– Конечно, они не проданы! Ведь отец Дезире рекомендовал Даттону продавать их только в крайнем случае.
– И это было указано в поручительстве?
– Я точно не знаю, – ответил Фред с некоторым беспокойством в голосе. – Но вы-то должны это знать, раз являетесь поверенным этого типа!
– Я еще не успел изучить все детали этого поручительства, и мне казалось, что вы больше в курсе, чем я. Во время вашего визита вы мне сказали, что от наследства практически ничего не осталось. Значит, Даттон продал большую часть ценных бумаг?
– Конечно, но не «Стир Ринд Ойл». Среди главных акционеров компании возникли разногласия, и один из них позвонил Дезире недели две тому назад и попросил вмешаться. Она направила его к Даттону. В настоящий момент курс акций повышается стремительно. Акции Дезире скоро будут стоить десятки тысяч долларов!
– Но я не понимаю, почему такое повышение может интересовать вас, мистер Хедли?
– О! Это очень важно для меня! Теперь в руках Дезире будут средства для финансирования моего проекта! Это будет великолепно! Предприятие, не слыханное в искусстве! Мы будем выращивать собственных Рембрандтов... более оригинальных, чем он, ибо Рембрандт уже дьявольски устарел! Мы сделаем талант свободным в Америке!
– Вы уже успели сообщить эту новость Дезире?
– Нет, мне пока не удалось дозвониться до нее. Именно сегодня она начинает следить за биржевым курсом, как вы знаете...
– Да, да, мистер Хедли! Спасибо, что позвонили. Я поговорю с мистером Даттоном, если он еще не в курсе. Помогите мне связаться с ним. Вы знаете его адрес?
– По правде говоря, этот тип никогда не интересовал меня настолько, чтобы я пытался узнать его адрес или номер телефона. Я нахожу, что он распорядился поручительством вопреки здравому смыслу...
– А что он должен был, по-вашему, сделать?
– Он должен был ограничить расходы Дезире, каким-то образом сделать так, чтобы она укладывалась в свои проценты, а основной капитал оставался нетронутым для предприятия, о котором я говорю.
– Если вы будете звонить мисс Эллис, пусть она напомнит мистеру Даттону, что ему следует связаться со мной.
– Хорошо... я только хотел поделиться с вами новостями.
– Поверьте мне, я очень ценю вашу любезность, мистер Хедли. До свидания.
Мейсон повесил трубку. Делла последовала его примеру: она слушала разговор по параллельной трубке и стенографировала.
– Мне кажется... кто-то подливает масла в огонь. Несмотря на нарушения, допущенные Даттоном, ему невольно симпатизируешь.
– Он имел право покупать и продавать акции, но должен был держать Дезире в курсе, давать ей отчет. Кроме того, он не должен был проводить операции от своего имени.
– Боюсь, когда Хедли узнает, что акции «Стир Ринд Ойл» проданы, он устроит Даттону пакость, и я должен буду его защищать.
– А что же нам следует сообщить Дезире?
– То же, что и остальным. Мы представляем интересы Даттона, а не кого бы то ни было другого.
– Когда он узнает, что произошло, он будет близок к отчаянию.
– Откуда мы знаем, что он уже не впал в него?
Возвратившись в контору после завтрака, Мейсон сказал Делле:
– Делла, позвони, пожалуйста, моему маклеру и спроси его, могу ли я уже считать себя акционером «Стир Ринд Ойл»? Затем выпиши на отдельную карточку полное имя Даттона, его адрес и номер телефона, а затем попроси Пола Дрейка зайти к нам на несколько минут.
Пол Дрейк был владельцем частного детективного агентства, расположенного на том же этаже, что и контора Мейсона. Он явился сразу же после звонка Деллы и уселся в одном из кресел для посетителей.
– Мне нужно, чтобы ты разыскал одного из моих клиентов, – обратился к нему Мейсон.
– Он тебе должен?
– Нет.
– Скрывается?
– Возможно.
– Что ему нужно сказать, когда я его найду?
– Ничего. Ты просто дашь мне знать, где он находится. Конечно, ты не можешь проводить розыск, оставаясь невидимым, кому-то вопросы задавать придется, но постарайся, чтобы сведения о твоей деятельности не дошли до меня, – сказал Мейсон, передавая ему карточку с данными Керри Даттона.
– Это срочно?
– Конечно, но это еще не все. Я хочу, чтобы ты собрал сведения о Джарвисе Ридере – президенте компании «Стир Ринд Ойл».
– А, это та компания, вокруг которой разгорелся ажиотаж?
– У тебя есть их акции, Пол?
– Нет, частные сыщики не обогащаются за счет биржевых спекуляций. Впрочем, и другими способами тоже.
– Ты пожалеешь когда-нибудь об этом, мой дорогой Пол. Ну, действуй побыстрее и постарайся держать меня в курсе.
