— Это дела, о которых я не хочу говорить.
— Если будет необходимо, то я вызову вас свидетелем и вы будете вынуждены давать показания под присягой на предварительных допросах. Могу также поставить вас перед Большим Жюри и при переполненном зале получить те сведения, которые мне нужны.
— Я не настолько хорошо знаю законы, но не думаю, чтобы вам это удалось.
Мейсон закурил сигарету и сказал небрежно:
— Многие не согласны со мной, когда дело идет об интерпретации права. Среди таких есть даже юристы.
— Что, собственно, вы хотели бы знать?
— Я хотел бы знать о сути дела. Хотел бы знать, почему Хелен Ридли понадобился двойник. Хотел бы знать, почему вы такой таинственный в том, что касается ваших отношений с Хелен?
— Хелен — замужняя женщина, и в наших отношениях нет ничего двусмысленного.
— Она ушла от своего мужа.
— Который был необыкновенно жестоким, готовым на все человеком, ужасно агрессивным и ревнивым.
— Следовательно, вы его боитесь?
— Я его боюсь? — воскликнул Кловис с изумлением. — Черт возьми! Вот уже два месяца, как я собираюсь пойти к нему и поставить вопрос открыто. Я удерживался от этого только из-за Хелен. Она его смертельно боится, а не я. Он испортил ей жизнь.
— Вы знали о женщине, которая должна была выступать как Хелен Ридли?
— Нет.
— Но вы знали, что последнее время Хелен Ридли не живет в своей квартире?
— Она сказала мне, что уступила квартиру подруге.
— И дала вам свой новый адрес в отеле?
— Да.
— Вы ходили с ней куда-либо?
— Да. В рестораны, в кино.
— В те же самые рестораны, что и обычно?
Кловис хотел подтвердить, но задумался и наконец сказал:
— Нет, мы ходили в последнее время в другие рестораны.
— Знаю, — сказал Мейсон, — но вы не догадывались, почему так происходит?
— Нисколько.
— До тех пор, пока Хайнс не поговорил с вами?
Кловис подскочил, как будто Мейсон коснулся его раскаленным железом.
— Хайнс? — переспросил он, желая выиграть время.
— Он видел вас? — нажимал Мейсон.
— Почему вы думаете, что он был у меня?
— А был?
— Ну… да.
— Когда?
— Третьего дня.
— Чего он хотел?
— Я… вы, наверное, подумаете, что я вас обманываю, но я на самом деле так и не понял, чего он хотел.
— Он не сказал вам этого?
— Нет.
— Он не пытался договориться с вами о следующей встрече?
— Нет.
— Он пытался вас шантажировать?
— Нет, я бы не сказал.
— Может быть, вы расскажете подробнее про эту встречу?
— Я сидел у своего окошка в банке, когда подошел этот Хайнс. В это время мало посетителей и очереди не было. Когда он назвал мне свою фамилию, я сообщил ему, что он подошел не к тому окошку, я занимаюсь клиентами, фамилии которых начинаются на другие буквы. Он усмехнулся и сказал, что подошел именно к тому окошку, которое ему нужно.
— И что потом?
— Он выражался довольно загадочно, я не мог понять, чего он хочет.
— Вы помните, что он говорил?
— Он сказал, что хотел бы взять в долг немного денег, и что человек, готовый одолжить ему средства, — наш клиент, дела которого веду я.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что эти вопросы решаются в другом отделе банка. А он спросил: «Знаете ли вы мистера Орвила Ридли и его жену миссис Хелен Ридли?» Я не ответил на этот вопрос, но он был настойчив. Я объяснил ему, что он должен обратиться в кредитный отдел.
— И что было дальше?
— Отходя от окошка, он остановился и, мило улыбнувшись, сказал: «Я вас уже видел где-то». Я ответил, что не припоминаю его, а он сказал, что у него есть приятельница, которая живет в Сиглет-Мэнор, и спросил, знаю ли я этот дом.
— Что вы ответили? — спросил Мейсон.
— Я просто отвернулся.
Он снова усмехнулся и вышел.
— Вы не знаете, он обращался в кредитный отдел?
— Нет, он сразу же вышел из банка.
— Он сказал вам, что собирается получить деньги по чеку, подписанному Хелен Ридли?
— Или Орвилом Ридли. Это только догадки, уверенности у меня нет.
— Понимаю. Но это не было похоже на шантаж?
— Шантаж? Нет. Только глупый, полный идиотских намеков, разговор.
— В его словах не было угрозы?
— Не столько угроза, сколько наглая уверенность в себе.
— А что вы собираетесь делать теперь, когда тайна открылась?
— Что делать? — воскликнул Кловис. — Намереваюсь пойти к Орвилу Ридли и сказать ему, что он не может ломать жизнь Хелен, отказываясь дать ей развод. Ей действительно уже не нужно его согласие. Все происшедшее мне ужасно не нравится… Но я буду бороться. И я не хочу, чтобы меня все время подталкивали.
