— Как… В чем?
— В убийстве и в краже.
— Краже?
— Может быть, грабеже. Вы помните тот бумажник Хайнса, набитый долларами? Он доставал оттуда деньги, чтобы заплатить вам.
Девушка кивнула головой.
— Полиция нашла этот бумажник у Аделы Винтерс, когда ее обыскивали в тюрьме. В нем было немногим более трех тысяч долларов.
— Но это невероятно! Она не могла взять бумажник! Она сказала бы мне что-нибудь, если бы…
— И однако, она взяла, — возразил Мейсон. — Она сама сказала мне об этом.
— Когда?
— Совсем недавно. Сказала, что, когда вернулась наверх, чтобы забрать револьвер, нашла лежавший на полу бумажник. Хайнс, вероятно, был уже мертв, а рядом с ним, в спальне, притаился убийца.
— Без оружия?
— Во всяком случае, без орудия преступления.
— Я не могу в это поверить!
— Вы не можете поверить! А как вы думаете, что скажет суд?
— Я… я не знаю.
— Ну, хорошо, — продолжал Мейсон. — Таким образом, вы оказались в самой середине паштета. Я пробовал как-то уладить дела в прокуратуре и ударился головой в стену. Им нужны вы.
— Как соучастник?
— Как лицо, замешанное в этом деле, вместе с Аделой Винтерс.
— Но ведь я ничего об этом не знала.
— Вы подписали показания, данные под присягой.
— Но… я… Я не видела никакого повода, чтобы… Вы же знаете, как это было, мистер Мейсон.
— Вы помните, как после обнаружения трупа вы позвонили мне и попросили, чтобы я приехал туда?
— Да.
— Где была тогда миссис Винтерс?
— Вместе со мной.
— В той же самой комнате?
— Да.
— А где находилось тело?
— В спальне.
— А что делала миссис Винтерс в то время, когда вы звонили?
— Она… Я должна вспомнить… Она как раз пошла посмотреть на Хайнса, чтобы убедиться, действительно ли он мертв.
— А при случае она спокойно могла вынуть бумажник из внутреннего кармана пиджака. Она ведь видела, что Хайнс его туда убирал.
— Но тетка Адела никогда ничего подобного не сделала бы.
— Но могла это сделать.
— Не сделала бы.
— Но могла это сделать?
— Да. Могла. Имела возможность. Но она никогда не сделала бы этого.
— Хорошо. Хайнс был застрелен из ее оружия. Его бумажник с тремя тысячами долларов нашли среди ее вещей. Окружной прокурор мог бы даже обвинить ее в обдуманном грабеже, во время которого жертва сопротивлялась и была убита. И вы во все это замешаны. Заместитель окружного прокурора дал мне срок: вы должны явиться в полицию до двенадцати часов. Мне неприятно, но я должен буду сдержать свое обещание.
— Все, что вы посоветуете…
— Я хотел немного поторговаться с заместителем прокурора. Обычно такие номера проходят, но на этот раз Гуллинг, со своими доказательствами, почувствовал себя хозяином положения, отверг мое предложение и потребовал, чтобы сегодня до полудня вы явились в полицию. Прошу вас взять такси, поехать в полицию, там назвать себя и сказать, что я поручил вам так поступить. И прошу не отвечать ни на какие вопросы. Вы можете мне это обещать?
— Да.
— Вам действительно нельзя ничего говорить. Прошу не отвечать на вопросы, относящиеся к убийству, даже если они будут звучать совсем невинно. Вы понимаете?
— Да, — повторила она.
— Все будут говорить, что я дал вам неправильный совет, что оказываю вам медвежью услугу. Но вы должны мне доверять, даже если вам придет в голову, что я действую неправильно.
— Да, — ответила Ева в третий раз.
— Хорошо, молодец. Теперь я должен идти. Здесь есть телефон?
— В холле есть автомат.
— Спасибо, я позвоню оттуда. Обязательно возьмите такси не позже чем в одиннадцать тридцать, чтобы успеть в полицию до двенадцати. Я увижу вас вскоре после того, как вы туда явитесь. Выше голову.
Мейсон спустился вниз, нашел телефон и набрал номер агентства Дрейка.
— Алло, Пол? — сказал он, когда детектив поднял трубку. — Узнал что-нибудь?
— Думаю, что у тебя дар ясновидения, — ответил Дрейк. — Это номер в Сиглет-Мэнор, квартира номер четыреста двенадцать, на четвертом этаже, рядом с лестничной площадкой. А снимает ее женщина, некая Карлотта Типтон. Из того, что мне удалось узнать, это веселая девица, которая никогда не выходит из дома раньше одиннадцати, регулярно платит за квартиру и, кажется, не имеет постоянного занятия, хотя одевается хорошо. Это тебе чем-нибудь поможет, Перри?
