– Мой дядя отправился в Мексику. Дорла собиралась проехать с ним до Пасадены. Дядя Гатри передумал и в последнюю минуту решил взять Дорлу с собой в Мексику. Он очень своеобразен. Он не может сидеть на месте. Он – неугомонный. У него беспокойный ум. Вдруг какая-то идея целиком овладевает им, потом она внезапно становится ему не интересна. Он покупает машину, восторгается ею, потом что-то происходит, и он заменяет ее на новую модель, обычно другой марки.
– А к женщинам он точно так же относится?
– Наверное. Но тетя Марта умерла, и, в общем-то, здесь нельзя сказать, что он менял одну на другую. Да, Дорла, конечно, полная противоположность тете Марте. Дорла ему сразу же понравилась, как только он ее увидел.
– Не сомневаюсь, – сухо прокомментировал Мейсон.
Тед Балфур продолжал говорить виноватым голосом:
– Наверное, после смерти тети Марты все рассчитывали, что дядя Гатри женится на Флоренс Ингл. Она очень хорошая женщина, и они давно дружат. Но тут появилась Дорла, и… и все получилось так, как есть.
– Вы не зовете ее «тетя Дорла»?
– Нет.
– Почему?
– Она против. Она заявила, что в таком случае она становится… она использовала очень странное выражение.
– Какое?
– Она теряет сексапильность.
– Итак, в последний момент или из-за того, что в поезде что-то произошло, ваш дядя решил не отправлять ее назад и не позволять ей оставаться вдвоем с вами в доме.
– О, причина не в этом! Он просто захотел взять ее в Мексику.
– Но она не захватила с собой никаких вещей?
– Нет. Она купила себе все новое в Эль-Пасо.
– Вы ездили на вокзал провожать вашего дядю и Дорлу?
– Да.
– Кто еще ездил, кроме вас?
– Три или четыре близких друга.
– А Марилин Кейт, секретарша Аддисона Балфура?
– Она появилась в последнюю минуту с каким-то сообщением от дяди Аддисона. Фактически она приехала не для того, чтобы проводить дядю Гатри, а чтобы передать ему это сообщение.
– Что еще произошло?
– Перед их отъездом в честь дяди Гатри была организована вечеринка.
– Где?
– В доме Флоренс Ингл.
– Она интересуется археологией?
– Думаю, да. Она интересуется тем, чем интересуется мой дядя.
– Она была знакома с дядей Гатри еще до того, как он женился на Дорле?
– О, да.
– И близкие друзья вашего дяди считали, что он скорее всего на ней женится?
– Да, я слышал именно такую версию.
– А как Флоренс относится к Дорле?
– Нормально, как мне кажется. Она всегда с ней очень мила.
– Тед, посмотрите мне в глаза. Прямо в глаза. А теперь ответьте на мой вопрос: как Флоренс относится к Дорле?
Тед глубоко вздохнул:
– Ненавидит ее смертной ненавистью.
– Вот так-то оно лучше. Итак, Флоренс Ингл организовала ту вечеринку?
– Да.
– И гости провожали вашего дядю и Дорлу на поезд, то есть некоторые из гостей?
– Да.
– Для этой цели вы ушли с вечеринки?
– Да.
– Где они садились на поезд?
– На вокзале «Аркадия».
– А вы затем вернулись на вечеринку?
– Да.
– Дорла должна была сойти с поезда в Пасадене на вокзале «Алхамбра»?
– Да.
– А как она планировала добираться обратно?
– На такси. Она собиралась возвращаться в дом… в свой дом, я имею в виду.
– А вы опять поехали на вечеринку в дом Флоренс Ингл?
– Да.
– Марилин Кейт тоже направилась на вечеринку?
– Да. Миссис Ингл пригласила ее, и она согласилась.
– Вы с ней разговаривали?
– С миссис Ингл?
– Нет, с Марилин Кейт.
– Немного… совсем немного. Она очень милая девушка и неглупая.
– Это все происходило после ужина?
– Да.
– А когда вы вернулись в дом Флоренс Ингл?
– Примерно в… Точно не знаю. Наверное, где-то в половине девятого или в девять.
– И как долго вы там оставались?
– Я помню, что мы немного потанцевали, поговорили. В общем, все закончилось довольно быстро.
– Сколько там было человек?
– Не так много. Примерно восемнадцать или двадцать.
– Вы были не на своей спортивной машине?
– Нет, на большой.
– Почему?
– Потому что я отвозил дядю Гатри на вокзал и в машине находился его багаж.
– Ясно. Что произошло после того, как вы вернулись на вечеринку?
– Я выпил два или три стаканчика. А потом, где-то около десяти, я взял еще виски с содовой и практически сразу же после этого понял, что со мной что-то не так.
– В каком смысле?
– У меня в глазах стало двоиться, и… меня начало тошнить.
