— Вы не хотите посмотреть архивы?
— Как раз собирался.
Долго просматривал он фотографии бывших карманников. Среди них попадались те, кого ему случилось арестовать лет двадцать пять назад, а после этого они не раз бывали у него в кабинете.
— Снова ты?
— Жить-то надо. А вы по-прежнему здесь, шеф? Ведь мы уже давно как знакомы, не так ли?
Некоторые из них были хорошо одеты. Иным приходилось одежду покупать у старьевщиков, на рынках Сент-Уана или на распродажах в переходах метро. Ни один из них не похож на молодого человека из автобуса. Впрочем, Мегрэ и заранее знал, что поиски тщетны.
У профессионала не может быть такого усталого, озабоченного вида. Он работает, когда уверен, что у него не будут дрожать руки. Наконец, все они знали Мегрэ в лицо хотя бы из газет.
Он вернулся к себе в кабинет и, увидев Жанвье, только пожал плечами.
— Не нашли?
— Бьюсь об заклад, это любитель. Я даже думаю, что за минуту до этого он не знал, что совершит. Вероятно, увидел торчащий из кармана бумажник, когда автобус качнуло, и я из-за этой проклятой картошки чуть не потерял равновесие, ему и пришло в голову…
Меняя тему разговора, Мегрэ спросил!
— Что произошло сегодня утром?
— В бистро на Пор д'Итали убит сенегалец…
— Ножом?
Конечно. Никто не может описать преступника. Он вошел около часу ночи, когда хозяин уже собирался закрывать свое заведение. Сделав несколько шагов в сторону сенегальца, который собирался пить последнюю рюмку, он нанес удар.
Заурядная история. Кончится тем, что все равно, может — через месяц, а может — через год, убийца отыщется. Мегрэ направился в кабинет начальника на летучку и решил никому не рассказывать о том, что с ним произошло.
День начинался спокойно. Комиссар просматривал бумаги, подписывал какие-то документы. Обычные дела.
Обедать он пошел домой и обратил внимание, что жена ничего не рассказывает об уроке вождения. У нее было такое ощущение, словно она — в ее-то возрасте! — снова вернулась в школу. Она даже будто бы гордилась этим, но в то же время и стеснялась.
— Ты сегодня не угодила на тротуар?
— Зачем ты об этом спрашиваешь? Хочешь развить у меня комплексы?
— Что ты, милая! Из тебя получится прекрасный водитель, и я с нетерпением жду, когда ты свозишь меня на берег Луары.
— Ну, не раньше чем через месяц.
— Так тебе сказал инструктор?
— Требования к новоиспеченным водителям строги, а хочется выдержать экзамен с первого раза. Сегодня мы ездили по внешним бульварам. Никогда не думала, что там столько транспорта и все мчатся с такой бешеной скоростью… О чем ты думаешь?
— О моем воре.
— Ты задержал вора?
— Я его не задержал, а он унес мой бумажник.
— И медаль?
Вот и ей первое, что пришло в голову, — это медаль!
— Ты его видел?
— Как тебя. Молодой человек. По всему — любитель.
Мегрэ невольно думал об этом все больше и больше. Лицо парня не исчезало из памяти, а делалось все отчетливей. Всплывали детали, на которые он сразу не обратил внимания.
— Ты узнал бы его?
Он уже много раз думал об этом сегодня днем, глядя из окна своего кабинета, словно его тревожила какая-то загадка. В этой истории, во всем облике вора и в его поспешном исчезновении, было что-то неестественное, но он не мог понять, что именно.
Всякий раз ему казалось, что сейчас мелькнет новая деталь и все станет ясно, но он снова возвращался к работе.
Он вышел из кабинета без пяти шесть, а в соседней комнате оставалось еще полдюжины инспекторов.
Они пошли с женой в кино. Дома в ящике стола он нашел старый коричневый бумажник и сунул его в карман пиджака.
— Если бы ты всегда носил бумажник в этом кармане, ничего не случилось бы. - В этот вечер было тепло, и даже запах бензина не раздражал. Он ассоциировался с весной, как с летом ассоциируется запах расплавленного асфальта.
Утром опять светило солнце, Мегрэ завтракал у открытого окна.
— Странно, — вдруг заметил он. — Почему это женщины едут на автобусе через весь Париж, чтобы купить обычные продукты?
— Может быть, причина в телерекламе? - Он с недоумением посмотрел на жену.
— Да, да, — настаивала она. — По телевидению часто сообщают, где можно купить различные продукты по сниженным ценам.
Об этом-то он и не подумал, а ведь это так просто. Он потратил время на ничтожную проблему, которую его жена решила в одну минуту.
— Вот спасибо!
