– Четыре года назад вам было всего двадцать восемь лет, – заметил Мейсон. – Уже тогда вы добились больших успехов в своей профессии, и мистер Эллис обратился именно к вам, он не стал искать более солидного и опытного человека. Почему?
Немного поколебавшись, Даттон ответил:
– По правде говоря, мистер Эллис чувствовал ко мне большую симпатию. Он полагал, что я смогу оказывать на Дезире благотворное влияние.
– Говоря просто, он надеялся, что если Дезире будет вынуждена часто обращаться к вам, то волей-неволей она вами увлечется?
Даттон снова покраснел.
– Такая мысль приходила ему в голову, это верно... ему были известны мои чувства к Дезире. Но результат получился прямо противоположный тому, на который надеялся старый Эллис. Дезире видит во мне просто скрягу, а разница между нами в возрасте представляется ей несоответственно большой.
– Значит, вы влюблены в нее примерно четыре года?
– Пять.
– И вы никогда ничего не говорили ей?
– Конечно, говорил, но в последние четыре года – нет.
– И как она реагировала на ваше признание?
– Она объявила, что я сам себя в этом убедил, что я не могу быть влюбленным в нее по-настоящему. Что она предпочитает считать меня чем-то вроде старшего брата, а если я снова об этом заговорю, это будет конец нашей дружбы.
– И вы приняли ее ультиматум?
– Я решил подождать и посмотреть, чем все это закончится...
Мейсон перебил его, думая о своем:
– Эллис знал о приближении смерти?
– Да. Врачи дали ему восемь месяцев, но прогноз оказался слишком оптимистичным, ибо он не протянул и шести.
– А как Дезире отнеслась к выданному вам документу?
– Отрицательно! Она была оскорблена, считая, что отец хочет руководить ею даже из могилы. А она вообще не терпит никакого руководства.
– Ее раздражение обратилось против вас?
– Да.
– И вы решили, что, распоряжаясь ее имуществом так, как вы рассказали, завоюете ее привязанность?
– Я думал только об одном: помешать ей оказаться добычей искателей приданого. Вопреки всем моим усилиям, недавно на эту роль объявился претендент – один из этих бездельников. Он хочет жениться на ней только ради тех нескольких тысяч долларов, которые, по его мнению, останутся у нее от наследства после окончания срока опекунства.
– И этот союз не вызывает у вас одобрения? – спросил Мейсон с улыбкой.
– Если этот парень женится на ней, я не знаю, что сделаю... Я способен его убить! – сказал он мрачно.
Мейсон задумчиво смотрел на него.
– Почему вы еще раз не сказали Дезире о своих чувствах? Хотя бы для того, чтобы доказать ей их неизменность и надежность?
– Я предпочел ждать. Я надеялся, что со временем разница в возрасте не будет казаться ей столь серьезной.
– Хорошо, – заключил Мейсон, – хорошо, что вы ничего не скрыли от меня. Но у меня есть три требования. Во-первых, я попрошу подписать чек на тысячу долларов в качестве аванса, во-вторых, вы напишете завещание на все ценности, которые числятся на вашем счету, но фактически принадлежат Дезире и которыми вы завладели только для того, чтобы сохранить их для нее. Тогда в случае вашей смерти она не потерпит ни малейшего ущерба. Говорить ей об этом необязательно.
– А третье ваше требование?
– Попытайтесь убедить мисс Эллис зайти ко мне познакомиться и побеседовать. Мне бы этого очень хотелось.
– Зачем?
– Кто-нибудь должен сказать ей, что после окончания срока опекунства она окажется обладательницей большей суммы, чем она предполагает. И нужно, чтобы она знала почему. Если вы попытаетесь рассказать ей это сами, она может подумать, что вы хотите показаться ей благодетелем, если же о вашей преданности ее интересам расскажу я, может, мне удастся превратить вас в героя в ее глазах.
– Тем не менее ни в коем случае не следует говорить ей о моей любви к ней. Вы ведь не будете так нескромны?
– Успокойтесь! Я руковожу не брачным агентством, а адвокатской конторой. Вы обратились ко мне для того, чтобы я уберег вас от неприятностей, и это главное, что я постараюсь сделать. Ваши сердечные переживания интересуют меня только в той мере, в какой они влияют на выполнение задания, которое вы сами мне доверили.
Даттон достал чековую книжку и стал выписывать чек.
На следующий день Мейсон и Делла работали в кабинете. Зазвонил внутренний телефон. Делла тотчас сняла трубку аппарата, стоявшего на ее столе.
– Алло, Герти, да? Хорошо... Сейчас спрошу. – Она обратилась к Мейсону: – Мисс Дезире Эллис находится в нашей приемной.
