– Машина проехала?
– Не совсем так.
– Что же произошло?
– Она вдруг свернула, стукнула своим капотом мою машину, потом водитель дернул рулевым колесом так, что задняя часть его автомобиля врезалась в переднюю часть моего. Удар был настолько сильным, что наш «Кадиллак» вышел из-под контроля.
– Дальше.
– Я пытался удержать его, чтобы он не опрокинулся через насыпь, но понял, что все мои попытки напрасны. Тогда я крикнул Лоретте Трент, чтобы она открыла дверцу и выпрыгнула, и сам поступил так же.
– Что случилось потом?
– Я не знаю, что случилось сразу же после этого.
– Вы потеряли сознание?
– Да.
– Вы знаете, когда пришли в себя?
– Нет. У меня не было возможности заметить точное время. Я знаю примерное время, когда произошла авария, но не смотрел специально на часы. Заметил время много позже. У меня ужасно болела голова, и я нетвердо стоял на ногах.
– Сколько вы были без сознания?
– Возражаю в связи с тем, что вопрос является недопустимым, не относящимся к делу и несущественным, требующим вывода свидетеля, – заявил Мейсон.
– Возражение принято, – постановил судья Грейсон.
– С разрешения суда, – заявил Кезуэлл, – существуют определенные особенности, по которым человек может определить, сколько он был без сознания, – конкретные моменты в показаниях свидетеля.
– В таком случае пусть он расскажет об этих моментах, не делая никаких выводов.
– Очень хорошо, – согласился Кезуэлл. – Когда вы пришли в себя, в какой позе вы находились?
– Я лежал лицом вниз, растянувшись на земле.
– Близко от дороги?
– Точно сказать не могу, примерно в десяти футах от нее.
– Кто еще там был?
– Надо мной склонился полицейский.
– Он помог вам встать на ноги?
– Не сразу. Сначала он меня перевернул. Потом рядом появились еще какие-то люди. Мне дали какой-то возбуждающий препарат, спросили, могу ли я пошевелить пальцами ног. Я смог. Затем меня попросили пошевелить пальцами рук. Я сделал и это. Следом велели медленно подвигать ногами и руками. И наконец помогли мне встать.
– Вы не знаете, откуда они приехали?
– Только с их слов.
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы пришли в себя, до момента, когда вы встали на ноги?
– Думаю, пара минут.
– И затем вы стали искать машину Трент?
– Да.
– Вы ее увидели?
– Нет. Она исчезла.
– Вы рассказали полицейским, что произошло?
– Мне понадобилось немного времени, чтобы собраться с мыслями. Сначала я говорил бессвязно.
– Что было дальше?
– Потом раздался звук сирены, и появилась аварийная машина. Вскоре подошла еще одна. В воду погрузились аквалангисты и нашли машину Трент на глубине примерно двадцать пять футов. Автомобиль лежал на правом боку, зарывшись передней частью в грунт. Дверца слева была открыта. Внутри никого не было.
– Откуда вы знаете, что в машине никого не было?
– Я был там, когда «Кадиллак» вынули из воды. Подбежал к нему и заглянул внутрь. Лоретты Трент там не было.
– Теперь, с разрешения суда, – взял слово Кезуэлл, – я отпускаю этого свидетеля, чтобы вызвать другого. Однако понимаю, когда я начну подтверждать признания, сделанные обвиняемой, может последовать возражение, что состав преступления не установлен. Хочу заявить суду, что мы готовы здесь и сейчас встретить подобное возражение.
В истории существует несколько впечатляющих примеров, когда убийц успешно обвиняли, судили и осуждали, хотя тело жертвы так и не было найдено. Достаточно как следует доказать состав преступления с помощью косвенных улик, как любой другой фактор в этом деле…
– Нет необходимости пытаться обучать суд азам уголовного права, – перебил его судья Грейсон. – Я думаю, при данных обстоятельствах на первый взгляд картина ясна. Если мистер Мейсон желает принять такое положение вещей, а именно что состав преступления не доказан, полагаю, он в затруднительном положении.
Мейсон встал и улыбнулся:
– Напротив, ваша честь, защита уверена, что приведенных сейчас доказательств вполне достаточно, чтобы утверждать факт смерти Лоретты Трент. Мы не расходимся во мнениях по составу преступления, что касается исчезнувшего тела. Однако хотелось бы, чтобы суд не забывал, что состав преступления состоит не только из доказательства смерти, но и из доказательства того, что смерть была насильственной. Таким образом, получается, что смерть Лоретты Трент могла бы быть в результате несчастного случая.
