– Если желаете, пусть мистер Финдли выступает в качестве свидетеля защиты, – предложил Эллингтон. – Тогда не придется тратить время на перекрестный допрос.
– В данных обстоятельствах предпочтителен именно перекрестный допрос, – заявил Мейсон. – Я еще раз прошу мистера Финдли внимательно прислушиваться ко всем голосам свидетельниц по делу. – Он повернулся к свидетелю. – Не могли бы вы остаться в помещении суда на то время, пока будет идти опрос свидетелей, и если услышите знакомый женский голос, сказать нам?
– Но это не отвечает правилам перекрестного допроса! – запротестовал Эллингтон.
– Возможно, – согласился Мейсон, – но даже если мистер Финдли и узнает голос, это все равно не будет доказательством. Меня больше интересует реакция свидетеля. И поэтому я настаиваю на своей просьбе.
– Я склонен удовлетворить просьбу защиты, – сказал судья Бэгби, – поскольку сложилась весьма необычная и довольно интересная ситуация. В данный момент суд может только сказать, что по ходу следствия возможны самые необычные коллизии, и суд великолепно понимает, что защита вынуждена идти вперед на ощупь. С уверенностью можно заявить, что расследуется преступление, а к каким результатам придет расследование, будет зависеть от вещественных доказательств, представленных обеими сторонами.
– Хорошо, ваша честь, – покорно сказал Эллингтон, – я снимаю свои возражения.
– Итак, вы соглашаетесь на мое предложение? – спросил Мейсон, в упор глядя на мистера Финдли.
– Поскольку это необходимо, я не могу не согласиться, – ответил тот, – хотя времени у меня в обрез, и мне совсем не хочется терять его в суде. Однако раз мистеру Мейсону важно узнать мое личное мнение по данному делу, а я питаю к нему глубочайшее уважение, я готов…
– Минуточку, минуточку! – перебил его Эллингтон, вскакивая на ноги. – Наш свидетель не обязан сам давать показания, его обязанность лишь ответить на поставленные вопросы.
Судья Бэгби хитро посмотрел на Мейсона и сказал:
– Суд поддерживает позицию обвинения, во всяком случае, в данный момент.
– Хорошо, ваша честь, – сказал Мейсон, добродушно улыбнувшись. – В таком случае я задам еще вопросы мистеру Финдли… Итак, мистер Финдли, полиция предоставила вам возможность послушать голос моей подзащитной, чтобы вы смогли определить, не она ли разговаривала с вами по телефону, назвавшись Д. Ч. Чаллис?
– Да, сэр.
– Вы слушали голоса еще каких-нибудь женщин?
– Да, сэр.
– Чьи именно голоса?
– Голоса миссис Джозеф Мэнли и Мовис Мид.
– Еще чей-нибудь?
– Нет, сэр, я слышал голоса только этих трех женщин.
– Не узнали ли вы среди этих трех голосов голос той особы, которая разговаривала с вами по телефону в качестве Д. Ч. Чаллис?
Финдли закинул ногу на ногу.
– На этот вопрос я не могу дать определенного ответа.
– Тогда я поставлю вопрос иначе: не показался ли вам один из этих голосов знакомым?
– Да, пожалуй.
– Чей именно?
– Голос Мовис Мид.
– Он был похож на голос женщины, звонившей вам по вопросу аренды коттеджа и отрекомендовавшейся Д. Ч. Чаллис?
– Возможно… Однако абсолютной уверенности у меня нет. Полиции я ответил, что не смог узнать голос, поскольку они просили меня четко ответить «да» или «нет». В общем, я скажу так: я не уверен, что по телефону мне звонила Мовис Мид, но в то же время я не могу категорически утверждать, что это была не она.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все. – Он повернулся к Эллингтону и сказал: – Учитывая сложившуюся обстановку, защита считает, что в интересах дела следует продолжить допрос свидетелей.
Эллингтон произнес:
– Вызовите для дачи свидетельских показаний миссис Мэнли.
Миссис Мэнли поднялась на возвышение и произнесла слова присяги.
– Вы вдова мистера Джозефа Г. Мэнли?
– Да.
– Ваш супруг умер?
– Да.
– Когда вы в последний раз видели его в живых?
– Насколько я помню, четвертого числа этого месяца.
– После этого вы видели его только мертвым?
– Да.
– Когда?
– В прошлый вторник.
– В какое время?
– Утром.
– Вы опознавали тело?
– Да.
– Кого вы опознали?
– Это был мой муж, Джозеф Г. Мэнли.
– Вот фотография. Вы можете мне сказать, кто снят на ней?
– Мой муж.
– Я прошу приобщить это фото к делу, – сказал Эллингтон.
