– Извините, подождите минутку, – заторопился Бергер, – пожалуй, мне лучше посоветоваться со своим помощником. Если суд позволит…
Гамильтон Бергер с белым от злости лицом и дрожащими губами наклонился к Раскину, и они принялись шепотом совещаться. Раскин возбужденно спорил. Гамильтон Бергер был настольно зол, что даже не мог внимательно слушать. Он сердито обвел взглядом зал и наконец неохотно произнес:
– Ваша честь, мы принимаем предложение защиты. Конечно, нам потребуется некоторое время, чтобы получить данные из водопроводной компании, но заверяю суд, что к половине четвертого мы представим сведения о том, что вода отключена уже больше года.
– Если защита не возражает, слушание возобновится в пятнадцать тридцать, для того чтобы получить сведения относительно работы водопровода. Вы удовлетворены, мистер Мейсон?
– Удовлетворен, ваша честь, – ответил Мейсон.
– А обвинение? – спросил судья Сеймур.
– Да, ваша честь.
– Суд объявляет перерыв до пятнадцати тридцати.
Когда зал опустел, Пол Дрейк нахмурился.
– За каким чертом ты сделал это, Перри?
– Что именно? – удивленно осведомился Мейсон.
– Дал Бергеру соскочить с крючка. Судья же давал нарушение закона.
– Ну и что? Дженис осталась бы в тюрьме, назначили бы повторный суд и, возможно, вынесли бы обвинительный вердикт. А теперь я добьюсь оправдания.
– Добьешься? Как?
– С момента, как я увидел на фотографии свернутый шланг, я надеялся, что мне удастся заманить обвинение в эту ловушку. Теперь они попытаются доказать, что вода отключена уже много месяцев.
– И тогда твоя теория лопнет, как мыльный пузырь, – буркнул Дрейк.
– А тогда пусть Бергер попробует убедить присяжных, – усмехнулся Мейсон, – что человек с положением Морли Тейлмана мог выбрать для любовного свидания место, где нет воды ни в ванне, ни в канализации! Мы еще посмотрим, чья возьмет.
Пол Дрейк пожевал губами.
– Черт тебя побери, Перри! – наконец сказал он с восхищением.
В назначенное время суд возобновил заседание. Гамильтон Бергер встал и сказал:
– Высокий суд, с сожалением должен признать, что не могу доказать, что вода была отключена. Это, очевидно, не так. Мне остается принести извинения суду и предложить, чтобы было признано нарушение закона в ходе судебного процесса. Сожалею, что нарушил нормы. Меня подвело служебное рвение. Хочу, однако, сказать в свою защиту, что я был выведен из себя совершенно фантастической, ничем не подкрепленной теорией защиты.
– Ваша честь, – сказал Мейсон. – Можно мне слово?
– О чем вы собираетесь говорить? – удивился судья Сеймур. – Ваше ходатайство о признании нарушения закона удовлетворено.
– Но это ходатайство отозвано, – возразил Мейсон.
– Отозвано ради заключения сторонами соглашения, что суд откладывается до пятнадцати тридцати и к этому времени обвинение доставит свидетеля, который докажет, что в трубах не было воды.
– Обвинение не может этого доказать, – сказал судья Сеймур. – Вы же слышали.
– Конечно, слышал, – кивнул Мейсон. – Заявление обвинения показывает, что свидетель подтвердил бы, что вода в трубах была. Я предложил, чтобы вызвали свидетеля, и он бы изложил положение с водопроводом на месте убийства. Я хочу, чтобы этот свидетель занял свое место. Пусть окружной прокурор вызовет его.
– Но вы же просили решения о нарушении закона, – сказал судья Сеймур.
– Тогда – да. Но ходатайство было отозвано, и оно отозвано до сих пор. Я хочу, чтобы дело рассматривалось дальше в соответствии с принятым решением. Я хочу, чтобы свидетель занял свое место. Я хочу, чтобы присяжные выслушали его показания и вынесли свой вердикт. Мы имеем на это право и хотим этого.
Судья Сеймур улыбнулся и сказал:
– Я понимаю стратегию защиты. Господин окружной прокурор, вызывайте вашего свидетеля.
Гамильтон Бергер недовольно произнес:
– Ваша честь, меня вынуждают это сделать. Я не собирался сейчас заслушивать этого свидетеля.
– Вы заключили соглашение с защитой, – сказал судья Сеймур. – Признаю, что в тот момент я не разгадал стратегию, скрывающуюся за этим соглашением. Но теперь суду это ясно. Защита предложила отозвать ходатайство о нарушении закона в ходе судебного расследования, чтобы у обвинения была возможность вызвать свидетеля, который даст показания о состоянии водопровода на месте преступления. Обвинение согласилось с предложением. Теперь вам придется вызвать свидетеля, который даст показания, или отказаться от обвинения. Одно из двух.
Бергер наклонился, что-то шепнул Раскину и вышел из зала. Раскин встал и объявил:
– Вызывается свидетель Отто Л. Нельсон.
Нельсон вышел вперед, принес присягу и сообщил, что отвечает за документацию водопроводной компании «Палмдейл маунтен» и что вода была отключена около двух лет, но ее вновь подключили четвертого числа этого месяца в девять утра.
– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Раскин.
Мейсон улыбнулся:
– Кто обратился к вам с просьбой подключить воду?
– Мистер Коль Б. Трой, один из совладельцев этого участка.
– Когда подключили воду?
– Немедленно. Он просил сделать это как можно быстрее.