Не прошло и четверти часа после ухода, как Герти по внутреннему телефону доложила, что мистер Джарвис Ридер просит адвоката принять его. Мейсон обменялся выразительным взглядом с Деллой.
– На ловца и зверь бежит! Скажи Герти, пусть он войдет.
На вид Ридеру было около пятидесяти пяти лет. Немного сутулый, он был весьма импозантен, его взгляд из-под густых бровей был проницательным.
– Я узнал, что вы представляете интересы Керри Даттона.
– От кого вы это узнали?
– Не имеет значения. Вы действительно его поверенный или нет?
– Мистер Даттон поручил мне ведение всего одного своего дела.
– Он поручил вам только одно дело?
– Да. А почему вы спрашиваете об этом?
– Как мне стало известно, он заявил, что я – финансист, загребающий жар чужими руками, что я руководил компанией «Стир Ринд Ойл» так, чтобы удовлетворить только свои собственные интересы. Что я ничего не понимаю в добыче нефти и держусь лишь благодаря тому, что умею организовывать нужное мне большинство акционеров при помощи подкупов.
– Когда до вас дошли эти сведения?
– Некоторое время тому назад, но я собирал доказательства того, что Даттон лжет. Сейчас становится особенно ясным, что все его заявления являются клеветой, и Даттон должен поплатиться... тем более что у него больше нет акций на двадцать тысяч долларов, он их продал.
– Он продал акции на двадцать тысяч?
– Да. И после этого распространил диффамационные заявления!
– Если вы собираетесь возбудить процесс против моего клиента, этого достаточно! Дальнейшие переговоры я буду вести с вашим адвокатом!
– Я не нуждаюсь в адвокате, по крайней мере сейчас. Я пришел сюда не для того, чтобы угрожать обращением в суд, а просто за письмом с извинениями, которое я мог бы передать в газеты для публикации.
– Почему же вы не хотите обратиться к самому Даттону?
– Потому что я не могу с ним встретиться.
– А вы пробовали?
– Я? Да! Я хотел ему лично сообщить об открытии нефтяного месторождения до того, как он прочтет об этом в газетах. Но мне это не удалось, а сейчас, когда об этом уже все знают, я, конечно, последний, с кем он пожелал бы увидеться.
– Вы знакомы с Даттоном?
– Да, конечно.
– Давно?
– С того момента, когда в соответствии с завещанием Эллиса было составлено поручительство. Я обратился к нему с просьбой вложить дополнительные средства в компанию, а он рассмеялся мне в лицо!
– Теперь он должен чертовски сожалеть об этом!
Ридер кивнул и с удовлетворенным видом продолжал:
– Темплтон Эллис был моим другом. Он верил мне и за четыре года вложил в компанию значительный капитал. Он оставил дочери солидный пакет акций. И только потому, что акции некоторое время слегка понижались в цене, этот мошенник Даттон их распродал. Не удовлетворившись этим, он сделал ряд оскорбительных заявлений, о которых я вам уже говорил. Мистер Мейсон, если вы действительно хотите заниматься делами Даттона, вам будет небезынтересно узнать, что дочь Эллиса верит, будто он сохранил эти акции, она не знает, что он их продал.
– А почему вы так думаете?
– Не думаю, я знаю. Теперь Даттон, несомненно, попытается вернуть себе эти акции любой ценой, но я сам прослежу за тем, чтобы ему это не удалось. Скажите это ему, как только его увидите. Скажите ему также, что его подставное лицо Роджер Палмер тоже не сможет ничего приобрести... По крайней мере до тех пор, пока Даттон не опубликует извинительного письма, о котором я вам говорил.
Было половина восьмого. Мейсон и Делла уже собирались уходить, когда неожиданно зазвонил телефон.
Снимая трубку, Мейсон сказал:
– Это, наверное, Пол.
Действительно, это был Дрейк. Он сразу начал:
– Твоего Даттона не так легко найти, Перри!
– Я в этом не сомневался, поэтому именно тебе поручил это дело. Ведь недаром я плачу тебе пятьдесят долларов в день.
– Если он спрятался, то это значит, что его ищет кто-то другой. У меня впечатление, что этот другой жаждет вручить Даттону вызов в суд.
– И ты считаешь, что он скрывается, чтобы избежать этого вызова?
– Без сомнения, он прячется для того, чтобы избежать чего-то или встречи с кем-то.
– Где ты сейчас находишься, Пол?
– В кабине телефона-автомата, расположенного в четырехстах метрах от дома, где живет Даттон. Я думаю, сюда он не вернется. Перед домом дежурит судебный исполнитель. Он очень терпелив, его не переждешь. А привратница сказала, что Даттон сегодня несколько раз приезжал и носил из дома и в дом большие сумки. Это наводит на мысль, что он собрался в дальнее путешествие. Я нашел станцию техобслуживания, где сейчас готовят его машину к дальней дороге: заправлен полный бак.
