– Итак?
– Итак, я научилась быть абсолютно хладнокровной и эгоистичной, – с вызовом ответила она, прямо встречая его взгляд.
– Большинство людей, добившихся успеха, – эгоисты, – сказал Мейсон. – Иногда, конечно, встречаются исключения, но я говорю в общем и целом. Если вы – эгоистка, вам не стоит за это извиняться.
– Я и не извиняюсь.
– Значит, вы к чему-то клоните.
– Клоню.
– Так не тяните кота за хвост.
– Хорошо. Если я отправлюсь в полицию, мое имя окажется в газетах. Мне придется появиться в свидетельской ложе. Меня сфотографируют. Я думаю, что я хорошо выйду на снимках – с точки зрения фотографов. Значение этого предполагавшегося круиза в Энсенаду будет преувеличено и искажено.
– Мне казалось, что вам наплевать на то, кто что о вас думает.
– Вы правильно все поняли, но меня волнует моя репутация.
– И что из этого?
– А то, мистер Мейсон, что, если я окажусь в свидетельской ложе, я здорово наврежу вашей клиентке. Ей не захочется, чтобы я там появлялась. И этому Андерсу тоже не захочется меня там видеть. Вам не должно хотеться меня там видеть. Да и я сама не испытываю ни малейшего желания там оказаться. Я бы хотела совершить путешествие. Я знаю кое-кого, у кого имеется яхта. Я не стану упоминать никаких имен. Это лицо и я готовы отправиться в круиз в Южные моря. Нас будут преследовать неудачи. Сломается мотор, мы сойдем с курса, остановимся на каком-нибудь стоящем обособленно тропическом острове, у нас закончится горючее, нам придется чинить мачту и паруса. Пройдет много недель и месяцев, прежде чем о нас кто-то снова услышит.
– Довольно опасный способ, чтобы избежать появления на месте дачи свидетельских показаний, – заметил Мейсон.
– Я так не считаю. Мне нравится подобный образ жизни.
– Что же вас удерживает?
– О, я поняла, что вы думаете, – внезапно сказала она. – Вы решили, что это Фрэнк Марли. Нет, не он. Фрэнку нужно оставаться здесь. У этого человека относительно крупное судно. Яхта Марли никогда не сможет совершить длительного океанского путешествия. Глупо даже пытаться.
– Тогда я по-другому сформулирую вопрос, – снова заговорил Мейсон. – Что удерживает то, другое лицо?
– Деньги.
– Деньги?
– Да. Вернее, их отсутствие.
– Понятно.
– Мистер Мейсон, – быстро продолжала она, – для этого не потребуется слишком много и – если вас мучит совесть – это не будет взяткой, чтобы удержать меня от появления в свидетельской ложе. Вы просто финансируете мое маленькое путешествие, в которое я всю жизнь мечтала отправиться. Тысяча долларов покроет все расходы.
Мейсон покачал головой.
– Семьсот пятьдесят?
Мейсон снова покачал головой.
– Послушайте, мистер Мейсон, я сделаю это и за пятьсот. Это, конечно, маловато, потому что мы надолго уйдем в море и у этого, второго лица есть кое-какие обязательства, но за пять сотен мы сделаем все, что нужно.
– Нет. Это не вопрос цены.
– Тогда чего?
– Не уверен, что вы поймете, – ответил адвокат.
– Пожалуйста, мистер Мейсон. Вы даже не представляете, что подобное путешествие значит для меня.
Мейсон еще раз покачал головой, поднялся с кресла, глубоко засунул руки в карманы брюк и с минуту стоял, задумавшись. Затем он стал ходить из угла в угол – не бесцельно бродить, как это делает глубоко погруженный в свои мысли человек, а внимательно исследовать каждую из четырех стен комнаты.
– Что с вами? – с опаской спросила она.
– Просто думаю.
– Вы осматриваете пол.
– Правда?
– Правда.
Мейсон продолжал свое медленное движение по комнате.
Она подошла к нему и остановилась.
– Что случилось, мистер Мейсон?
Он не ответил. Она положила руку ему на плечо.
– Послушайте, мистер Мейсон, – просящим голосом заговорила она. – Вам лично это ничего не будет стоить. Харольд Андерс богат. У него много денег и много земли. Я – бедная девушка. То, что он заплатит мне, – капля в море по сравнению с вашим гонораром за его защиту.
– У него другой адвокат, – ответил Мейсон.
Она резко замолчала, обдумывая услышанное от Мейсона.
– О! – только и смогла произнести Хейлз Тумс.
Мейсон закончил осмотр комнаты.
– Кто адвокат мистера Андерса?
– Не знаю. Он консультировался с кем-то на севере, где-то в районе Северной Мезы.
– В Северной Мезе?
– Возможно, в ее окрестностях.
– Вы не знаете его фамилии?
– Нет.
