Молодой человек указал комиссару на закрытую дверь, возле которой они стояли.
— Откройте, пожалуйста. Комиссар выполнил просьбу.
Около дивана на пестром марокканском ковре лежала женщина, вокруг нее вились синие мухи.
— У вас есть телефон?
Мегрэ машинально задал этот нелепый вопрос, хотя видел, что на полу посреди комнаты, в метре от тела, стоит аппарат.
— Я вас умоляю… — бормотал молодой человек, прислонившись к косяку двери.
Чувствовалось, что он на пределе. Комиссар тоже не прочь был покинуть эту комнату — здесь стоял невыносимый запах.
Он вытолкнул молодого человека, закрыл за собой дверь и не сразу ощутил реальность окружающего мира.
Парень был на грани истерики, судя по конвульсивной дрожи пальцев, по бессознательному движению губ.
— Не торопитесь… Не надо говорить… Хотите что-нибудь выпить?
Отрицательный жест был ответом.
— Это ваша жена?
Молодой человек кивнул и опустил голову.
— Вы были там, когда это произошло?
— Нет.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Позавчера… В среду.
— Утром? Вечером?
— Поздно вечером.
Они ходили взад и вперед по большому, освещенному солнцем двору.
— Вам известно, как она умерла?
Молодой человек кивнул, ответить не смог, потому что у него опять перехватило дух.
— Минутку… Вы ушли из дома в среду поздно вечером. Не останавливайтесь… Вам не нужно стоять на месте… Итак, в котором часу?
— В одиннадцать.
— Ваша жена была жива? Она была уже в халате?
— Нет, она еще не переоделась.
— Вы работаете по ночам?
— Я пошел добыть где-нибудь денег, которые нам были нужны до зарезу.
— Куда же вы пошли в поисках денег?
— К знакомым… Повсюду ходил.
— Вы их достали?
— Нет.
— Кто-нибудь из ваших знакомых видел вас?
— Да. В ресторанчике «У старого виноградаря». У меня в кармане было еще франков тридцать, и я с ними побывал везде, где надеялся встретить приятелей.
— Пешком?
— Нет, на машине. Я оставил ее на углу улицы Франциска Первого и улицы Марбеф, когда кончился бензин.
— Когда вы ели в последний раз? — Мегрэ задал этот вопрос, потому что не мог не задать его: перед ним стоял измученный, изможденный человек.
— Вчера съел в бистро два крутых яйца.
— Пойдемте…
— Я не хочу есть.
Мегрэ, не слушая его, направился и повлек за собой парня в сторону бульвара Гренель к маленькому ресторану, где было несколько свободных столиков.
— Два бифштекса с жареным картофелем! — заказал комиссар.
Он не был голоден, но его спутнику необходимо было поесть.
— Как вас зовут?
— Рикен… Франсуа Рикен. Некоторые зовут меня Фрэнсис.
— Послушайте, Рикен. Мне нужно позвонить.
— Чтобы вызвать коллег?
— Я должен поставить в известность комиссариат и прокуратуру. Вы мне обещаете, что никуда отсюда не уйдете?
— Куда теперь уйдешь? — с горечью ответил Рикен. Мегрэ подошел к кассе, чтобы взять жетоны. Как он и предполагал, комиссар округа ушел обедать. Вызвать его?
— Когда он должен вернуться?
— В два часа.
— Передайте, что в четверть третьего я буду ждать его на улице Сен-Шарль, у ворот здания на углу бульвара Гренель. В прокуратуре он застал только мелкого чиновника.
— На улице Сен-Шарль, по-видимому, совершено преступление. Запишите адрес. Когда появится кто-то из помощников прокурора, скажите, что в четверть третьего я буду ждать…
Наконец он позвонил в Уголовную полицию. К телефону подошел Люка.
— Можешь приехать через час на улицу Сен-Шарль? Предупреди экспертизу… Пусть захватят с собой средства для дезинфекции.
Он вернулся на свое место напротив Рикена, который сидел неподвижно. Похоже, что за все время, пока отсутствовал Мегрэ, он не шелохнулся.
Ресторан был скромный. Большинство посетителей — завсегдатаи, работали они неподалеку и ели в одиночестве, просматривая, как правило, газеты. Мегрэ и его спутнику принесли бифштексы с хрустящим жареным картофелем.
— Что будет дальше? — спросил молодой человек, машинально взяв вилку. Вы уже всех предупредили? Скоро начнется заваруха?
— У нас еще есть время поговорить.
— Я ничего не знаю…
— Так все обычно говорят в подобных случаях. Все то время, что я работаю в полиции, чаще всего я слышал именно эту фразу… А в итоге девять раз из десяти мне все-таки удавалось что-то выяснить.
