— А как ты думаешь?
— Честно говоря, я не слишком бы удивилась, если это так.
Стивен задумчиво кивнул. Венеция проговорила тихо:
— Стоит ли тебе так из-за этого волноваться? Вы ведь живете довольно… э-э… обособленно друг от друга. Это все касается только ее, ты тут ни при чем.
— Поскольку она все еще моя жена, это касается и меня.
— А смог бы ты… э-э… пойти на развод?
— То есть предоставить в ее распоряжение достаточно убедительный повод? Я сомневаюсь, что она на это согласится.
— А ты развелся бы с ней, если бы у тебя появилась такая возможность?
— Разумеется, если у меня будут основания, — мрачно ответил он.
— Мне кажется, — сказала задумчиво Венеция, — ей это отлично известно.
— Да.
Они помолчали. Венеция думала: «У нее мораль кошки. Уж я-то прекрасно знаю. Но она осторожна. В таких делах она хитра и изворотлива». Вслух она сказала:
— И что же, ничего нельзя поделать?
Он покачал головой. Затем спросил:
— Если бы я был свободен, Венеция, ты вышла бы за меня замуж?
Глядя прямо между ушей своей лошади, она ответила нарочито спокойным голосом:
— Думаю, что да.
Стивен! Она всегда любила Стивена. Еще в те давние времена, когда они, совсем юные, ходили в танцевальные классы, охотились на лисят и разоряли птичьи гнезда. Стивен тоже любил ее. Правда, любил недостаточно сильно, чтобы это могло уберечь его от дикой, отчаянной, сумасшедшей страсти к этой хористке — умной, расчетливой кошке…
Стивен сказал:
— Мы чудесно жили бы вместе…
Перед его глазами вставали картины: охота… чай со сдобными булочками… запах прелой земли и листьев… дети… Все то, чего не могло быть у них с Сисели. Глаза его затуманились. И тут он услышал, что Венеция говорит ему все тем же — спокойным и ровным — голосом:
— Стивен, послушай, как ты думаешь, послушай, что я тебе скажу… Если мы убежим вместе, Сисели будет вынуждена дать тебе развод?
Он возмущенно оборвал ее:
— Боже мой, неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе пойти на это?
— Последствия меня не волнуют.
— Меня волнуют. — Он дал понять ей, что разговор закончен.
Венеция думала: «Вот так вот. Жаль, очень жаль. Он полон предрассудков, и с этим ничего нельзя поделать. Но он такой чудесный. Я не хотела бы, чтобы он изменился».
Вслух она сказала:
— Ну, Стивен, мне пора.
Она пяткой тронула лошадь с места. Когда Венеция повернулась, чтобы помахать ему на прощание, их глаза встретились. И в этом взгляде было все то, чего не было в их осторожных словах.
Свернув за поворот аллеи, Венеция уронила свой хлыст. Случайный прохожий поднял его с несколько преувеличенно вежливым поклоном.
«Иностранец, — поблагодарив его, подумала она. — Мне кажется, я уже где-то видела его лицо». Она стала рассеянно перебирать в памяти летние дни, проведенные в местечке Жюан-ле-Пен, в то время как мысли ее были заняты Стивеном.
Только когда она уже подъезжала к дому, ее словно что-то толкнуло и вывело из состояния напоминающей легкую дремоту забывчивости.
«Это тот самый человек, который уступил мне свое место в самолете. На коронерском следствии говорили, что он сыщик».
И тут же ее пронзила другая мысль: «Что он здесь делает?»
На следующее утро после коронерского следствия Джейн пришла на работу к Антуану не без некоторого душевного трепета.
Настоящее имя человека, обычно представлявшегося мсье Антуаном, было Эндрю Лич, и единственным основанием для его притязаний на иностранное происхождение могло служить только то, что мать у него еврейка. Он приветствовал Джейн зловещим кивком.
Он уже привык говорить на ломаном английском в районе Брутон-стрит. Это стало его второй натурой.
Он считал, что Джейн вела себя в этой истории как абсолютная imbecile[24]. И кстати, с чего это она вдруг решила лететь самолетом? Что за странная идея!
Ее неосторожность может создать для его заведения множество проблем. Когда он, сорвав на ней свое скверное настроение, отпустил наконец Джейн, ее подруга Глэдис ободряюще ей подмигнула.
Глэдис была хрупкой блондинкой с надменными манерами, с клиентами она разговаривала негромко, профессионально бесстрастным голосом, хотя обычно говорила хрипло и язвительно.
