Ознакомительная версия.
– Нет, я знаю об этом.
– Черта с два вы это знаете. Кто же мог вам об этом сказать?
– Скотт.
– Значит, вы не сжигали все мосты?
– Он сам это открыл. На третий день, когда я находился там, я случайно столкнулся с ним нос к носу, ну и он меня узнал… Так это он…
– Нет. Мистер Скотт ничего нам не сказал. Исключительная наблюдательность мистера Гудвина в сочетании с моим чувством сообразительности помогла вас отыскать… Но давайте вернемся к теме нашего разговора. Коли вам известно, что мистер Чапин разослал предупреждения, без основания хвастаясь тем, что это он вас убил, невероятно, как вы можете продолжать видеть в нем убийцу. Поскольку вы твердо были убеждены, что его последнее преступление фактически является не чем иным, как бахвальством…
Хиббард кивнул.
– Безусловно, вы рассуждаете логично, но логика не имеет отношения к данному делу. В тот день, когда Пит Скотт показал мне стихи Поля о том, как я «ловлю воздух сквозь кровавую пену», я понял, что хочу убить Поля… Иначе какого дьявола стал бы я торчать возле его дома?
Вульф вздохнул.
– Вы вооружены?
– Нет, оружие должен иметь он, а не я. Он же физически неполноценен.
– Вы разорвете его на куски голыми руками… На трепещущие кровавые частицы…
– Я мог бы, – с вызовом ответил Хиббард. – Мне хочется. Мне кажется, теперь я понимаю, почему я получил огромное облегчение, обретя снова свое истинное лицо. Мне надо было облечь свои тайные намерения в слова; теперь я хотел бы откланяться. Я могу продолжать действовать в прежнем качестве лишь с вашего молчаливого согласия и потому…
– Мистер Хиббард! Не спешите, прошу вас. Существует несколько моментов, которых вы либо не знаете, либо не оценили по достоинству. Например, знаете ли вы о том соглашении, которое я заключил с вашими друзьями?
– Да, Скотт мне рассказал, но меня оно не интересует.
– Зато интересует меня. Известно ли вам, что вот тут, на столе, стоит машинка, на которой мистер Чапин печатал свои мрачные вирши? Да, это делалось в Гарвард-клубе… Знаете ли вы, что я готов полностью разрушить оборону мистера Чапина, несмотря на его браваду? Известно ли вам, что в течение двадцати четырех часов я буду готов предоставить вам и вашим друзьям полное признание мистера Чапина в своей вине и таким образом полностью устраню все ваши страхи?
Хиббард смотрел на Вульфа широко раскрытыми глазами. Он громко произнес:
– Я этому не верю.
– Просто не хотите верить. К сожалению, мистер Хиббард, вам снова придется приспособиться к тому поведению, от которого вы отошли за эти одиннадцать дней. Я был…
Он замолчал, чтобы взглянуть на Фрица, появившегося на пороге кабинета. Вульф бросил взгляд на стенные часы: они показывали семь двадцать пять. И сказал:
– Мы все втроем будем ужинать в восемь. Как я говорил, мистер Хиббард, я хотел бы помочь вам сделать это приспособление максимально приятным, но таким способом, чтобы это не шло вразрез с моими собственными интересами. То, что я вам только что сказал, истинная правда, но для того, чтобы успешно осуществить последний пункт, мне требуется ваша поддержка. Я назвал двадцать четыре часа, но для страховки давайте увеличим до сорока восьми. Если вы согласитесь оставаться под этой крышей до вечера понедельника, ни с кем не общаясь, я даю вам слово, что, если мне не удастся навсегда прекратить «человеконенавистническую» деятельность Чапина, вы будете свободны и сможете возобновить свое эксцентричное приключение, не опасаясь, что мы вас выдадим.
Хиббард весело рассмеялся и спросил:
– А у вас найдется подходящая ванна?
– Да.
– Но я все еще пытаюсь выяснить обстановку. Если бы я отказался, что бы вы сделали?
– Ну… Вы понимаете, мистер Хиббард, для осуществления моих планов весьма важно, чтобы никто не знал, что вы нашлись до соответствующего момента. Чапин должен быть подвергнут шоковому воздействию, ну, и время такого шока должно быть правильно выбрано… Существуют разные пути удержать в доме желанного гостя. Самый приятный – уговорить его принять приглашение, ну а другой – запереть его на замок.
Хиббард кивнул.
– Видите, что я вам говорил? Люди, не считаясь ни с какими психологическими канонами, поступают так, как им хочется… Поразительно!
– Совершенно верно… А теперь, что касается ванны. Если мы хотим поужинать в восемь, вы бы, Арчи, проводили мистера Хиббарда в ванную комнату, она находится под моей. Фриц проветрил помещение, отопление включено, в вазе даже стоят цветы.
Я усмехнулся.