– Что вы сделали?
– Мне захотелось выйти на свежий воздух. Я отправился на улицу и какое-то время сидел в машине, а потом… у меня провал памяти. Я пришел в себя уже в движущейся машине. Я никому не говорил об этом, но за рулем была Марилин Кейт.
– Вы с ней разговаривали?
– Я спросил ее, что случилось, а она велела мне помолчать – тогда все пройдет и мне скоро станет лучше.
– А потом?
– Я чувствовал страшную слабость. Я положил голову ей на плечо и опять отключился.
– Дальше?
– В следующий раз я очнулся в своей постели. Было четыре тридцать пять утра.
– Вы посмотрели на часы?
– Да.
– Вы лежали в одежде или раздетым?
– Не в уличной одежде.
– В пижаме?
– Да.
– Вы помните, как раздевались?
– Нет.
– Вы снова выходили из дома после того, как вас привезла Марилин Кейт?
– Если бы я знал, мистер Мейсон! Я никому ничего не говорил об этом, но я просто не помню. Наверное, выходил.
– Почему вы утверждаете, что, наверное, выходили?
– Потому что у меня был ключ от машины.
– Что вы имеете в виду?
– Он лежал у меня в кармане брюк.
– Вы там его обычно держите?
– Я там обычно держу ключи от своей машины. Когда я ставлю машину, я вынимаю ключи и кладу в карман брюк. Я не думаю, что Марилин Кейт положила бы его туда же.
– Вы не оставляете ключи в машинах, когда загоняете их в гараж?
– Нет. У каждого члена семьи есть собственный ключ к каждой из них.
– Как хорошо вы знаете Марилин Кейт?
– Несколько раз видел ее в конторе у дяди Аддисона. Это все.
– Вы когда-нибудь ходили вместе с ней куда-нибудь?
– Нет.
– Она вам нравится?
– Теперь да. Я раньше не обращал на нее особого внимания. Она работает секретарем дяди Аддисона. Она всегда мне улыбается и предлагает заходить, когда я приезжаю навестить дядю Аддисона. Я никогда не думал о ней как о женщине. А тут на вечеринке я с ней разговорился и внезапно осознал, что она красива. Позднее, когда мне стало плохо… я не могу описать, мистер Мейсон. Что-то произошло. Я просто валился на нее, наверное, я ей очень мешал, и вообще в те минуты скорее всего со мной было не очень приятно, но она оказалась милой, заботливой и внимательной.
– Она уложила вас в постель?
– Отвела в мою комнату.
– Вы внезапно поняли, что она вам нравится?
– Да.
– Давайте вернемся к Флоренс Ингл. Она была замужем, когда ваш дядя с ней познакомился?
– Да.
– Что случилось с ее мужем?
– Он погиб.
– Где?
– Разбился на самолете.
– Обычном пассажирском?
– Нет, частном. Он занимался разведкой и изысканиями.
– Таким образом, миссис Ингл овдовела. Через какое время после этого умерла ваша тетя Марта?
– Примерно через полгода.
– И тогда возобновилась дружба Флоренс Ингл с вашим дядей Гатри?
– Да.
– Затем на горизонте появилась Дорла и увела вашего дядю из-под носа миссис Ингл?
– Наверное. Но по данному вопросу мне не хотелось бы давать каких-либо комментариев.
– Как вы считаете, что мне еще следует знать, связанное с этим делом? – спросил Мейсон.
– Есть одна вещь.
– Какая?
– Спидометр большой машины.
– И что со спидометром?
– На нем набежало слишком много миль.
– Когда?
– К следующему утру.
– Почему вы обратили на это внимание?
– Потому что я посмотрел на количество миль, когда вез дядю на вокзал. Я собирался отогнать машину на станцию техобслуживания. Машина проехала ровно десять тысяч миль, как показывал спидометр. Это заметил мой дядя по пути на вокзал и велел мне поставить ее на техосмотр. После десяти тысяч не должно было набежать больше двадцати или двадцати пяти миль.
– Но набежало значительно больше?
– Да.
– Насколько больше?
– На двадцать пять миль больше, чем должно было оказаться.
– Вы обсуждали это с кем-нибудь?
– Нет.
– Вы говорили это Хоуланду?
– Нет.
– Вы рассказывали Хоуланду что-либо из того, что мы с вами сейчас обсуждали?
– Нет. Хоуланд заявил мне, что ему не требуется, чтобы я вообще что-нибудь говорил, пока он меня сам не спросит. Он любит вести дело, пытаясь найти изъяны в версии, представляемой окружным прокурором. А если доходит до полного раскрытия карт, где приходится отправлять обвиняемого в место дачи свидетельских показаний, он задает какие-то вопросы, но все равно не хочет знать ответы, пока не возникнет крайняя необходимость.
– Так что вы ему ничего не сообщили?