– Благодарю вас, – снова улыбнулся Мейсон. – У меня все.
– К прениям приступает обвинение, – сказал судья Сеймур.
– Мы отказываемся от вступительного слова, – сказал Раскин.
– Я отказываюсь от прений, – отозвался Мейсон.
– Что?! – закричал Раскин. – Но вы не можете! Было соглашение, что…
– Было соглашение, что слушание дела будет возобновлено, – сухо прервал его судья Сеймур. – Вы отказались от вступительного слова. Защита отказалась от прений. Следовательно, последнего слова у вас не будет.
– Но все это сделано для того, чтобы мистер Мейсон мог изложить свою версию присяжным, а потом заткнуть нам рот!
– Вы заключили соглашение, – сказал судья Сеймур. – Очень простое соглашение: слушание дела возобновляется для предъявления новых доказательств, а потом передается на усмотрение присяжных заседателей. Господа присяжные заседатели, суд должен дать вам напутствие по данному делу. После этого вы удалитесь на совещание, выбрав старшину присяжных. Напутствие суда будет очень коротким.
Минут пятнадцать судья напутствовал присяжных, после чего передал их заботам бейлифа, и присяжные удалились.
Раскин покинул зал суда, не сказав Мейсону ни слова.
– Ну, Перри, – сказал Пол Дрейк, – ты выиграл. И выиграл с помощью чертовски умной стратегии… Откуда ты узнал, что вода была?
– Я знал, что бывшей конторой не пользовались уже несколько лет, а на фотографии был виден свернутый шланг, присоединенный к крану. Мне было нечего терять, а выигрыш велик.
– И вы выиграли! – с восхищением произнесла Делла Стрит. – А все потому, что умеете думать с быстротой молнии.
– Ты и сейчас на два параграфа впереди меня, Перри, – признал Пол.
Мейсон, Пол Дрейк, Делла Стрит и Дженис Вайнрайт сидели в кабинете Мейсона и пили кофе. Дженис была счастлива до слез. Дрейк время от времени поглядывал на Мейсона. Делла Стрит вся светилась от гордости.
Перед Мейсоном на столе лежала свежая газета. «Самое короткое совещание присяжных. Клиент Мейсона оправдан за несколько минут».
– Может, все-таки объяснишь, что случилось? – спросил Пол Дрейк.
– Никто точно не знает, пока не пойман Трой. Насколько я понимаю, объявлен его розыск, – ответил Мейсон. – Я думаю, случилось вот что. Трой и Тейлман были партнерами в некоторых делах. Тейлман доверял Трою. Трой, действуя через посредников, пытался добиться контроля над корпорацией Тейлмана. Шла борьба за голоса акционеров, а Карлотта Тейлман имела решающий голос и была достаточно умна, чтобы это понимать. Тейлман начал брать из банка большие суммы наличными, чтобы расплатиться с бывшей женой. Потом он испугался, что его теперешняя жена узнает об этом и решит, что он намерен вернуться к Карлотте. Поэтому он придумал историю с шантажом.
– А как же письмо? – спросил Дрейк.
– Никакого письма Видала не было. И быть не могло. Это был просто отчет одного из посредников, который покупал акции на имя А.Б.Видала. Тейлман выбрал это имя, потому что оно ничего не значило для его деловых противников, а это было все равно что приобретать акции на свое имя. Конверт от Видала в кармане Тейлмана – просто совпадение. В нем был отчет брокера, использовавшего имя А.Б.Видал. Одно из писем Тейлман бросил в корзину для бумаг, где его должна была обнаружить Дженис, а другое сунул в карман пиджака, зная, что его найдет жена. В это время Тейлман понятия не имел, что противник, который пытается вырвать у него контроль над корпорацией, – Коль Трой. Он отправился в Бейкерсфилд, чтобы обсудить все с Троем. Оттуда позвонил домой и сообщил жене, что будет в одиннадцать часов или в половине двенадцатого. Потом он побеседовал с Троем о том, что необходимо получить акции Карлотты, и попросил его позвонить Карлотте, назвавшись А.Б.Видалом. Карлотта сказала, что согласна встретиться с самим покупателем в Лас-Вегасе, и Тейлман понял, что она догадалась, с кем имеет дело, и ему придется тоже отправиться в Лас-Вегас. Тейлман сказал, что Карлотта наверняка догадалась, о ком идет речь, и что он решил ехать в Лас-Вегас. В этот момент он подписал свой смертный приговор – Трой знал, что Карлотта все еще любит бывшего мужа и ни за что не расстанется с акциями. Трой предложил Тейлману поехать в Палмдейл. Он намеревался убить Тейлмана, но не знал, как отвести от себя подозрения. Он встретился с Тейлманом в Палмдейле. По дороге Тейлман остановился, чтобы позвонить Дженис и дать ей инструкции. Трою это дало долгожданный шанс. Он знал, что Дженис много времени проведет в салоне красоты. Он знал, что в Палмдейле шел дождь, и понял, что может убить Тейлмана, подставив Дженис. Как только они добрались до места, Трой застрелил Тейлмана. Потом он вспомнил, что вода отключена, и поспешил сделать все, чтобы ее подключили. Потом он поехал в Лос-Анджелес, украл машину Дженис, подъехал к конторе, хорошенько намочил почву, чтобы следы шин четко отпечатались, и проехал по грязи на машине Дженис. План Троя почти удался. Но он так торопился вернуть машину Дженис, что совершил ошибку – не убрал шланг, а оставил его присоединенным к крану.