– Мы все предусмотрели, разумеется. Мистер Хиббард, спускайтесь вниз, как только вы будете готовы. Надеюсь, сэр, вы усвоили суть нашего с вами договора? Вы не должны общаться решительно ни с кем. Боюсь, что коль скоро вы покончили со своим маскарадом, желание успокоить вашу племянницу будет непреодолимым.
– Ничего, я с ним справлюсь.
Когда я вернулся в кабинет, после того как проводил Хиббарда в его комнату и одолжил ему свой галстук скромного темно-коричневого цвета, Вульф сидел с закрытыми глазами, но, услышав меня, он сказал:
– Арчи! Я страдаю от свойственного мне нетерпения, когда расследование подходит к концу. Возьми свой блокнот. Заголовок следующий: «ПРИЗНАНИЕ ПОЛЯ ЧАПИНА», потом начни с красной строки. «Я, Поль Чапин, проживающий в доме 203 на Перри-стрит в Нью-Йорке, признаю…»
Зазвонил телефон. Я опустил карандаш и потянулся за трубкой. У меня выработан стереотипный ответ на телефонные звонки:
– Алло, это бюро Вульфа.
Но на этот раз мне не удалось договорить и до половины, потому что меня остановил возбужденный голос, который звучал хотя и не громко, чуть ли не шепотом, но производил впечатление настоящего вопля.
– Арчи, слушай. Быстро, меня могут спугнуть. Приезжай сюда немедленно, в дом доктора Бартона на Девятнадцатую улицу. Бартона хлопнули… Хромой из пушки всадил в него весь комплект. Его поймали на месте. Я следил за ним.
В трубке раздались различные шумы, но слов больше не было слышно. Но я уже все уразумел и не стал дожидаться продолжения. Положив трубку, я повернулся к Вульфу. Полагаю, что мое лицо не оставалось бесстрастным, когда я посмотрел на него, но на физиономии Вульфа ничего не отразилось. Я объяснил:
– Это Фред Даркин. Чапин только что застрелил доктора Бартона в его собственном доме на Девятнадцатой улице. Его схватили с поличным, Фред приглашает меня посмотреть представление.
Вульф вздохнул.
– Глупости!
– Черта с два глупости, Фред не гений, конечно, но я никогда не поверю, чтобы он принял шутку за убийство. Теперь я могу сказать, что установление наблюдения за Чапином оказалось не таким уж плохим делом. Поскольку Фред оказался на месте преступления, мы теперь его…
– Арчи, помолчи…
Губы Вульфа вытягивались и втягивались с такой быстротой, какой я прежде никогда не наблюдал. Через десять секунд он произнес:
– Даркина прервали?
– Да, его прогнали.
– Полиция, несомненно. Полиция арестовала Чапина за убийство Бартона, его найдут виновным и казнят. А что же будет с вами? Мы останемся при пиковом интересе? Мы пропали!
Я вытаращил на него глаза.
– Да черт с ним, с этим хромоногим!
– Не проклинай его, спасай его. Спасай его ради нас. «Родстер» перед домом? Живо поезжай туда. Разузнай решительно все, меня интересуют все мелочи. Описание места преступления, минуты, участники… Факты, в таком количестве, чтобы мне удалось спасти Чапина. Поезжай и отыщи их. Тебе все ясно?
Я вскочил с места.
Я остановился недалеко от дома Бартона и пошел к дому. Фред трусил мне навстречу. Я остановился, он кивнул головой назад и повернул направо, я устремился следом за ним до угла Пятой. Но и тут Фред не остановился, а прошел еще. Мне это надоело, и я сердито спросил:
– Что ты бежишь от меня, как от чумы?
Фред объяснил:
– Я просто не хотел, чтобы привратник увидел нас вместе. Поймали меня в тот момент, когда я звонил к вам, ну и выставили в то же мгновение.
– Какое неуважение! Я буду жаловаться в Центральное полицейское управление, ну?
– Они его схватили, этим все сказано. Мы проводили его сюда, городской дик и я. Конечно, мы знали, кто здесь живет, поэтому посовещались, стоит ли звонить, и решили, что нет. Мы вошли в вестибюль, а когда консьерж внизу попробовал запротестовать, Мерфи – так зовут городского дика – сунул ему под нос свой значок, и он заткнулся. Все время входили и выходили разные люди, в здании два лифта. Совершенно неожиданно дверь одного из лифтов распахнулась, из кабины выскочила женщина с выпученными глазами и стала громко требовать доктора Фостера. Консьерж сказал, что видел, как доктор только что вышел из здания, женщина выбежала на улицу, оглушив своими криками прохожих. Мерфи схватил ее за руку и спросил, зачем непременно доктор Фостер, пусть обратится к Бартону. Она смотрела на него совсем дикими глазами и сказала, что доктора Бартона застрелили. Мерфи, понятно, ее отпускает, бежит в лифт и уже на пятом, а возможно, на шестом этаже обнаруживает, что я нахожусь в одной с ним кабине. Он говорит…
Ознакомительная версия.
