— Да, сэр. На револьвере остались отметины от удара о булыжник, что находился примерно в двух футах от него. На камне остались следы краски и волокна дерева. У револьвера была деревянная ручка. Кусочек этой деревянной рукоятки откололся при ударе.
— На револьвере нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?
— Никаких, сэр.
— Совсем никаких?
— Нет, сэр. Оружие было тщательно протерто.
Гамильтон Бергер открыл небольшой саквояж и извлек из него револьвер.
— Этот револьвер?
— Он самый, сэр, — узнал оружие свидетель.
— Вы не установили личность владельца оружия?
— Да, сэр. Установлено, что примерно семь месяцев назад его приобрел Джон Рэйс Эдисон.
— Вы предъявили оружие обвиняемому?
— Да, сэр.
— И что он сказал?
— Обвиняемый опознал револьвер и заявил, что он дал этот револьвер Эдгару Фэррелу, когда тот собирался в отпуск на рыбалку.
— Что вы можете сказать о патронах?
— Их не было. Барабан был пуст.
— В каком состоянии был ствол?
— В стволе остались следы пороха.
— Перекрестный допрос, пожалуйста, — обратился Бергер к Мейсону.
— У меня нет вопросов, — ответил адвокат.
— Пригласите доктора Паркера К. Лоретто, — сказал Бергер.
Доктор Лоретто, занявший свидетельское место, назвался врачом-патологоанатомом, и заявил, что по просьбе полиции он произвел вскрытие трупа Эдгара Э. Фэррела.
— Что было причиной смерти? — спросил Бергер.
— Пулевое ранение. Пуля вошла в левую часть черепной коробки, немного позади уха, и застряла в лобной кости.
— Значит, пуля проникла в мозг?
— Да. Она вызвала сильнейшее повреждение тканей мозга и внутреннее кровотечение в черепной коробке.
— И рана была причиной смерти?
— Да, сэр.
— Сколько, по-вашему, может прожить человек, получивший такую рану?
— Ничтожно мало. Потеря создания и смерть наступают практически в течение нескольких секунд.
— Получив такую рану, человек уже не может двигаться?
— Нет, не может. Правда, падая, человек меняет положение тела. Но эти движения не обязательны.
— Вы нашли пулю?
— Да, сэр, нашел.
— В каком состоянии она была?
— Сплюснута на конце, но в основном не повреждена.
— То есть?
— Я хочу сказать, что она в основном сохранила свою цилиндрическую форму и отметины, которые остаются на пуле после выстрела, даже если пуля никуда не попала.
— Вы как-нибудь пометили найденную пулю?
— Да, сэр.
— Как?
— Я выцарапал на ней свои инициалы.
— Я покажу вам пулю и прошу вас ответить, та ли это пуля, о которой вы говорили.
Бергер театральным жестом открыл небольшой запечатанный конверт и вытряхнул на ладонь кусочек свинца.
Доктор Лоретто поднес пулю к глазам, внимательно разглядывая ее.
— Да, это та самая пуля, — сказал он.
— Что вы с ней сделали, когда нашли ее?
— Я передал пулю Джорджу Малдену из отдела баллистики при шерифе.
— У меня все. У защиты есть вопросы? — повернулся Бергер в сторону адвоката.
— Никаких вопросов, — ответил Мейсон.
— Попросите Джорджа Малдена, — сказал Бергер.
Джордж Малден был невысоким коренастым мужчиной лет пятидесяти, выглядел солидно, говорил сухим хрипловатым голосом. Твердым шагом он прошел на свидетельское место, принес присягу и взглянул на Гамильтона Бергера.
— Ваше основное занятие?
— Я помощник шерифа, сэр.
— Давно вы на этом посту?
— Двадцать три года, сэр.
— За это время вы специализировались в какой-либо отрасли криминалистики?
— Да, сэр. В баллистике и в дактилоскопии.
— Насколько вы изучили баллистику?
— Я прочел большую часть стандартных учебников. Посещал лекции в школе полиции. Четырнадцать лет практической работы.
— Я прошу вас осмотреть пулю, которую доктор Лоретто только что идентифицировал, как вызвавшую сметь Эдгара Фэррела. Вы до этого видели ее?
— Да, сэр.
— Что это за пуля?
— Свинцовая пуля тридцать восьмого калибра, производство компании «Петерс». Выстрел сделан из револьвера тридцать восьмого калибра.
— Я прошу вас обратить внимание на отметины на пуле и ответить, что они означают.
— Это следы нарезки ствола, из которого была выпущена пуля.
— Есть ли возможность установить по ним, из какого оружия был произведен выстрел?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, поясните это Суду.
