Пока все были заняты просмотром фотографий, Бергер задал новый вопрос:
— И что вы обнаружили, мистер Неффс?
— Я вошел в дом вместе с Эдисоном и женой покойного. Я сказал им, чтобы они ничего не трогали. Они согласились, но предупредили, что уже оставили в разных местах отпечатки своих пальцев. Я поднялся по лестнице, открыл дверь спальни и увидел лежащее на полу тело.
— Вы можете вы описать положение трупа?
— У меня в машине был фотоаппарат. Я сделал снимки трупа.
— Вы можете предъявить снимки?
Неффс достал фотографии и передал Суду.
— Что еще вы заметили в спальне?
— Немного. Я обратил внимание на керосиновую лампу. Она была потушена, но ее бачок был полон. Почти полон. В оконном стекле было видно отверстие от пуля. Я…
— Слова отверстие от пули характеризуют не факт, а лишь заключение, к которому пришел свидетель, осмотрев объект, — заметил Мейсон.
Судья Китли молча кивнул.
— Конечно, — раздраженно заявил Бергер. — Если Суд желает быть столь скрупулезным, мы вычеркнем слова «от пули» и оставим лишь «отверстие». Мистер Неффс, опишите, что это было за отверстие.
— Круглая дырка, мистер Бергер, — улыбнулся свидетель. — Почти в точности под размер пули тридцать восьмого калибра.
Публика в зале рассмеялась, оценив юмор, а судья призвал соблюдать тишину.
— У вас есть снимки отверстия?
— Да, сэр. Я сфотографировал все окно.
Неффс предъявил фотографию.
— Я вынул стекло и наложил на него с обеих сторон прозрачный пластик, — продолжал Неффс.
— Зачем?
— Потому что пуля, пройдя сквозь стекло, оставила в нем трещины. Я боялся, что куски стекла могут выпасть, разбиться, и тогда вещественное доказательство будет уничтожено. Нельзя будет доказать, что это была геометрически правильная круглая дырка.
Бергер кивнул помощнику, и тот достал деревянный ящик толщиной в несколько дюймов, но площадью в несколько квадратных футов. Бергер открыл ящик и извлек из него стекло, обложенное двумя толстыми листами пластика.
— Это то самое стекло? — спросил он Неффса.
— Да, сэр, то самое.
— Когда вы занимались со стеклом, мистер Эдисон и миссис Фэррел ничего не говорили вам?
— Говорили.
— Я протестую против передачи каких-либо слов миссис Фэррел, сказанных в отсутствие обвиняемого, — вмешался Мейсон. — Против передачи слов, сказанных обвиняемым или в его присутствии, я не возражаю.
— Отлично, — откликнулся Бергер, — что говорил Эдисон и что было сказано в его присутствии?
— Эдисон сказал, что знает это место, так как подумывал, не купить ли дом, когда его за три неделя до этого предлагали для продажи. Тогда он и был там, но с тех пор не возвращался. Когда миссис Фэррел сказала ему, что беспокоится за своего мужа, он спросил, не считает ли она возможным, что ее муж находится в этом загородном доме, какой он, оказывается, купил. Она призналась, что ничего не знала об этой покупке своего мужа.
— Постойте, — сказал Бергер. — Давайте кое-что уточним. Я хочу, чтобы не было причин для недоразумений. Итак, обвиняемый Джон Эдисон заявил вам тогда на месте преступления, в присутствии миссис Фэррел, что он был там один-единственный раз, за три недели до того, когда дом был предложен для продажи?
— Да, сэр, так он сказал.
— Скажите теперь, вы не заметили никаких следов вокруг дома?
— Да, сэр. Заметил.
— Что за следы?
— Следы автомобильных шин.
— Вы можете описать их?
— Я сделал с них снимки, сэр.
— Эти фотографии сейчас у вас?
— Вот они, сэр.
Свидетель выложил фотографии с отпечатками шин.
— А теперь, господа, прошу обратить внимание на этот снимок. Что вы можете сказать о нем, Неффс?
— На нем видно, что автомобиль был здесь после дождя. То есть следы были оставлены в момент совершения преступления. Потом грязь запеклась на солнце.
— А так как на этом месте машина делала поворот, то остались следы всех четырех колес?
— Да, сэр.
— Вы знаете, когда последний раз был дождь?
— Да, сэр. Вечером восьмого и утром девятого.
— То есть в понедельник под ночь и во вторник рано утром?
— Да, сэр. Во вторник часа в четыре утра.
— А какое было состояние почвы, когда вы в сопровождении миссис Фэррел и обвиняемого были на месте убийства?
— Тогда земля была вся сухая.
— Были ли еще какие-нибудь следы машин вокруг дома, кроме тех, что изображены на этом снимке?
