— Да.
— Вы видели там труп мужчины?
— Да.
— Кто это был?
— Хайнс.
— Роберт Доувер Хайнс?
— Да, сэр.
— Тот самый, которому вы дали разрешение пользоваться своей квартирой?
— Да.
— У меня все. Пожалуйста, перекрестный допрос.
— Когда вы дали разрешение Хайнсу пользоваться своей квартирой, вы дали ему ключи? — спросил Мейсон.
— Да.
— С какой целью вы это сделали?
— Минуточку, Ваша Честь, — сказал Гуллинг. — Я протестую против этого вопроса как несущественного и не связанного с делом. Свидетельница была вызвана только для установления личности убитого.
— В таком случае, зачем ее спрашивали, дала ли она Хайнсу разрешение на использование своей квартиры? — спросил Мейсон.
— Чтобы объяснить, почему он там очутился.
— Вот именно, — улыбнулся Мейсон. — Это как раз то, что я пытаюсь объяснить, — почему он там оказался.
— Я не имел в виду это, Ваша Честь, — возразил Гуллинг.
— А я имею в виду именно это, Ваша Честь, — рявкнул Мейсон.
— Если Высокий Суд позволит, — сердито закричал Гуллинг, — я не хотел бы обсуждать внешние обстоятельства этого дела. Если у мистера Мейсона намечена какая-то линия защиты, то он может проводить ее без каких-либо препятствий. Я хотел только доказать, что личность убитого установлена, установлена причина смерти, а также вероятность того, что обвиняемые могли совершить это убийство с заранее обдуманными намерениями, хладнокровно и при этом имея целью кражу бумажника со значительной суммой денег.
— Тогда тем более, — сказал Мейсон, — Высокий Суд должен знать причину, по которой обвиняемые находились в квартире, и почему там был мистер Хайнс.
— Если вы так желаете, можете заниматься этим, — фыркнул Гуллинг.
— Может быть, я смогу прояснить ситуацию, — сказал Мейсон, — напомнив Высокому Суду, что свидетельницу спрашивали о разрешении, которое она дала Хайнсу. Если это разрешение было дано в письменном виде, то оно было бы самым лучшим доказательством и должно быть включено в дело. Если же это позволение было устным, то тогда, в соответствии с буквой закона, если обвинение вводит часть показания, то я имею право ввести его полностью.
— Мы проведем тут всю зиму, Ваша Честь, если будем рассматривать все эти посторонние проблемы, — Гуллинг был откровенно злым.
— Мне не кажется, что это посторонняя проблема, — решил судья Линдейл. — Я сказал бы, что это, часть линии защиты, если бы свидетельница не была спрошена о том, что представляло часть разговора. Раз была затронута часть разговора, то я хочу, чтобы защитник своими вопросами вскрыл весь разговор. Я предложил бы вам, мистер Мейсон, поставить вопрос несколько иначе.
— Отлично, — сказал Мейсон. Он повернулся к Хелен Ридли и с улыбкой спросил: — Вы сказали, что дали Роберту Хайнсу разрешение на пользование своей квартирой?
— Да.
— Это было устное разрешение?
— Да, сэр.
— Что еще тогда было сказано?
— Ваша Честь, я протестую, — сказал Гуллинг. — Это открытый вопрос, который может внушить различные ответы.
Хелен Ридли ответила, старательно подбирая слова, пытаясь упомянуть как можно меньше фактов:
— Я не помню всего разговора. У нас было несколько бесед на эту тему. Но тогда, когда я окончательно дала мистеру Хайнсу разрешение пользоваться моей квартирой…
— Если Высокий Суд позволит, — перебил Гуллинг, — я сделаю уточнение. Мы заинтересованы только одним этим разговором. Все более ранние разговоры или переговоры по поводу получения этого разрешения, не должны обсуждаться. Вопросы защиты должны относиться только к вещам, которые обсуждались в этой последней беседе.
— В этой последней беседе, — ответила Хелен Ридли, — я сказала Хайнсу, что он может занять мою квартиру. Я дала ему ключ от квартиры, и мы договорились, что он будет сообщать мне обо всех телефонных звонках.
— Вы можете вспомнить еще что-нибудь? — спросил Мейсон.
— Нет, — сказала она. — Из этого разговора — нет.
— Шла ли речь о двух женщинах, которые должны были занять эту квартиру?
— Мы договорились, что Хайнс поселит в ней кого-нибудь.
— Чтобы этот кто-то заменял вас?
— Не совсем.
— Но должен был пользоваться вашим именем?
— Ну, да.