— Это может тебе помочь?
— Просто перестану об этом думать. — И с философским видом добавил. - Иногда никак не отделаться от навязчивых мыслей.
На письменном столе его ждала почта, а поверх стопки писем — толстый коричневый конверт, на котором печатными буквами были написаны его имя, должность и адрес Уголовной полиции — набережная Орфевр.
Он все понял до того, как распечатал конверт. Ему вернули бумажник. А еще через несколько мгновений он уже знал: ничто не пропало — ни медаль, ни документы, ни деньги.
Никаких объяснений не было.
Мегрэ был раздосадован.
В начале двенадцатого зазвонил телефон.
— Господин комиссар, какой-то человек настоятельно требует, чтобы ему разрешили поговорить лично с вами, но отказывается назвать свое имя. Утверждает, что вы ждете его звонка и рассердитесь, если я вас не соединю. Что делать?
— Соедините.
Приложив трубку к уху, Мегрэ свободной рукой чиркнул спичкой, чтобы зажечь погасшую трубку.
— Алло! Я слушаю…
Последовало, долгое молчание, и если бы не было слышно, как на другом конце провода кто-то дышит, Мегрэ решил бы, что прервало связь.
— Слушаю… — повторил комиссар и услышал.
— Это я…
Низкий мужской голос, но в интонации было что-то детское. Будто ребенок не решается признаться в своей шалости.
— Мой бумажник послужил причиной вашего звонка?
— Да.
— Вы не знали, кто я?
— Конечно. Иначе…
— Почему вы мне звоните?
— Мне необходимо вас увидеть.
— Приходите ко мне.
— Я не хочу показываться на набережной Орфевр.
— Вас здесь знают?
— Что вы! Я даже близко туда не подходил. - В голосе незнакомца явно чувствовался страх.
— Чего же вы боитесь?
— Я обращаюсь к вам по личному делу.
— Что значит — по личному?
— Мне необходимо вас увидеть. Эта мысль пришла мне в голову, когда я прочел ваше имя на медали.
— Почему вы украли мой бумажник?
— Мне срочно понадобились деньги.
— А теперь?
— Я передумал. Но лучше бы вы пришли как можно скорее, пока у меня не возникла новая мысль.
Что-то неестественное было в этом разговоре, однако Мегрэ отнесся к делу всерьез.
— Где вы находитесь?
— Вы придете?
— Один?
— Как скажете.
— Нам нужно поговорить с глазу на глаз. Согласны? Мне хочется, чтобы вы дали мне хотя бы один шанс. Заметьте, ведь это я вам позвонил. Вы меня не знаете. У вас нет возможности меня найти. Если вы не придете, вы так и не узнаете, кто я. Для вас имеет смысл.
Он не находил подходящего слова.
— Согласиться, — подсказал Мегрэ.
— Верно. А после того, как я с вами поговорю, вы дадите мне пять минут, чтобы исчезнуть, если я вас об это попрошу?
— Как можно брать на себя обязательства, не зная, о чем идет речь? Ведь я — комиссар Уголовной полиции.
— Если вы мне поверите, все будет нормально.
— Где вы находитесь? Я готов с вами встретиться.
— Принимая мои условия?
— Я буду один.
— Большего вы не обещаете?
— Нет.
Комиссар с беспокойством ждал реакции своего собеседника. Тот, видимо, звонил из кабины телефона-автомата или из кафе, поэтому в трубке был слышен шум.
— Так вы согласны? — нетерпеливо произнес Мегрэ.
— В моем положении!.. Мне внушает доверие то, что я читал о вас в газетах. Это невыдуманные истории?
— Какие истории?
— Будто вы способны понимать то, что обычно недоступно полицейским и судьям, и в некоторых случаях вы даже… Наверное, зря я так много говорю. - Мегрэ предпочел промолчать.
— Послушайте! — продолжал незнакомец. — Приезжайте к табачной лавке «Метро» на скрещении бульвара Гренель и авеню де Ла-Мот-Пике. Это займет у вас примерно полчаса. Я буду недалеко и сейчас же к вам подойду.
Мегрэ хотел возразить, но собеседник повесил трубку. Комиссар был раздражен. Впервые какой-то незнакомец так беззастенчиво, если не сказать нагло, распоряжался им.
Пока шла эта странная беседа, Мегрэ чувствовал в голосе молодого человека страх, желание принять правильное решение, стремление встретиться с комиссаром, на которого возлагал надежды.
— Жанвье, отвези меня на бульвар Гренель! Жанвье был удивлен. Вроде бы ни одно дело не расследовалось в этом квартале.
— Свидание с типом, который стащил мой бумажник, — пояснил Мегрэ.