– Послушайте, мистер Мейсон, сделайте мне одолжение. Как только вы выясните, кто его представляет, позвоните мне, пожалуйста. Вам же нетрудно это сделать – а результат будет такой же.
– При сложившихся обстоятельствах вам лучше читать газеты и добывать информацию из них, – посоветовал Мейсон.
– Я так и сделаю. Мистер Мейсон, я выложила свои карты на стол, потому что мне нужно было сделать вам это предложение. Вы не станете меня использовать?
– Каким образом?
– Этот круиз в Энсенаду и то, что я рассказывала вам о своей жизни – как я оказываюсь в морских путешествиях?
– Когда вы выкладываете свои карты на стол, вы не можете ожидать от другого человека, что он не будет знать, как вы собираетесь ходить, – ответил Мейсон.
– Но вы же не поступите так со мной! – закричала она.
– Не знаю. Все зависит от того, как вы поступили со мной.
– Но я предлагаю вам честную сделку!
– Хорошо, давайте надеяться, что так, – сказал Мейсон, повысив голос. – В любом случае я не заплачу и пяти центов, чтобы скрыть ваши показания. И не позволю своей клиентке заплатить эти пять центов.
– Вы что, собираетесь рассказать полиции о том, что я вам открыла?
– Не беспокойтесь.
Мейсон взял шляпу и направился к двери.
– До свидания, мисс Тумс, – попрощался он.
Она поморщилась.
– О, мистер Мейсон, я надеялась, что вы поведете себя разумно.
– И что сделаю?
– Сами знаете.
– У разных людей разные представления о разумном. Все зависит от точки зрения. Всего хорошего.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Не забудьте, мистер Мейсон.
– Не забуду.
– И не забудьте, что я наблюдательна! – крикнула она ему вслед, когда он уже подходил к лифту.
Дверь за ней закрылась неслышно, но крепко.
Мейсон обнаружил небольшой отель в двух кварталах от дома Хейлз Тумс. Он позвонил Полу Дрейку из телефонной будки.
– Привет, Пол. Какие новости?
– Полно всего, Перри, – в голосе Дрейка чувствовалось сильное возбуждение. – Слушай. За тобой от здания конторы пристроился «хвост». Делла пыталась тебя предупредить, но опоздала. Двое в штатском следовали за такси, в котором ты уехал. Где ты был – что-нибудь важное?
– Я так и думал, – ответил Мейсон. – Встречался со свидетельницей. Она несколько раз делала мне предложения, заявляла, что готова исчезнуть со сцены, если мои клиенты ей заплатят.
– А ты?
– Когда она в третий раз сделала мне предложение, мне это показалось подозрительным. Я начал осматривать ее квартиру в поисках потайного микрофона.
– Нашел?
– Нет. Они оказались слишком умны. Обычно сам микрофон обнаружить сложно, но если все делается наспех, то на плинтусах может остаться немного пыли от штукатурки.
– Ты считаешь, что свидетельница – подставное лицо?
– Нет, не считаю, – медленно произнес Мейсон. – Я думаю, что она на самом деле свидетельница, но пытается каким-то образом откупиться от полиции. Понимаешь, если бы они поймали меня на попытке помочь ей скрыться, они дали бы ей бежать, затем под звуки фанфар вернули бы ее, а то, что я старался от нее избавиться, пошло бы совсем не на пользу мне и моей клиентке. В таком случае ее показания стали бы самыми важными.
– Ты не клюнул?
– Конечно, нет!
– Фотографии у меня, – сообщил Дрейк.
– Пол, а у тебя в конторе есть запасные револьверы?
– Да, есть.
– А такой, который тебе не очень нужен?
– У меня имеются два дешевых револьвера, которые мои оперативники отобрали у честолюбивых мальчиков, игравших с игрушками, предназначенными для взрослых. А что?
– Как далеко ты можешь кинуть револьвер? – спросил Мейсон.
– Черт побери, не знаю. Наверное, футов на сто.
– А ты когда-нибудь пробовал?
– Конечно, нет.
– Зайди за Деллой Стрит, Пол, и встречайте меня в ресторанчике, где я иногда обедаю. Делла знает это место. Ты ужинал?
– Да, перекусил на ходу.
– Я сейчас беру такси и направляюсь туда, быстро поужинаю и буду готов к действиям. Думаю, Делла уже поела.
– Сомневаюсь, – заметил Дрейк. – Она очень разволновалась, пытаясь сообщить тебе об этом «хвосте». Где они сейчас? Ты от них отделался?
– Понятия не имею. Возможно, так и следят за мной. Я осмотрелся, но никого не заметил. Однако в дверь дома, где живет свидетельница, вошел мужчина, когда я звонил. Возможно, он один из них.
– Что все это значит, Перри? Что-нибудь серьезное?
– Черт побери, не знаю. Я не могу тратить время, размышляя, что сделает противник. Мне необходимо действовать быстро.
