– Она попросила меня сопровождать ее.
– Она говорила вам, что ее интересуют земельные участки?
– Она попросила меня сопровождать ее.
– Говорила она вам, что ее интересуют участки?
– Она попросила меня поехать с ней.
– Говорила она вам, что ее интересуют участки?
– Она попросила меня сказать таксисту, что мы едем осматривать выставленные на продажу земельные участки.
– А теперь, миссис Марвел, – сказал Гамильтон Бергер, – я должен напомнить вам, что вы находитесь под присягой и свидетельствуете в деле об убийстве. Вы дали клятву говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды. Существуют суровые наказания за лжесвидетельство. Существуют суровые наказания для косвенных соучастников. Я спрашиваю вас, объясняла ли вам обвиняемая причину, настоящую причину, по которой она хотела ехать именно в такси?
– Одну минутку, ваша честь, – встрял Мейсон. – Я не хотел бы выдвигать возражений против рутинных вопросов, задаваемых этой второстепенной свидетельнице, но…
– Второстепенная свидетельница! – в ярости закричал Гамильтон Бергер.
Мейсон с явным удивлением посмотрел в его сторону.
Прокурор начал было что-то говорить, но перехватил взгляд судьи и прикусил язык.
– Пожалуйста, мистер Мейсон, – сказал судья.
– …Однако в данном случае обвинение подвергает перекрестному допросу своего собственного свидетеля. Прокурор задает наводящие вопросы. Он угрожает свидетельнице. Более того, само свидетельство выглядит некомпетентным, несущественным и не относящимся к делу.
– Могу я говорить? – спросил Гамильтон Бергер.
Судья Сидгвик кивнул.
– С позволения суда, – сказал прокурор, – я высказываю убеждение, что эта свидетельница, если ее принудить давать показания, может рассказать факты, неопровержимо уличающие обвиняемую. Она – подруга обвиняемой; она враждебно настроена ко мне; она никогда не говорила мне, что она знает. Содержание ее признания мне известно только из того, что она говорила третьим лицам. Я хочу, чтобы суд принял мои профессиональные заверения, что дело обстоит именно так.
– Протест защиты отклоняется, – сказал судья Сидгвик. – Однако я вношу предложение удалить показания свидетельницы из протокола, если они окажутся не относящимися к делу.
– Отвечайте, миссис Марвел, – обратился Бергер к Рут Марвел.
– Она сказала мне, что хочет нанять определенное такси.
– Она сказала почему?
– Она… она сказала…
– Да-да, продолжайте, – поощрял прокурор Бергер.
– Она сказала, что это должно быть такси, в котором она уже ездила в тот день.
– А она не говорила вам, что не хочет быть узнанной таксистом?
– Да, что-то в этом роде.
– Продолжайте, – велел Гамильтон Бергер. – Что еще она вам говорила?
Рут Марвел начала плакать.
– Я вынужден настаивать на ответе, – холодно произнес Гамильтон Бергер.
– Она сказала, что ее адвокат посоветовал ей поймать это такси, взять меня с собой в поездку и расплатиться с таксистом, когда на счетчике будет два доллара девяносто пять центов.
– Вы бы узнали таксиста, если бы снова его увидели?
Рут Марвел молча кивнула.
– Не будет ли мистер Джером Кидди так любезен подняться? – спросил Гамильтон Бергер.
Таксист Кидди молча встал.
– Это тот человек? – спросил Гамильтон Бергер.
– Да, – тихо ответила Рут Марвел.
– Вопросы защиты! – триумфально рявкнул прокурор.
Мейсон ободряюще улыбнулся свидетельнице.
– Миссис Марвел, совершенно нет нужды расстраиваться по поводу данных вами показаний. Разве подсудимая не сказала вам, что она просто-напросто действует по моему совету и думает, что некий таксист будет вызван, чтобы опознать ее, что она желает всего лишь проверить его память, посмотреть, знает ли он на самом деле, кто она такая?
– Теперь я протестую! – заявил Гамильтон Бергер. – Защита подсказывает свидетельнице ответы, а поскольку свидетельница находится на его стороне…
– Из чего следует, что она на моей стороне? – перебил Мейсон. – Она достаточно полно свидетельствовала в вашу пользу. Сейчас время перекрестного допроса, и защита имеет полное право допросить свидетельницу.
– Протест отклонен, – сказал судья Сидгвик.
– В сущности, именно это и произошло? – сочувственным тоном спросил Мейсон Рут Марвелл.
– Да, – ответила та.
– Что ж, не стоит расстраиваться лишь из-за того, что обвинение вызвало вас свидетельствовать против вашей подруги. Подзащитная сказала вам, что, согласно полученным от меня инструкциям, она собирается проверить крепость памяти одного из возможных свидетелей?
