Вытерев салфеткой роскошные черные усы, граф встал из-за стола, прошел через салон, который украшали objects dart(28), расставленные в артистическом беспорядке: буфет Луи XV, шелковые туфли Марии-Антуанетты и другие редкости составляли rnlse en sciene(29).
Граф обычно объяснял своим гостям, что все это досталось ему от предков. Выйдя на террасу, он равнодушно взглянул на Средиземное море. Ему было не до того: до мельчайших деталей продуманный план провалился. Усевшись в соломенное кресло, он закурил сигарету и глубоко задумался.
Ипполит, его слуга, принес кофе и несколько напитков. Граф выбрал выдержанный бренди.
Когда слуга собрался уходить, граф жестом задержал его. Ипполит застыл – олицетворение почтительного внимания.
– Возможно, – сказал граф, – в течение ближайших дней этот дом посетят несколько человек. Наверное, они попытаются установить отношения с тобой и с Мари. И скорее всего, они зададут несколько вопросов относительно меня.
– Да, месье граф.
– Быть может, это уже произошло?
– Нет, месье граф.
– Сюда никто не приходил? Ты уверен?
– Никто, месье граф.
– Это хорошо, – сухо сказал граф, – однако они придут. Я знаю. И будут задавать вопросы.
Ипполит смотрел на хозяина со все большим вниманием.
Граф говорил тихо, не глядя на Ипполита.
– Как тебе известно, я приехал во вторник утром. Если полиция или кто-то другой спросит тебя об этом, не забудь: я приехал во вторник четырнадцатого, а не в среду пятнадцатого. Ты понял?
– Конечно, месье граф.
– В делах, где замешана женщина, надо быть осмотрительным.
– Я буду осмотрительным, месье.
– А Мари?
– И Мари. Ручаюсь за нее.
– Ну вот и чудесно, – пробормотал граф.
Когда Ипполит исчез, граф чуть не подавился черным кофе. Он нахмурился. Покачал головой. Кивнул.
В разгар его размышлений снова вошел Ипполит.
– Дама, месье.
– Дама?
Граф был удивлен. Не потому, что визит дамы был чем-то необычным для виллы «Марина», но сейчас граф не мог представить, какая из них пожелала его видеть.
– Думаю, эта дама незнакома месье. – Слуга как будто читал мысли своего господина.
Граф был еще более заинтригован.
– Проводи ее, Ипполит, – приказал он.
Через минуту очаровательное существо в чем-то оранжево-черном, сопровождаемое ароматом экзотических духов, появилось на террасе.
– Месье граф де ла Роше?
– К вашим услугам, мадемуазель. – Граф поклонился.
– Мое имя Мирель. Думаю, вы слышали обо мне.
– О, действительно, мадемуазель, кого может оставить равнодушным искусство очаровательной Мирель? Вы превосходны!
Мирель приняла комплимент с равнодушной автоматической улыбкой.
– Я не предупредила о своем приходе, – начала она.
– О! Присядьте, прошу вас, мадемуазель, – воскликнул граф, пододвигая стул.
За его галантностью таилось любопытство. Он знал о женщинах почти все. Правда, он никогда не общался с женщинами типа Мирель; она была такой же хищницей, как и он. В этом смысле он и танцовщица были птицами одного полета. Граф понимал, что его обаяние на Мирель не произведет никакого впечатления: она была парижанкой и знала толк в людях. Как бы там ни было, одно граф понял сразу же. Он понял, что перед ним разгневанная женщина, а разгневанные женщины, это граф знал, говорят больше, чем необходимо, и джентльмен, который при этом сохраняет спокойствие, может остаться в выигрыше.
– С вашей стороны весьма великодушно, мадемуазель, что вы посетили мой скромный уголок.
– У нас есть общие друзья в Париже, – сказала Мирель, – от них я и слышала о вас, но сегодня я пришла по другой причине. Я постоянно слышу ваше имя с тех пор, как приехала в Ниццу, но в связи с другим делом, вы понимаете?
– Что? – спокойно спросил граф.
– Буду откровенна, – продолжала танцовщица. – Но поверьте мне, ваши интересы я принимаю близко к сердцу. В Ницце говорят, что вы убили мадам Кеттеринг.
– Я? Убил мадам Кеттеринг? Ба! Но это же абсурд!
Однако сказал он это скорее вяло, чем возмущенно, провоцируя ее тем самым на дальнейшую откровенность.
– Да, – настаивала она, – это я вам говорю.
– Люди любят болтать, – равнодушно пробормотал граф. – Если все принимать всерьез…
– Вы не поняли. – Мирель подалась вперед, ее темные глаза засверкали. – Это не уличные сплетни. Так считают в полиции.
– В полиции? – Граф выпрямился и слегка насторожился.