— Да, сэр. Были и другие. Но эти сохранились лучше всего.
— Значит, эти следы сохранились лучше всего потому, что были оставлены после дождя?
— Да, сэр. Я бы сказал, в течение двадцати четырех часов после окончания дождя.
— И потому они четко сохранили рисунок протекторов всех четырех колес?
— Да, сэр.
— Скажите, у вас была возможность осмотреть автомобиль обвиняемого?
— Да, сэр. Я осмотрел его.
— Когда?
— Двенадцатого числа, во второй половине дня.
— И что вы обнаружили?
— Я заготовил пластичную массу, с помощью которой снимают отпечатки протектора. По этой массе я проехал на его машине, выполнив поворот. После этого я сделал снимок оставленных следов.
— И что же вы обнаружили? Я полагаю, что в этом вопросе вы можете считаться экспертом?
— Следы абсолютно идентичные. В этом сомнений быть не может.
— Снимки у вас есть?
— Да, сэр.
Все углубились в рассмотрение снимков. Было видно, что на судью Китли идентичность отпечатков произвела большое впечатление.
— Теперь вы можете задавать вопросы свидетелю, — обратился Бергер к Мейсону.
Мейсон указал на вырезанный кусок стекла.
— Вы собственноручно вырезали его?
— Да, сэр.
— И теперь он в том же состоянии, что и раньше, когда был частью оконного стекла?
— Да, сэр. За исключением того, что я его вырезал. На нем по краям остались следы стеклореза.
— Это я понимаю. Я говорю лишь об отверстии и расходящихся от него трещинах.
— Да, сэр.
— Эти трещины идут всего на два-три дюйма. Так это обычно и бывает?
— Да, сэр.
— Вы можете сказать, какая сторона стекла была наружной, а какая обращенная к спальне?
Свидетель улыбнулся и мотнул головой.
— Нет, сэр, не могу.
— Вам не показалось, что это стоило отметить, когда вы вырезали стекло?
— Нет, сэр. Ведь обе стороны одинаковы.
— Но одна из них наружная, а другая внутренняя.
— Вряд ли Суду необходимо это знать, — вмешался Гамильтон Бергер. — Какая разница между двумя сторонами стекла? Никакой!
— Ну, а что сталось с оставшейся частью стекла? — спросил Мейсон.
— Его забрали в лабораторию для экспериментов, — ответил Бергер.
— Каких экспериментов?
— Сквозь него стреляли пулей тридцать восьмого калибра, — пояснил Бергер. — Измеряли диаметр отверстия. И, мне кажется, свидетелю известно об этом.
— Это верно? — спросил Мейсон свидетеля.
— Да, сэр.
— Кстати, — торжествующе сообщил Бергер, — размеры отверстий, полученные во время опыта, в точности совпали с размерами отверстия, оставленного пулей, поразившей Фэррела.
— И вы что, собираетесь и их представить как вещественное доказательство? — спросил Мейсон.
— Я не вижу причин для этого, — заявил Бергер. — После проведения испытаний стекло разбито. Но остались фотографии и осколки стекла. Мне кажется, свидетель может пояснить это.
— Да, сэр, — начал Неффс. — Стекло мы не стали сохранять. Отверстия оказались слишком близко к краю стекла. Когда попытались вырезать кусок стекла, оно треснуло и раскололось.
— Все. У меня больше нет вопросов, — сказал Мейсон.
Бергер, несколько удивленный непродолжительностью перекрестного допроса, вызвал следующего свидетеля — специалиста по дактилоскопии.
Свидетель показал, что он обнаружил в доме обвиняемого отпечатки пальцев Лоррейн Фэррел, Джона Рэйса Эдисона и, кроме того, отпечатки пальцев двух неизвестных лиц. По его мнению — женщин.
Следующим свидетелем обвинения был Фрэнк Парма — еще один помощник шерифа.
— Вы прибыли в загородный дом Фэррела утром двенадцатого? — спросил Бергер.
— Да, сэр.
— В какое время?
— Примерно в час.
— Вы вели специальное расследование?
— Да, сэр.
— И что вы обнаружили?
— «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра, номер шестьсот сорок восемь ноль пять.
— Где вы нашли его?
— Если можно, я покажу на карте. Вот здесь. Примерно в восьмидесяти пяти футах от дома. Прямо напротив окна комнаты, где нашли труп. Револьвер лежал под камнем в русле высохшего ручья.
— У вас сохранились фотографии этого места?
— Да, сэр. У меня также есть снимок булыжника, о который ударился револьвер, когда его, видимо, выбросили из…
— Не следует утверждать, что «его, видимо, выбросили», говорите, что вы точно установили, — сказал Бергер.