Не следовало оказывать на него давление. Когда Мегрэ поднес ко рту кусок мяса, Рикен тоже начал нарезать свой бифштекс. Он говорил, что не может есть, однако же теперь не только ел, но и пил. Через несколько минут комиссару пришлось заказать вторую бутылку.
— И все же, вы не поймете…
— Подождите. Я должен собраться с мыслями. Позавчера, то есть в среду, вы ушли из дому около одиннадцати часов вечера, оставив там свою жену.
— Софи хотела пойти со мной. Я уговорил ее остаться дома. Не люблю при ней клянчить деньги.
— Какая у вас машина?
— «Триумф», с откидным верхом.
— Если вам так срочно понадобились деньги, почему вы ее не продали?
— Да за нее не дали бы и ста франков. Старая колымага, купленная по случаю.
— Когда вы вернулись домой?
— В четыре утра.
— Итак, вы вернулись домой пешком в четыре утра. Вы постучали?
— Я открыл дверь своим ключом.
— Вы пили?
— Несколько рюмок. Большинство людей, которых я искал, проводят ночь в барах и кабаре.
— Вы были пьяны?
— Не очень.
— Пали духом?
Я не знал, к кому еще обратиться.
— У вашей жены были деньги?
— Не больше, чем у меня… Когда я вошел, она лежала на полу, а когда подошел поближе — увидел страшное. — Он оттолкнул свою тарелку и жадно выпил четвертую рюмку вина. — Извините, я предпочел бы об этом не говорить.
— В комнате было оружие?
Рикен молча смотрел на Мегрэ, наступил решительный момент.
— Мой браунинг, калибр шесть тридцать пять, производства Эрсталь.
— Где вы достали это оружие?
— Я ждал этого вопроса… Конечно, вы мне не поверите…
— Купили у оружейника?
— Мне ни к чему было покупать пистолет. Однажды мы с друзьями сидели ночью в ресторане «Ла Виллет», много пили… А потом буянили. — Он покраснел. — Особенно я. Другие подтвердят. Когда я выпью, мне кажется, что я замечательный тип. К нам присоединились какие-то незнакомые люди. Вы знаете, как это бывает в ресторанах под утро. Это происходило два года назад, зимой. На мне была куртка на меху. Софи была со мной. Она тоже пила, но, как всегда, прекрасно соображала. Назавтра, надевая днем куртку, я обнаружил в кармане пистолет. Жена сказала, что я купил его ночью, несмотря на ее запреты. Будто бы я уверял, что непременно должен убить человека, который меня ненавидит. Я повторял: «Либо я — либо он, понимаешь, старушка?»
Мегрэ зажег трубку и глядел на своего спутника: трудно было определить, о чем он думает.
— Продолжайте. Итак, четверг, четыре часа утра. Полагаю, никто не видел, как вы вернулись к себе?
— Конечно.
— И никто не видел, как снова вышли?
— Никто.
— Что вы сделали с оружием?
— Откуда вы знаете, что я от него избавился? - Комиссар пожал плечами.
— Не понимаю, почему я это сделал. Я чувствовал, что меня обвинят.
— Почему?
Рикен с удивлением посмотрел на Мегрэ.
— Ну как же, это естественно. Только у меня был ключ. Кто-то воспользовался моим оружием, которое я хранил в ящике комода. Случалось, мы с Софи спорили. Она хотела, чтобы я получил постоянное место.
— Кто вы по профессии?
— Если это можно назвать профессией — я журналист, но постоянного места работы не имею. Я печатаю свои статьи, чаще всего рецензии на фильмы, где удастся.
— Вы бросили браунинг в Сену?
— Немного ниже моста Бир-Акем… Потом я бродил, искал, где откроется первый бар… Когда я, наконец, нашел бар в районе Вожирар, то выпил одну за другой три рюмки рома. Если бы меня стали допрашивать, я не смог бы отвечать. Я был уверен, что запутаюсь… Теперь меня засадят в одиночку. Мысль о тюрьме, о громадных засовах на дверях…
— И поэтому вы решили бежать за границу?
— Нужно побывать в моей шкуре, чтобы понять меня. Не могу даже назвать кварталы, по которым бродил… Мне необходимо было уйти подальше от Гренель. Помню, что оказался я вдруг на Монпарнасе, потом помню белое вино на бульваре Сен-Мишель. Я надеялся выиграть время, избежать допроса в том состоянии, в котором находился. В Бельгии или в другом месте я мог бы следить по газетам, как продвигается расследование.
Такое сочетание хитрости и наивности не могло не вызвать улыбки у Мегрэ.
— Что вы делали на площади Республики?
— Ничего. Я оказался там, как мог бы оказаться в любом другом месте. У меня оставалось десять франков. Я пропустил три автобуса.