Мирель несколько раз энергично кивнула головой.
– Да, да. Верьте мне. У меня везде друзья. Сам начальник полиции… – Она не закончила фразу, выразительно поведя плечами.
– От красивой женщины ничего нельзя скрыть, – проговорил граф.
– В полиции уверены, что именно вы убили мадам Кеттеринг. Но это неправда.
– Конечно, это неправда! – Граф был, спокоен.
– Они считают, что это сделали вы, но они не знают правды. А я знаю.
Граф с любопытством посмотрел на нее.
– Вы знаете, кто убил мадам Кеттеринг? Вы это хотите сказать, мадемуазель?
Мирель закивала:
– Да.
– И кто же это? – быстро спросил граф.
– Ее муж. – Она подошла к графу и сказала тихо, но яростно и выразительно: – Ее убил муж.
Граф откинулся в кресле. Его лицо хранило непроницаемость.
– Позвольте спросить вас, мадемуазель, откуда вы это знаете?
– Откуда знаю? – Мирель прямо подскочила на месте и засмеялась. – Он заранее все обдумал. Он разорен, он банкрот, он прогорел. Только смерть жены могла его спасти. Он сам мне это сказал. Он ехал тем же поездом, что и она, но она этого не знала. Почему, я вас спрашиваю? Потому что он решил напасть на нее ночью. Ах, – она закрыла глаза, – я так и вижу, как это произошло…
Граф закашлялся.
– Возможно, возможно, – пробормотал он. – Но, мадемуазель, зачем же ему в таком случае похищать драгоценности?
– Драгоценности! – выдохнула Мирель, – Драгоценности! Ах, эти рубины…
Ее глаза загорелись ярким светом. Граф озадаченно посмотрел на нее, в который раз удивляясь просто магическому влиянию таких вещей на женщин, и перевел разговор в более практическую плоскость.
– А от меня вы чего хотите, мадемуазель?
Мирель успокоилась и снова стала деловой,
– Все очень просто. Вы пойдете в полицию. Вы скажете, что месье Кеттеринг совершил это преступление.
– А если они не поверят мне? Если потребуют доказательств? – Он пристально смотрел на нее, Мирель тихо засмеялась и дотронулась до своего оранжево-черного шарфа.
– Пошлите их ко мне, месье граф, – почти прошептала она. – Я дам им доказательства.
И она ушла так же стремительно, как и появилась.
Граф глядел ей вслед, вытаращив глаза.
– Ну и фурия! – пробормотал он. – Что же так вывело ее из себя? Что заставило выпустить когти? Неужели она верит, что мистер Кеттеринг убил свою жену? Она хочет, чтобы в это поверил я. Она хочет, чтобы в это поверила полиция.
Граф улыбнулся про себя. Он не собирался идти в полицию. Перед ним открылись другие возможности, и, судя по улыбке, они вдохновляли его.
Однако вскоре он опять помрачнел. Мирель сказала, что полиция его подозревает. Это могло быть правдой, а могло и не быть ею. Женщина вроде Мирель, когда она разъярена, способна на все, лишь бы добиться своего. С другой стороны, она могла получить такую информацию. В этом случае, его губы мрачно, сжались, в этом случае он должен предпринять несколько предосторожностей.
Граф вошел в дом и еще раз спросил Ипполита, не приходил ли кто-нибудь из посторонних. Слуга был совершенно уверен, что нет. В спальне граф подошел к старинному бюро. Его тонкие пальцы нажали на потайную кнопку – выдвинулся секретный ящичек. В нем лежал коричневый сверток. Граф вынул его и задумчиво подержал в руках. Потом со страдальческой гримасой вырвал из головы волос, положил его на край ящика и аккуратно задвинул его обратно. Держа в руках сверток, он спустился в гараж, где стоял его ярко-красный двухместный автомобиль. Через десять минут он уже ехал в Монте-Карло.
Несколько часов граф провел в казино, потом прогулялся по городу. Затем снова сел в машину и поехал в направлении Ментоны. Было еще не очень темно, и он различил серый автомобиль, следовавший за ним. Он видел его и раньше, когда ехал Монте-Карло. Граф улыбнулся. Дорога пошла вверх.
Граф с силой нажал на акселератор. Маленький красный автомобиль был изготовлен специально для графа и имел более мощный мотор, чем могло показаться на первый взгляд.
Граф оглянулся и снова улыбнулся: серый автомобиль остался далеко позади. Маленькая красная машина летела по пустынной дороге. Место было опасное: дорога, сильно петляя, пошла под уклон, но граф был первоклассным водителем. Неожиданно его автомобиль сбавил скорость и остановился у почты.
Через две минуты он вновь ехал в направлении Ментоны. Когда наконец появился серый автомобиль, граф пил традиционный чай на веранде одного из отелей.