– А, – улыбнулся Мейсон, – Даттон не терял времени даром.
– Но она не одна – ее сопровождают мистер и миссис Хедли... – по-видимому, мать с сыном, – прошептала Герти. – У миссис очень властный вид и пронзительные глаза. Молодой человек из битников – бородатый и весьма растрепанный.
– Что ж, пусть они войдут все вместе.
Передав Герти распоряжение Мейсона впустить посетителей, Делла поспешно открыла дверь в приемную.
Мистер Хедли вошел первым. Широкий в плечах, бородатый, такой, каким описала его Герти, со спокойным, полным презрения взглядом. Он был одет в спортивного вида рубашку, распахнутую на волосатой груди. Штаны – с бахромой внизу, сандалии на босу ногу, пиджак перекинут через плечо.
За ним шествовала его мать – женщина лет пятидесяти, с такими пронзительными глазами, что они отвлекали внимание даже от непомерно большого носа между ними. Дезире Эллис замыкала шествие. Чуть выше среднего роста, блондинка, худощавая и загорелая, со спокойным взглядом голубых глаз. Ничего выдающегося.
– Добрый вечер, мистер Мейсон! – сразу начал молодой человек. – Мое имя Фред Хедли, это моя мать – Розанна Хедли и невеста мисс Эллис.
Мейсон жестом пригласил всех сесть. Дезире разглядывала Деллу. Мейсон представил:
– Мой секретарь и правая рука мисс Делла Стрит. Она в курсе всех моих дел.
Девушка кивнула. Пока Фред прочищал горло, мать его поспешила взять слово:
– Дезире посоветовали зайти к вам поговорить. Мы подумали, что это по поводу наследства...
– Кто ей посоветовал прийти ко мне?
– Опекун, мистер Керри Даттон.
Взгляд Мейсона пронзительно впился в глаза Хедли:
– Вы его знаете?
– Мы встречались, – презрительно произнес молодой человек. – Это старый скряга.
– Это мой старый друг, – вмешалась Дезире. – Он пользовался полным доверием моего отца.
– Возможно, это была его самая большая ошибка! – взвизгнула миссис Хедли.
– Вы понимаете, мистер Мейсон, – объяснила Дезире, – мой отец беспокоился обо мне, его тревожило, что мне достанется после него большая сумма денег. Он боялся, что я их сразу растрачу, и обратился за помощью к Керри, чтобы тот помог мне прожить без забот четыре года...
– Мы явились сюда, – перебила ее миссис Хедли, – потому что предполагали, что мистер Даттон согласился наконец передать фонд.
– Какой фонд? – Брови Мейсона поднялись.
– Это идея Фреда. Он хочет...
– Не нужно подробностей, мама, – прервал ее Хедли.
– Но мистер Мейсон должен знать все, Фред!
– В таком случае лучше предоставьте мне самому изложить собственную идею.
Молодой человек обратился к Мейсону:
– Я не мечтатель и не сумасшедший! Я знаком со многими поэтами и артистами, но, в сущности, я реалист!
Возбуждаясь по мере повествования, он постепенно подвигал стул к столу Мейсона.
– Не имея возможности развиваться дальше, наша цивилизация катится к гибели. Мыслящие люди уже понимают, что каждое государство должно обеспечивать возможности развития тем талантам, которые в нем родятся. Но у нас гений не может развиваться, он умирает с голоду. Я знаю многих живописцев, поэтов, прозаиков, которые могли бы достичь высот невероятных, если бы они могли позволить своим дарованиям созревать спокойно, не заботясь о хлебе насущном.
– А они не имеют такой возможности?
– Нет. Моя мысль заключается в том, чтобы субсидировать юношей, подающих надежды... поэтов, писателей, художников, мыслителей... Мыслителей в особенности.
– Какого типа мыслителей?
– Социологов, политиков. Времена меняются, весь мир переживает большие потрясения, уже нельзя думать по-прежнему.
Мейсон внимательно посмотрел на Дезире.
– Вы собираетесь финансировать это дело?
– Я бы очень хотела это сделать, но сейчас у меня нет ни малейшей возможности, так как я растратила практически все отцовское наследство. Я очень сожалею о своей расточительности. Временами мне даже хочется, чтобы Керри Даттон был более тверд по отношению ко мне и отказывал мне в выдаче денег тогда, когда я просила их для неразумных целей.
– Каких целей?
– Например, для путешествия по Европе или для покупки нового автомобиля. Стоит только начать тратить, деньги исчезают так быстро, что страшно подумать!
– У вас есть претензии к мистеру Даттону? – спросил Мейсон.
– Претензии? – повторила она, смеясь. – Да, конечно, постоянная претензия.