Малден повернулся к судье:
— Каждый ствол имеет некоторые особенности нарезки. Например, число каналов, их формы и размеры. Кроме того, каждый ствол имеет некоторые отличия в отливке металла, которые тоже оставляют свой след на пуле. Эти отметины на пуле столь же индивидуальны, как отпечатки пальцев.
— Вы пытались установить оружие, из которого была выпущена пуля?
— Да, сэр. Я взял «Смит и Вессон», который был представлен как вещественное доказательство, зарядил его пулями «Петерс», полностью идентичными роковой пуле по весу и размерам, и несколько раз выстрелил в тюки с ватой. Затем я нашел пули в тюках и оглядел их под специальным микроскопом. Он состоит из двух отдельных микроскопов, так чтобы объект можно было поместить под любой из них, а затем сравнить получающиеся картины. Естественно, если картины совпадают, то получается одно изображение. Я поместил под микроскоп обе пули. Царапины, микронеровности, следы нарезки — все совпало. Вот фотографии обеих пуль, на них почти невозможно найти отличия.
— У вас есть вопросы? — спросил Бергер Мейсона.
— Да. Вы сказали, мистер Малден, что вы эксперт по дактилоскопии?
— Да, сэр.
— Вы занимались отпечатками пальцев и в следствии по данному делу?
— Да, сэр.
— Вы обнаружили отпечатки пальцев подсудимого?
— Да, сэр.
— И вдовы покойного Лоррейн Фэррел?
— Да, сэр.
— Что-нибудь еще?
— Да, сэр.
— Самого покойного?
— Да, сэр.
— Кроне того, вы обнаружили отпечатки, которые вы приняли за женские. Не так ли?
— Да, сэр, Я думаю, что они принадлежат двум разным женщинам.
— Полагаю, вы приняли меры к тому, чтобы установить, кто же оставил эти отпечатки?
— Да, следовало во всяком случае убедиться, что они не принадлежат полицейским.
— Где теперь эти отпечатки?
— Ваша Честь! Я протестую, — вмешался Бергер. — Если защите так угодно, пусть она наймет частного детектива, чтобы проверить отпечатки.
— Но если эти отпечатки нельзя предъявить для освидетельствования, то этот детектив впустую потратит время, — сказал Мейсон.
— Полиция не может представить защите эти отпечатки, — раздраженно сказал Бергер.
— Почему?
— Потому что вы с их помощью сразу же начнете запутывать дело, пытаясь выгородить клиента.
— Но если полиция располагает такими вещественными доказательствами, то и защита должна располагать ими.
— Вам не даны те полномочия, которыми обладает полиция.
— Вы квалифицировали этого свидетеля как специалиста по отпечаткам пальцев. Я хочу выяснить, насколько полно он провел расследование с целью проверить его компетентность.
— Вы вовсе не хотите проверить его компетентность. Вы добиваетесь совсем иного!
— Пусть так, но я действую в рамках закона.
— Ваша Честь, я протестую. Так нельзя допрашивать свидетеля.
— Суд считает, — заявил судья Китли, — что свидетель дал показания, связанные с баллистикой. Он упомянул о тон, что он специалист по дактилоскопии, но это не имеет отношения к делу. Точно так же, как и мера его компетентности в данной области.
— Я подчиняюсь решению Суда, — сказал Мейсон. — У меня нет больше вопросов к свидетелю.
— Ваш следующий свидетель, — обратился судья к Бергеру.
Бергер взглянул на часы.
— Подходит время перерыва, Ваша Честь.
— Но у нас еще осталось пятнадцать минут, — заявил судья Китли.
— Что же, — ответил Бергер, — вызовите Эрика Хэнсела.
Место свидетеля занял Эрик Хэнсел.
— Вы знакомы с обвиняемым Джоном Эдисоном? — спросил Бергер.
— Да, сэр.
— Вы разговаривали с ним одиннадцатого числа?
— Да, сэр.
— О чем вы говорили?
Хэнсел замялся.
— Отвечайте, — настаивал Бергер, — что это был за разговор?
— Время, место, присутствующие при этом? — сказал Мейсон.
— Где происходил разговор? — спросил Бергер.
— В его кабинете, в универмаге.
— Кто при этом присутствовал?
— Только я и Эдисон.
— Что произошло?
— Я хотел получить кое-какую информацию для передачи другу, который ведет колонку в газете. Я спросил мистера Эдисона о том, как он подобрал во вторник вечером некую девушку и обеспечил ей комнату в отеле. Эдисон посоветовал мне обратиться к его адвокату.
— Он назвал имя адвоката?
— Да, сэр. Имя Перри Мейсона.
— И вы встретились с мистером Мейсоном?
— Да, сэр.
