Я протянул руки. Шеф полиции защелкнул наручники.
– Ты арестован, – объявил он. – Ты – мой арестант. Хочу, чтобы ты знал, что пока ты будешь гостить у меня в тюрьме в Колинде, чего бы, черт возьми, тебе ни захотелось, только скажи. Тебя будут отлично кормить, проявлять к тебе всяческое внимание, в твоей камере будет телефон, звони и получай свидание с кем пожелаешь. Будет все, что душе угодно, за исключением общения со слабым полом. Этого я не могу позволить.
– Спасибо, – сказал я.
– Не стоит благодарности, – ответил он.
– Вы меня отвезете в тюрьму, прежде чем…
– Увидим Вивиан Дешлер? – закончил он за меня. – Нет, черт возьми! Не держи меня за дурака и сам не будь дураком. Браслеты на тебе – только для видимости. Теперь ты мой арестант… и еще на случай, если вдруг тебе хватит ума попытаться бежать – ты можешь быть невиновен в убийстве, но поскольку ты арестован офицером полиции, побег считается уголовным преступлением… так вот, Дональд, я таких штучек не люблю, а уж если что мне не понравится, я становлюсь очень нехорошим.
– Понял, – кивнул я. – Сижу и не рыпаюсь.
– Наручники не жмут?
– Нет, очень удобные.
– О’кей, поехали.
Мы направились к «Мирамар Апартментс». Шеф полиции взял меня с собой, как положено, в наручниках. Поднялись на лифте к квартире Вивиан Дешлер. Шеф полиции нажал перламутровую кнопку и не отпускал палец, пока Вивиан Дешлер не открыла дверь. Дейл распахнул пиджак:
– Полиция, мисс Дешлер. Я – Дейл, шеф полиции Колинды.
– О-о, – удивилась она. – Чем могу быть полезна, шеф?
– Надо поговорить.
– Проходите, садитесь, шеф Дейл. Рада познакомиться. Чуть позже у меня встреча, но…
Шеф полиции вошел в квартиру. Я – за ним. Увидев меня, она задержалась.
– Минутку. Я не знала, что вы с гостем.
– Это не гость, – заявил шеф Дейл. – Он мой арестованный. Арестован за убийство Картера Холгейта.
– Боже милостивый! – воскликнула Вивиан. – Арестован! Ну и ну! Я знала, что он под следствием и…
– Он под арестом, – поправил ее Дейл.
– Дональд, – обратилась она ко мне, – извини! Я не имела в виду ничего обидного. Я… Ну, ты понимаешь.
– Ладно, все в порядке, – успокоил я ее и сел, опершись локтями о колени и выставив напоказ свои блестевшие в свете торшера оковы.
– Я расследую дорожную аварию, в которую вы попали, – начал шеф полиции Дейл. – Ту самую, в которой, как утверждают, Картер Холгейт стукнул по заднему бамперу вашей машины и…
Внезапно выпрямившись, Вивиан решительно заявила:
– Я не желаю, чтобы меня снова допрашивали в связи с этим дорожным происшествием, шеф Дейл. Мне это до чертиков надоело! Я обратилась за возмещением ущерба в страховую компанию, у меня есть адвокат, и я решила предъявить иск. Мой адвокат посоветовал мне не обсуждать эту тему ни с кем.
– Понимаю, – терпеливо заметил Дейл. – Это, так сказать, с точки зрения гражданского права. А я рассматриваю данное дело с точки зрения уголовного права.
– Что вы хотите этим сказать?
Дейл ответил:
– У меня имеются довольно веские доказательства, что вечером 13 августа мою машину стукнул Картер Холгейт. Он вел машину в состоянии алкогольного опьянения.
– Господи боже! – воскликнула она.
– Это случилось чуть позднее половины шестого вечера, – добавил шеф полиции Дейл.
– Подумать только!
– Вот именно, – сказал Дейл. – Это то, что мне известно, но хотелось бы знать больше. Вообще-то, намного больше.
Вивиан лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию.
– Должно быть, в тот день ему здорово не везло, – произнесла наконец она.
– Так вот, – продолжал Дейл, – я хочу знать все об аварии, в которую вы попали. Хочу знать, когда он столкнулся с вашим автомобилем.
– Откровенно говоря, шеф, я точно не помню, в котором часу. День помню, а вот…
– Уже стемнело?
– Нет-нет. Но было во второй половине дня. В… нет, никак не могу вспомнить точное время.
– Ее подруга, Дорис Эшли, – вмешался я, – видела автомобиль мисс Дешлер примерно в половине четвертого – без четверти четыре. К тому времени машина была повреждена. Так что, шеф, авария, должно быть, произошла до того.
Вивиан бросила на меня испепеляющий взгляд.
– Это так? – спросил шеф полиции.
– Я не знаю. Но раз Дорис говорит… она правдивая и довольно наблюдательная девушка.
– Я буду с вами абсолютно честен, мисс Дешлер, – подчеркнул Дейл. – Если Холгейт стукнул мою машину, столкнул ее в кювет и не остановился, это считается преступлением. Побег с места происшествия. Это вам понятно?
– Конечно.
– И если, – продолжал Дейл, – кто-нибудь вступил с ним в сговор с целью сокрытия преступления, желая помочь ему избежать наказания, то данное лицо считается соучастником и будет обвинено не только как соучастник, но и как участник преступного сговора. Это вам тоже понятно?
Вивиан облизала пересохшие губы.
– Да, – ответила она, помедлив.
– Принимая все это во внимание, – с нажимом сказал Дейл, – не хотите ли о чем-нибудь заявить, мисс Дешлер?