— Это, — довольно усмехнулся Мейсон, — значит для меня очень много, Пол. Возьми Деллу, скажи, чтобы она не забыла блокнот для стенографирования и несколько карандашей, и мчись во весь опор в Сиглет-Мэнор. Ждите меня там, я буду так быстро, как только смогу.
Пол Дрейк как раз остановился перед Сиглет-Мэнор, когда из-за угла вырулил Перри Мейсон. Он остановился сразу же за машиной детектива.
— Ну вот мы и на месте, — сказала Делла Стрит, когда они все трое оказались перед входом в здание. — Во время поездки я несколько раз усомнилась, увидимся ли мы когда-нибудь.
— Мы явно опередили полицию, — отозвался Дрейк. — Насколько удалось выяснить моим оперативникам, Карлотту Типтон не навещали официальные лица. Один из моих парней все еще здесь. Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой, Перри?
— Не только хочу, но если тут находится один из твоих людей, то возьми его с собой. Мне нужны свидетели.
По знаку Пола, мужчина, сидевший за рулем припаркованной машины, вышел и подошел к ним.
— Знаете Фрэнка Холта? — спросил Дрейк. — Это один из моих сотрудников. Мисс Стрит и Перри Мейсон, Фрэнк, — они обменялись поклонами, и Дрейк продолжил: — Мы намереваемся поговорить с Карлоттой Типтон, Фрэнк. Хотим, чтобы ты был при этом разговоре в качестве свидетеля. Держи открытыми глаза и уши, чтобы потом мог вспомнить все, что происходило. Идем.
Они остановились перед входными дверьми.
— Ну что, позвоним по домофону Карлотте, чтобы открыла нам двери? — спросил Пол. — Или лучше позвонить в какую-нибудь другую квартиру?
— Если у тебя есть ключ, то можно самостоятельно справиться с этим делом, — заметил Мейсон. — Не нужно особо хитрого ключа, чтобы открыть такой замок…
— Смилуйся, Перри.
— Смелее, Пол, открывай.
— У тебя есть ключ? — Дрейк вопросительно посмотрел на Фрэнка Холта.
— Конечно, — сказал оперативник и тотчас же открыл дверь.
— Я буду вести разговор, — предупредил Мейсон. — Вы не снимайте шляпы — это самый лучший способ притвориться полицейскими, и прицепиться будет не к чему. Пошли.
Они поднялись на лифте, нашли квартиру Карлотты Типтон, и Мейсон постучал в двери. Послышалось какое-то движение, потом донесся звук, будто кто-то тащил по полу тяжелый предмет. Наконец дверь открылась. На пороге появилась женщина и тут же сделала шаг назад при виде столь официально выглядевшей группы незнакомых ей людей.
— Что… Что это значит?
Мейсон уверенно миновал ее и вошел в квартиру. Повсюду были видны следы сборов. На диване лежали сложенные предметы туалета. Открытый чемодан, лежавший на полу, был наполовину полон. Второй чемодан, закрытый и перетянутый ремнями, был отодвинут в сторону, когда хозяйка квартиры пошла открывать дверь.
Карлотте Типтон, женщине чуть выше среднего роста, с гладкой кожей и рыжими волосами, было около тридцати лет. Она была одета в юбку и блузку, но не успела еще накраситься, и глаза у нее были слегка припухшие, что в равной мере могло быть результатом слез или злоупотребления алкоголем накануне.
Делла Стрит решительным шагом направилась к стулу, стоящему у стола, села, открыла блокнот и приготовила карандаш.
Фрэнк Холт подошел к окну, вынул из кармана сигару, сунул ее в рот и, откинув полы пиджака, засунул большие пальцы в проймы жилета.
— Ну, Карлотта, — начал Мейсон, — дело выглядит совсем плохо, не так ли?
— Что вы имеете в виду?
— Вы потеряли источник доходов.
— Это… не в этом дело. Я потеряла друга.
— Может, вы нам расскажете об этом?
— Он убит, вот и все, что я знаю.
— Он был вам дорог?
— Был другом.
— Это он платил за квартиру?
— Нет.
— Понимаю, — сказал Мейсон. — Вы уезжаете потому, что время от времени вам необходимо менять окружение?
Она ничего не ответила.
— Попробуем прояснить ситуацию, — продолжал Мейсон. — Хайнс ожидал здесь телефонные звонки. Что он делал после того, как ему звонили?
В ее глазах отразилось безграничное удивление.
— Я никогда не интересовалась делами Боба, — сказала она.
— Но вы знали, что он ожидал здесь телефонные звонки, а потом должен был куда-то звонить?
— Да.
— Вы знали, в чем дело?
— Тогда еще нет.
— И он говорил по телефону, чтобы сразу же позвонили по такому-то номеру?
— Да.