— Не расстраивайся, милочка, — сказала она Джейн. — Эта старая скотина держит нос по ветру. А ветер, поверь мне, будет для тебя попутным. Ну вот тебе и на, милочка, заходит моя старая карга, черт бы ее побрал. Наверняка у нее, как всегда, один сплошной приступ раздражения. Надеюсь, она не притащила с собой эту проклятущую собачонку?
Всего лишь через минуту голос Глэдис звучал негромко, с профессионально любезными интонациями:
— Доброе утро, мадам. А что же вы не взяли с собой вашего очаровательного мопса? Сначала мы вымоем голову шампунем, а когда у нас все будет готово, вами сможет заняться мсье Анри.
Джейн в этот момент вошла в смежный кабинет, где ее ждала женщина с рыжими, крашенными хной волосами. Она внимательно рассматривала свое лицо в зеркало и говорила подруге:
— Милочка, сказать по правде, сегодня я выгляжу слишком уж безобразно…
Подруга, со скучающим видом перелистывавшая «Скетч» трехнедельной давности, равнодушно ответила:
— Ты так считаешь, дорогая? А по-моему, как всегда.
При появлении Джейн скучавшая подруга прервала тщательное изучение «Скетча» и с нескрываемым любопытством уставилась на нее.
Потом она закончила свою фразу:
— Да, да, милочка, я абсолютно в этом уверена.
— Доброе утро, мадам! — сказала Джейн с радостным выражением, которого от нее ожидали и которое появлялось у нее на лице совершенно автоматически, без каких бы то ни было усилий.
— Вы долго не заглядывали к нам. Наверное, отдыхали за границей?
— В Антибе, — сказала женщина с крашеными рыжими волосами и тоже уставилась на Джейн с искренним интересом.
— Как это чудесно, — сказала Джейн с наигранным энтузиазмом. — Позвольте-ка взглянуть. Вымыть шампунем и уложить, или сегодня вы хотите их подкрасить?
Отвлекшись на мгновение от Джейн, рыжеволосая женщина наклонилась вперед, чтобы тщательно осмотреть свою прическу.
— Да нет, пожалуй. Лучше я зайду через недельку. Боже мой, как ужасно я выгляжу!
Ее подруга сказала:
— Но, дорогая, чего же ты еще хочешь в такую рань.
— О, подождите немного, и мсье Жорж сможет вами заняться, — сказала Джейн.
— Послушайте. — Женщина снова повернулась к ней. — Вы та самая девушка, которая давала вчера показания на коронерском следствии, — девушка из самолета?
— Да, мадам.
— Как все это ужасно. Расскажите-ка мне поподробнее.
Джейн постаралась ей угодить:
— Да, мадам, действительно, было очень страшно. Это верно.
Она стала рассказывать, по ходу дела отвечая на вопросы. Как выглядела эта старушка? А правда ли, что там были два французских детектива и что все это связано со скандалом во французском правительстве? И леди Хорбери летела тем же самолетом? Она и в самом деле так хороша, как говорят? И кто, по мнению Джейн, был убийцей? Говорят, что это дело замалчивается по соображениям государственной важности… и так далее в том же духе… Этот разговор был первым из множества других, абсолютно таких же. Все хотели, чтобы их обслужила непременно «девушка, которая была в самолете». После этого можно было рассказывать подругам: «Знаешь, дорогая, просто невероятно. Девушка в моей парикмахерской — та самая… На твоем месте я бы тоже сходила. Там прекрасно делают прическу… Ее зовут Жанна — худенькая такая, большеглазая. Она тебе все расскажет, если ее как следует попросить…»
К концу недели Джейн почувствовала, что ее нервы на пределе. Иногда ей казалось, что если ей придется повторить все еще хотя бы раз, то она закричит и запустит в любопытную клиентку сушилкой.
Однако в конце концов она нашла более приемлемый способ облегчить свои страдания — она подошла к мсье Антуану и дерзко потребовала повысить ей жалованье.
— И вы еще смеете требовать? И у вас еще хватает на это наглости, когда я только по доброте своего сердца держу вас здесь — после того, как вы оказались замешаны в деле об убийстве. Многие, менее добросердечные, чем я, выгнали бы вас немедленно.
— Ерунда, — холодно ответила Джейн. — Я привлекаю сюда клиентов, и вам это известно. Если вы хотите, чтобы я ушла, я уйду. Я легко могу получить то, что мне нужно, у Анри или в «Мэзон Рише».
— Да кто узнает о том, что вы перешли работать туда? Что вы за птица такая важная?
— На коронерском следствии я познакомилась с парой репортеров, — сказала Джейн. — Любой из них сделает все необходимое, чтобы о моем новом месте работы стало широко известно.