– Именно поэтому я отпускаю этого свидетеля и вызываю другого, – вмешался Кезуэлл. – Показаниями этого свидетеля я смогу доказать, что имело место преступление.
– Очень хорошо, – проговорил судья Грейсон. – Тем не менее у защиты есть право провести перекрестный допрос свидетеля, который только что давал показания.
– С перекрестным допросом мы подождем, – ответил Мейсон.
– Отлично, – заключил судья. – Вызывайте следующего свидетеля.
– На свидетельское место вызывается лейтенант Трэгг, – объявил Кезуэлл.
Трэгг вышел вперед и принял присягу.
– Вы были в тюрьме в тот момент, когда ввели обвиняемую и оставили ее для допроса?
– Да, сэр.
– Вы беседовали с обвиняемой?
– Да, сэр. Беседовал.
– Вы сообщили обвиняемой о ее конституционных правах?
– Да.
– И что она объяснила?
– Она сказал, что ей позвонила Лоретта Трент и назначила встречу в «Сейнт рест», – начал рассказ Трэгг. – Она приехала туда и находилась там больше часа. Потом стала нервничать и позвонила Перри Мейсону. Перри Мейсон приехал к ней в мотель и предложил тут же пойти посмотреть на ее машину.
– Что было потом? – поинтересовался Кезуэлл.
– Потом они обнаружили, что ее машина разбита. Выбита фара и вмято крыло.
– Мистер Мейсон внес какие-либо предложения? – со злорадством спросил Кезуэлл.
– Она сказала, что мистер Мейсон попросил ее сесть в машину и выехать с парковочной площадки, затем развернуться и въехать обратно. Когда она сделала, как он ее просил, мистер Мейсон вскочил в свою машину и врезался в ее, нанеся таким образом повреждения ее автомобилю, которые невозможно…
– Минуточку, – перебил его Мейсон. – Возражаю против выводов свидетеля. Пусть он только констатирует факты.
– Я спрашиваю его о том, что ему рассказала обвиняемая, – уточнил Кезуэлл. – Обвиняемая объяснила, зачем он это сделал?
– Да. Сказала, что это было сделано для того, чтобы нельзя было установить первоначальных повреждений ее машины.
– Что еще она вам сообщила?
– Что Джордж Иган, шофер Лоретты Трент, ранее приезжал к ней и просил подделать копию завещания.
– Какого завещания?
– Завещания, якобы составленного миссис Трент.
– И как она поступила в связи с этим?
– Она сказала, что приняла от него пятьсот долларов и напечатала два экземпляра завещания на бланках поверенного, Делано Бэннока, ныне покойного, который выполнял работу для миссис Трент и у которого работала обвиняемая.
– Она предоставила какое-нибудь доказательство этого своего заявления?
– Да, сказала, что отправила себе заказное письмо с листами копирки, использованной при составлении фальшивок. Она пояснила, что, следуя совету Перри Мейсона, использовала новые листы копирки, чтобы потом можно было легко прочитать напечатанный текст фальшивого завещания. Листы копирки надо держать против света.
– Минуту, – вмешался судья Грейсон. – Это совет адвоката, который он дал своей клиентке?
– Да, ваша честь, – подтвердил Кезуэлл. – Было бы явно непорядочно с моей стороны упоминать об этом совете, но речь идет о том, что рассказала обвиняемая. Другими словами, если бы на свидетельском месте стояла обвиняемая, а я спросил бы, что ей говорил ее адвокат, это можно было бы назвать сведениями, сообщенными адвокату его клиентом. Но на месте свидетеля лейтенант Трэгг, и я могу его спросить только о том, что сказала ему обвиняемая относительно ее поступков и объяснений.
По-моему, налицо тот случай, когда адвокат советует клиенту поступать так, чтобы сбить с толку служащих судебного ведомства. Мы привлечем мистера Мейсона к соответствующему суду в подходящее время, а пока имеем право узнать, что сказала обвиняемая о совете ее адвоката.
Судья Грейсон посмотрел на Мейсона:
– У вас есть возражение, мистер Мейсон?
– Естественно, нет, – проговорил тот. – У меня нет возражений против выявления фактов по этому делу. В подходящее время я предоставлю вам возможность узнать, что есть люди, которые намеренно подстроили ложное обвинение против моей клиентки и…
– Подождите, подождите, – перебил его Кезуэлл. – Еще не пришло время для Перри Мейсона защищать обвиняемую или самого себя. У него будет возможность защищать обвиняемую, когда я закончу, и защищать себя перед надлежащим судом.
– Полагаю, вы правы, – заключил судья Грейсон. – Однако у мистера Мейсона есть право оспорить этот момент, принимая во внимание его возражение.
