждут от него результатов.
— Ну, лично я…
Она встала, когда в комнату вошел шериф с золотой пудреницей в руке.
— Вот тут золотая пудреница с алмазом и с надписью: «Карлотте от Артура с любовью». Что вы мне можете об этом сказать, мисс Эдриан?
— Это подарок.
— От кого? Не забывайте, мы можем это выяснить.
— Это Артур мне подарил.
— Артур Кашинг?
— Да.
— Когда вы в последний раз пользовались ею?
— Кажется, прошлой ночью. Видимо, я ее потеряла, когда… когда шла домой от машины.
Шериф сообщил:
— Мы нашли ее завернутой в вату и засунутой глубоко в сапог для верховой езды.
— Да вы с ума сошли! Это моя пудреница, и я ее где-то потеряла. Я не пыталась ее спрятать…
— А как же пудреница оказалась в сапоге?
— Не знаю, не могу это никак объяснить.
— Кроме того, хочу выложить несколько карт на стол, мисс Эдриан. Когда мы осматривали коттедж Кашинга, то обнаружили пудру на полу и на ботинке Артура Кашинга. Мы нашли также осколки тонкого посеребренного стекла, сложили их вместе, и получилось круглое зеркальце. Это выглядело как зеркальце из пудреницы, поэтому мы искали пудреницу в качестве связующего звена… Честно говоря, это одна из причин того, что мы пришли с обыском. Мы искали пудреницу с разбитым зеркальцем. — Он раскрыл пудреницу. — Вот, видите? Зеркальце разбито. А вот пудра, которая по фактуре и цвету очень напоминает ту, что найдена на месте убийства.
Карлотта вздернула подбородок и сжала губы.
— Что вы сказали? — спросил шериф.
— Ничего.
— Послушайте, это можно объяснить, — сказал Харви. — Ну, кто-нибудь мог… Например, Карлотта потеряла эту пудреницу. Кто-то мог ее найти и…
— Конечно, — саркастически отозвался шериф. — Кто-то нашел, принес домой и спрятал в сапоге.
Харви Делано не нашелся, что на это ответить.
— Вы хотите что-нибудь сказать, мисс Эдриан?
— Мой адвокат посоветовал мне не высказываться ни о чем. У меня есть полное объяснение для всего, что, может быть, случилось. Я дам его в подходящий момент.
— Думаю, что такой момент настал.
Она молча покачала головой, сжав губы.
— Ладно. Билл! — позвал шериф.
Один из помощников вошел в комнату, держа пару туфель.
— Вы узнаете эти туфли?
— Конечно. Это туфли моей матери.
— Не ваши?
— Нет.
— Вы не могли бы их померить?
— Зачем вам это?
— Мы хотим посмотреть, не впору ли они вам.
— Я сразу могу сказать, что впору. У нас с мамой одинаковый размер. Иногда мы надеваем туфли друг друга.
— А вы когда-нибудь надевали эти?
— Не думаю.
— Это туфли вашей матери?
— Да.
— Это ничего не значит, — сказал Харви с вызовом. — Множество людей носит обувь одного размера. Вот, посмотрите. У меня маленькие ноги, и я даже мог бы втиснуть их в эти туфли… Давайте посмотрим. Я вам покажу, насколько это бессмысленно…
— Вы только держите руки подальше от туфель, — предупредил шериф, когда Харви хотел их взять. — Это улика.
— Вздор! — сказал Харви. — Вы боитесь, что я покажу, насколько это зыбкая улика. Вы не можете представить такое в суде, если только не укажете на какую-то особую примету в самих следах, а затем не покажете, что…
Шериф кивнул помощнику.
— Ладно, Билл, пошли.
Он протянул Карлотте листок бумаги, на котором написал чернилами:
«Я, Берт Элмор, законно избранный, облеченный властью и действующий шериф этого графства, забираю в свое распоряжение одну пару женских туфель и одну украшенную алмазом золотую пудреницу с разбитым зеркальцем с надписью: «Карлотте от Артура с любовью».
— Вот расписка.
Он сунул расписку Карлотте в руку и вышел, не обращая внимания на все еще говорившего молодого адвоката.
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели и беседовали с Карлоттой Эдриан и Харви Делано. Делано, выглядевший странно и нелепо с его бледной, незагорелой кожей, в ковбойской одежке и высоких ковбойских сапогах на маленьких ногах, чувствовал себя явно не в своей тарелке, словно хотел что-то сказать, но все еще колебался.
— Я просто не могу в это поверить, — сказала Карлотта. — Только подумать, что они могут арестовать маму… и потом… конечно… В общем, такие дела.
Мейсон произнес:
— Давайте начистоту. Вы думаете, что ваша мать ходила к Кашингу домой прошлой ночью или сегодня утром?
— Не отвечай на этот вопрос, — предупредил Харви.
— Ради Бога! — воскликнул с нетерпением Мейсон. — Давайте, наконец, выложим карты на стол.
Делано вспыхнул:
— Извините, мистер Мейсон, но я, как друг Карлотты и ее адвокат, не могу допустить, чтобы она была втянута до такой степени, чтобы делать признание.
— Так вы представляете ее интересы? — спросил Мейсон. — Вы или я?
— Вы представляете Белл Эдриан, — с достоинством заявил Харви Делано. — Я чувствую свою прямую ответственность, коль скоро дело касается Карлотты. Мне кажется также, что по мере развития этого дела назревает и конфликт личных интересов.
— Что вы имеете в виду? Что она не желает, чтобы я ее представлял?
— Я полностью вам доверяю, мистер Мейсон, — поспешила сказать Карлотта. — Но между Харви и мною существуют отношения, дружба…
— Выкладывайте, — предложил Мейсон. — В чем же дело?
— Ну хорошо, если вы хотите все начистоту, — сказал Делано. — Я советую Карлотте не делать никаких заявлений ни вам, ни кому бы то ни было относительно того, что она могла подумать о своей матери, ее поступках, о событиях этой ночи или этого дня.
— Вы хотите сказать, что берете на себя дело Карлотты?
— Пока полиция арестовала только миссис Эдриан, — сказал Делано. — А теперь представьте — только представьте, — что у Карлотты имеется какая-то информация, в силу которой она