– Да.
– И вы сели в такси, которое вел этот джентльмен, которого только что попросили встать?
– Да, сэр.
– И мистер Кидди не узнал подзащитную, не так ли? По крайней мере, он ничем не показал, что узнает ее?
– Вы правы, сэр.
Мейсон ласково улыбнулся.
– Вот и все. Все, что пыталась проделать обвиняемая. Тут нет никакого секрета.
– Теперь нет! – заорал Гамильтон Бергер. – Теперь, когда ваш план обернулся против вас же!
– Обернулся против меня? – спросил Мейсон сочувственно.
– Прекратите! – приказал судья Сидгвик. – Я не допущу, чтобы стороны перешли на личности. Мистер прокурор, ваше замечание сделано не по правилам. Свидетельница свободна.
– Вызываю Джерома Кидди, – заявил прокурор Бергер.
Кидди прошел на свидетельское место и присягнул.
– Видели ли вы обвиняемую третьего июня сего года или в дни, близкие к этой дате? – спросил Бергер.
– Да, сэр.
– Где?
– Я возвращался из загородного клуба и…
– Вы видите карту на этом стенде?
– Да.
– Вы можете указать на карте место, где вы увидели обвиняемую?
– Да, сэр.
– Покажите, пожалуйста.
Свидетель подошел к карте.
– Это было вот здесь, – сказал он. – Когда я первый раз увидел обвиняемую, она бежала в сторону шоссе. Потом какое-то время шла шагом, видимо, чтобы восстановить дыхание, затем снова побежала. Затем снова перешла на шаг. Увидев меня, она замахала рукой.
– Вернитесь, пожалуйста, на свидетельское место, – попросил Гамильтон Бергер. – Что произошло дальше?
– Она села в мою машину. Тяжело дышала, казалась взволнованной и выбитой из колеи. Я спросил ее, куда ехать. Она не сразу смогла ответить. Потом сказала, чтобы я отвез ее к вокзалу.
– И вы отвезли ее туда?
– Да, сэр.
– Во сколько это было?
– В мою машину она села примерно без четверти пять.
– В какое время вы подъехали к вокзалу?
– Думаю, было пять с минутами.
– Третьего июня?
– Да, сэр.
– Защита может приступить к перекрестному допросу, – сказал Гамильтон Бергер.
Мейсон приветливо улыбнулся.
– Когда вы в следующий раз видели обвиняемую, мистер Кидди?
– Я не знаю.
– Вы не знаете? – театрально изумился Мейсон.
– Нет, сэр. Я знаю, что видел ее на следующий день на опознании в полицейском управлении, и, возможно, я видел ее еще раз вечером того же дня, но в последнем я не уверен. Понимаете, когда перевозишь столько пассажиров… да и не всегда оборачиваешься, чтобы рассмотреть, кто у тебя там сидит…
– Не обосновывайте свои действия, – сказал Мейсон. – Просто отвечайте на вопросы.
– Ваша честь, – встрял Гамильтон Бергер, – я поддерживаю свидетеля. Он имеет полное право объяснять свои ответы. Я настаиваю на том, чтобы свидетелю дали завершить объяснение.
– Я думаю, будет лучше, если вы вернетесь к этому, когда возобновится прямой допрос, – решил судья Сидгвик. – У вас будет возможность всесторонне осветить ситуацию во время допроса со стороны обвинения.
– Прекрасно, – заявил Гамильтон Бергер, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре.
– Итак, – сказал Мейсон, – когда вы свидетельствовали на предварительном слушании, вы были совершенно уверены, что не видели обвиняемую в интервале между тем, как посадили ее в свою машину третьего июня, и до того, как вам ее предъявили на опознании в полицейском управлении на следующий день. Верно?
– Да, сэр.
– У меня все, – сказал Мейсон.
– Вы ошибались во время предварительного слушания? – задал вопрос Гамильтон Бергер.
– Я был сбит с толку.
– Вы ошибались?
– Да, сэр.
– Это все.
– Минутку, – сказал Мейсон. – Вы сказали, что ошибались, мистер Кидди?
– Да, сэр.
– То есть, находясь под присягой, вы утверждали то, чего на самом деле не было?
– Ваша честь! – воскликнул прокурор Бергер. – Я протестую против такого ведения перекрестного опроса. Это попытка запугать свидетеля.
– Я не запугиваю свидетеля, – ответил Мейсон. – Я просто спрашиваю, утверждал ли он, находясь под присягой, то, чего не было.
– Это было непреднамеренной ошибкой, – заявил Гамильтон Бергер.
– Теперь вы пытаетесь делать утверждения, касающиеся физического состояния данного свидетеля? – изобразил удивление Мейсон.