— Я покажу вам объявление, которое появилось в газете, — сказал Мейсон. — Вы говорили с Хайнсом о помещении этого объявления в газете?
— Только в этом разговоре, — напомнил Гуллинг.
— Да, именно в этом разговоре.
— Нет, Хайнс сделал это, не договорившись со мной, — сказала Хелен Ридли.
— В этом разговоре вы установили тип женщины, которая должна была поселиться в вашей квартире? Верно ли, что это должна была быть брюнетка с определенными физическими данными?
— Но…
— Да или нет? — спросил Мейсон.
— Да.
— Какие это должны были быть данные?
— Я дала мои размеры — рост, вес, объем груди и бедер…
— Зачем?
— Я протестую против этого вопроса как против несущественного и не связанного с делом, — заявил Гуллинг.
Судья Линдейл был явно заинтересован. Он наклонился в кресле и посмотрел на свидетельницу.
— Если я правильно понял, — сказал он, — то вы дали разрешение мистеру Хайнсу пользоваться своей квартирой, дали ему ключи и вдобавок поручили найти женщину, которая бы полностью была похожа на вас, взяла бы ваше имя и стала бы жить в вашей квартире? — Это не в этом разговоре, Ваша Честь, — возразил Гуллинг, — это произошло в результате многих разговоров.
— Суд хотел бы услышать ответ на поставленный вопрос, — сказал судья Линдейл. Он был рассержен.
— Так, в общем-то, выглядела наша договоренность, — призналась Хелен Ридли.
— А защита задала вопрос, почему такая договоренность была достигнута?
— Да, Ваша Честь, — поддакнул Мейсон.
— Именно против этого я и протестую, Ваша Честь, — сказал Гуллинг. — Потому что эта договоренность была заключена раньше и не имела ничего общего с разговором, в котором было дано разрешение на пользование квартирой. Позволю себе заметить, Ваша Честь, что защите удалось ввести обсуждение этих аспектов в предварительное слушание только благодаря формальному соблюдению процесса. Мне кажется, что не стоит заниматься этим больше.
— Да, — сказал судья Линдейл. — Я считаю, что обвинитель прав… с формальной точки зрения. Но Суд хотел бы все же узнать, почему в квартиру была подставлена другая женщина вместо свидетельницы.
— Омане была подставлена, Ваша Честь, — сказал Гуллинг.
— В таком случае, что же это было? — спросил судья.
— Это была только сдача квартиры.
— Ну, ну, — буркнул Линдейл. — И притом женщине, которая выглядела совершенно так же, как свидетельница, и вдобавок приняла имя свидетельницы?
— Да, Ваша Честь.
— Если это не является подставкой, то что такое подставка по вашему мнению? — спросил судья. — Однако, Суд ограничит вопросы защиты только темами, содержащимися в вопросах обвинителя. Прошу продолжать, мистер Мейсон.
— Вы заявили, — сказал Мейсон, — что не видели Роберта Доувера Хайнса в день убийства.
— Да.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Где вы были в половине первого в этот день?
— Я… была на обеде.
— Одна?
— Протестую. Вопрос несущественен и не связан с делом, — вмешался Гуллинг.
— Ну что ж, — вздохнул судья. — В принципе, мы могли бы принять этот протест. Разве что свидетельница была на обеде с Хайнсом. Я думаю, что вы не предполагаете этого, мистер Мейсон?
— Нет, Ваша Честь. Я хочу только проверить, что делала свидетельница от обеда до момента совершения преступления. Думаю, что это довольно ограниченный диапазон вопросов.
— В какое время совершено убийство? — спросил судья Линдейл.
— В промежутке от без пяти час до двух пятнадцати, — ответил Гарри Гуллинг.
— Очень хорошо, — сказал судья. — Это всего двадцать минут. Думаю, что можно спросить об этом свидетельницу, учитывая ее заявление о том, что она не видела Хайнса в течение всего дня.
— Вы закончили обед около половины второго? — спросил Мейсон.
— Да, сэр.
— И куда вы пошли?
Она беспомощно посмотрела на Гуллинга.
— Несущественно и не связано с делом, — механически сказал Гуллинг. — Неправильный способ постановки вопроса свидетелю.
— Протест отклоняется.
— Я… пошла в один ресторан.
— Вы уже пообедали, — заметил Мейсон. — Вы пошли в этот ресторан, чтобы с кем-нибудь встретиться?
— Да.
— И этим человеком был Роберт Хайнс?
— Да.
— Вы с ним виделись?
— Нет.
— Вы разговаривали с ним по телефону?
— Я разговаривала с ним в тот день, но раньше.
— Следовательно, после половины второго вы не разговаривали с ним по телефону?