– Не возражаю, ваша честь, – отозвался Мейсон.
– Прекрасно, – сказал судья, – приобщите фотографию к делу.
– У меня больше нет вопросов, – сказал Эллингтон. – Ваша очередь, Мейсон.
Перри Мейсон поднялся, и миссис Мэнли повернулась к нему.
– Вы говорили, что ваш супруг находится в Таксоне? – спросил он.
– Да, сэр.
– Вы знали, что на самом деле его там не было?
– Когда я говорила вам об этом, я была уверена, что он находится там.
– И у вас не было никаких оснований предполагать, что он где-то в другом месте?
– Не было.
– Во время моего первого визита к вам вы сказали мне, что он уехал в Таксону. Не узнали ли вы после этого нашего разговора, каким образом он очутился не в Таксоне, а в коттедже, в горах, совсем неподалеку от города?
– Нет. Я до сих пор не могу понять, что заставило его туда поехать.
– У меня нет больше вопросов, – заявил Мейсон.
– Вызовите доктора Самюэля Д. Клевеленда, – распорядился Эллингтон.
Место для свидетелей занял полицейский врач доктор Клевеленд. Он сообщил, что произвел вскрытие трупа, найденного в коттедже близ каньона Пайн-Глен и опознанного миссис Мэнли.
– От чего умер этот человек? – спросил Эллингтон.
– Он умер от огнестрельной раны.
– Из какого оружия в него стреляли?
– Из револьвера 22-го калибра.
– Куда попала пуля?
– В левый висок. Судя по всему, смерть наступила мгновенно. Или по крайней мере через несколько секунд после выстрела.
– Понятно. А что вы можете сказать относительно времени смерти? Вы пытались это установить?
– Да.
– И что же?
– Этот человек умер не более чем через час после того, как он последний раз поел. Его пища состояла из мяса, скорее всего бифштекса, и картофеля. Были также обнаружены следы соуса, видимо кетчупа. С момента приема пищи прошло, по моим расчетам, не более часа и не менее сорока пяти минут.
– Вы можете сказать, когда он ел в последний раз?
– Нет, сэр. Я смог только установить, через сколько времени после приема пищи наступила смерть.
– А что показала температура тела и rigor mortis?[1]
– Мы проделали и эти исследования. Труп был окоченевшим, поэтому определить время наступления смерти на этом основании было довольно трудно. Если вам требуется установить его с достаточной точностью, лучше ориентироваться не на это, а постараться выяснить, когда этот человек в последний раз принимал пищу.
– Каким образом вы установили, что смерть наступила в интервале от сорока пяти минут до часа после еды?
– Это явствует из степени переваренности пищи, находящейся у него в желудке. Это наиболее точный метод установления времени смерти.
– Ваша очередь, – повернулся Эллингтон к Мейсону.
Тот поднялся.
– В связи со всем сказанным, доктор, пришли ли вы к какому-нибудь выводу или предположению в отношении того, когда же действительно он был убит?
– Пожалуй… да, пришел.
– Ваше мнение?
– Подождите минутку, – вмешался Эллингтон. – С разрешения суда я возражаю против этого вопроса, поскольку точно такой вопрос уже был задан и ответ на него получен. Смерть наступила в период от сорока пяти минут до часа после приема пищи, и точнее доктор сказать не может.
Мейсон усмехнулся.
– В свою очередь, я тоже обращаюсь к суду, возражая против вмешательства прокуратуры. Обвинение пытается оставить этот вопрос открытым. Или, если быть точным, оставить его открытым в той степени, которая его устраивает.
– Ничего подобного! – возразил Эллингтон.
– В таком случае почему же вы возражаете против заданного мною вопроса?
– Джентльмены, я прошу вас сохранять спокойствие, – вмешался судья Бэгби. – Вы можете ответить на этот вопрос, доктор Клевеленд?
– Да, сэр.
– В таком случае отвечайте.
– Смерть наступила в интервале от сорока пяти минут до часа после приема пищи, – ответил тот.
– Я имел в виду другое, доктор, – с улыбкой сказал Мейсон. – Я спросил вас, можете ли вы определить или предположить время наступления смерти безотносительно к приему пищи.
– Да как вам сказать… У меня нет данных, чтобы с полной определенностью говорить об этом в суде.
– А я не прошу от вас определенности, доктор, меня интересует всего лишь ваше мнение. Ваше предположение.
– Я протестую против этого вопроса! – снова вмешался Эллингтон. – Личное мнение доктора все равно нельзя считать доказательством. Это может лишь запутать дело.
– Это совершенно официальное слушание дела, ваша честь, – обратился Мейсон к судье. – И защита имеет полное право поинтересоваться мнением свидетеля. Более того, я имею право спросить также, на чем оно основано.