– Мне… мне известно, что… Дайте минутку подумать… Извините меня, пожалуйста. Последнее время я неважно себя чувствую. Мне нужно в туалет. Сейчас вернусь.
Она поднялась и вышла, плотно притворив дверь. Подмигнув мне, Дейл встал и подошел на цыпочках к закрытой двери. Достал из кармана миниатюрное микрофонное устройство, прикрепил к дверной раме, надел наушники, нажал кнопку и стал слушать.
По лицу расплылась улыбка. Снова подмигнув мне, он продолжал слушать. Прошло, должно быть, две или три минуты. Внезапно он выдернул наушники, снял с двери устройство, сунул в карман и на цыпочках вернулся на место. Дверь из спальни открылась.
– Извините, но что-то с животом… Надеюсь, простите мою неучтивость…
– Ну-ну, не стоит волноваться, – ответил Дейл.
– Так что вы хотели, шеф?
– Насчет дорожной аварии.
– Ах да. Вот что – я подала заявление в страховую компанию. Сделала заявление полиции. Сделала заявление следователям. Я… столько рассказывала про это происшествие, что мне ужасно надоело. Скажу вам, шеф Дейл, что я намерена сейчас сделать. В этой аварии я сильно пострадала. У меня диагноз – сотрясение головного мозга. Травма может оказаться очень серьезной, но мне все до того осточертело, что я решила отказаться от иска. Собираюсь забрать обратно свое заявление из страховой компании и благополучно забыть это дело. Постараюсь уехать и отдохнуть. Мой врач считает, что для поправки здоровья мне нужен хороший отдых и абсолютный покой.
Вивиан посмотрела на меня. Я повернул руку таким образом, чтобы на наручниках заиграл свет. Она, словно зачарованная, не сводила с них глаз.
– Что ж, все так, – согласился Дейл. – Надеюсь, вы поправите свое здоровье. Но мне следует сказать вам, мисс Дешлер, что раскрытие этого дела для меня очень много значит, потому что, видите ли, скрывшийся с места происшествия водитель столкнул в кювет мою машину. И у меня есть основания считать, что этим водителем был Картер Холгейт и что он воспользовался абсолютно вымышленным происшествием с вашим автомобилем, чтобы скрыть…
– Что значит «вымышленное происшествие»? – подчеркнуто сухо спросила она. – Он вполне мог попасть в обе аварии. Если он был пьян…
– Это значит только то, что я сказал, – оборвал ее Дейл. – Что происшествие полностью вымышлено.
– Как вам это нравится! – воскликнула она. – Выходит, вы обвиняете меня во лжи?
– Откровенно говоря, – ответил Дейл, – я обвиняю вас во лжи, мисс Дешлер. Обвиняю в том, что вы подстроили происшествие с вашим автомобилем и сговорились с Холгейтом представить дело таким образом, будто он столкнулся с вами. С целью спасти Холгейта от тюрьмы. И если вас интересует, я воспользовался подслушивающим устройством, когда вы якобы сидели в туалете с расстройством живота. Вы кому-то позвонили и спросили совета, как поступить. Так кто это был?
– Это был мой адвокат, – ответила Вивиан, – и вы не имели никакого права подслушивать мой разговор с адвокатом. Попрошу вас покинуть мою квартиру.
– Если настаиваете, я уйду, – не стал спорить Дейл. – Но это будет означать объявление войны. Даю вам шанс сделать чистосердечное признание.
– Какое чистосердечное признание?
– Рассказать мне правду.
– Что значит… даете мне шанс?
– Если расскажете, как было дело, – пояснил Дейл, – я даю вам возможность оправдаться, если нет – предъявляю обвинения на полную катушку.
Она помолчала, прикусив губу, затем покачала головой:
– Мне нечего рассказывать.
– Думаю, что есть.
Помедлив, Вивиан вдруг сказала:
– Хорошо. Если хотите правды, скажу вам правду.
– Так-то лучше.
– Все сходится на человеке, что сидит перед вами, – Дональде Лэме.
– Каким образом он оказывается замешанным в этой истории?
– А вот таким. Он старается оградить нанявшую его страховую компанию. Он подкупил Лоррен Роббинс, секретаршу мистера Холгейта, чтобы та заявила, будто видела машину Холгейта после четырех, и та была в исправности. Дональд оставлял свои грязные следы на протяжении всего дела. Прибегал к угрозам, давал взятки, допустил под присягой лжесвидетельство. Поклялся, что был свидетелем того дорожного происшествия, а сам никогда им не был… Все случилось в точности, как я рассказала. И уж если вы хотите во всю силу подключиться в это дело и нагнать кое на кого страху, возьмите в оборот Лоррен Роббинс и увидите, что они с Дональдом Лэмом с самого начала были в сговоре. Если хотите знать, Дональд Лэм побывал в фирме Холгейта еще до того, как связался с ней и заманил ее туда под предлогом, что нужно найти Картера Холгейта. По-моему, у него есть сообщник. Не знаю, кто он, но об этом свидетельствуют факты, и я не позволю запугивать себя убийце, который пытается отмыться за мой счет. А теперь, шеф Дейл, прошу прощения, но это последнее, что я намерена сказать. Я не собиралась заходить так далеко, потому что не хочу обвинять в убийстве кого-либо еще. Мой принцип – живи и давай жить другим. Но со мной поступили слишком подло. Пока я не проконсультируюсь со своим адвокатом, я не скажу больше ни слова ни вам, ни кому-то другому. Тем более в его отсутствие. – Она поднялась со стула. – Извините за резкость, шеф Дейл, но разговор окончен.