— Вы уверены в том, что Хайнс не получал денег по чеку?
— Уверен. Во всяком случае, не у меня. Впрочем, у меня он все равно бы не смог этого сделать, я обслуживаю клиентов, фамилии которых начинаются на другие буквы. Но по тому, как он разговаривал, я понял, что у него нет денег в банке. Я не проверял этого, но думаю, что у нас нет ни цента.
— Это точно, что вы не выплатили ему десяти сотенных бумажек?
— Да вы что? Откуда вам такое в голову взбрело?
— Не знаю, — ответил Мейсон и добавил с кислой миной: — А хотел бы знать. Миссис Ридли в курсе, что вы намереваетесь разговаривать с ее мужем?
— Я сказал ей, что хочу сделать это.
— И что она ответила?
— Умоляла меня, чтобы я подождал. Сказала, что это все испортило бы, что ее муж никогда не согласится на развод и что таким образом он держал бы нас в руках.
— Послушайте, — сказал Мейсон. — Вы когда-нибудь, при каких-либо обстоятельствах, хоть на короткий срок имели в руках ключ от квартиры Хелен Ридли?
— Это оскорбление! Вы не имеете права…
— Поспокойнее, пожалуйста, — поморщился Мейсон. — Прошу ответить на вопрос. Когда-нибудь у вас были ключи от квартиры Хелен Ридли?
— Нет.
— А у Хайнса ключ был.
— Он работал на нее и должен был входить в ее квартиру.
— А у вас никогда не было ключа, даже на непродолжительное время? Никогда она не посылала вас туда, чтобы вы что-нибудь забрали?
— Абсолютно никогда. Если Хелен что-нибудь было нужно в своей квартире, то она сама бы пошла туда. Ей никогда и в голову бы не пришло послать меня.
— Я стараюсь выяснить некоторые аспекты этого дела. Пока я не могу увидеть никакой связи между фактами, но должен знать хотя бы сами факты. Я надеялся, что вы мне поможете.
— Я могу вам сказать только следующее: Орвил Ридли страшно агрессивный и ревнивый — он совершенно невыносим. Он отказался дать своей жене развод и пообещал, что будет против любой попытки с её стороны его добиться. Она проиграла с той минуты, когда сказала, что ей нужен кто-то другой.
— Есть свидетели того разговора?
— Нет, они были одни. Но нужно знать одну черту характера Хелен Ридли. Она не солгала бы ни за что на свете, не смогла бы скрыть правду. Если бы ее муж повторил этот разговор в суде, Хелен не смогла бы отказаться от него. Это не в ее характере. Она никогда не лжет.
Какое-то время Мейсон молчал. Наконец он спросил:
— Хайнс появлялся у вас в банке в день убийства?
Кловис утвердительно кивнул головой.
— Вы виделись с Хелен Ридли в тот день?
— Да. Я застал ее в кафе, где обычно обедаю.
— Во сколько?
— Примерно в половине первого.
— Вы знали, что она там будет?
— Да, но…
— Вы встречались с ней раньше в этом месте?
— Да.
— Вы сели с ней за один столик?
— Да, конечно.
— Вы тогда рассказали ей о визите Хайнса?
— Да.
— И что было дальше?
— Мы пообедали и все.
— Может быть, что-то указывало на то, что она хотя бы немного обеспокоена разговором, который был у вас с Хайнсом?
— Нет, совершенно ничего. Она сказала, что немного знает его.
— В какое время вы с ней расстались?
— Это было приблизительно… около половины второго.
— Вы сказали, по-моему, что обедаете в половине первого.
— Да, сказал.
— Разве обеденный перерыв в банке продолжается больше часа?
— Я… я плохо почувствовал себя в тот день и отпросился. У меня бывают сильные головные боли, и очень устают глаза.
— Говорите же правду, — сказал Мейсон. — Ведь я могу это проверить. Сколько дней вы пропустили за последние шесть месяцев по причине головной боли?
Кловис колебался.
— Будьте откровенны, — посоветовал Мейсон. — Так сколько дней?
— Третьего дня и сегодня.
— Значит, вы пропускали тот день, когда Хайнс был убит?
— Почему вы мне все время говорите о «дне убийства Хайнса»? Это было просто третьего сентября.
— Хорошо, пусть так. Куда пошла Хелен Ридли после встречи в кафе?
— Не знаю.
— Вы не пытались идти за ней?
— Я проявил много терпения по отношению к вам и рассказал о вещах, которые не должны вас касаться. Теперь я вынужден предложить вам уйти. Я слишком взволнован и плохо себя чувствую, чтобы отвечать на ваши дальнейшие вопросы.
